За чередой важных политических новостей из Турции – обострением отношений между Анкарой и Берлином, подписанием контракта на приобретение системы С-400 из России, падением интереса Турции к НАТО, заявлением президента страны Эрдогана о том, что членство Турции в Европейском союзе утратило свою актуальность, – не всегда видны некоторые события турецкой внутренней жизни. А среди них – обострение отношений между президентом Эрдоганом и Центробанком Турции.
Почти не замеченной прошла новость конца прошлой недели – заявление Эрдогана по вопросу денежно-кредитной политики ЦБ Турции. 17 ноября президент Турции заявил: «Инфляция не зависит от сезонных изменений. Главной и прямой причиной инфляции является изменение процентных ставок. Следует это усвоить. Те, кто не согласен со мной, рано или поздно придут к тому же выводу. Мы потребовали снизить процентные ставки, и, как результат, инфляция опустилась до однозначных значений. Как только проценты начали расти, инфляция вновь стала двузначной. Они говорят, что Центробанк является независимой структурой и туда нельзя вмешиваться. Так вот невмешательство и привело к такому развитию событий».
Могу уверенно сказать, что заявление Эрдогана – сенсация, выходящая далеко за пределы Турции. Глава турецкого государства поставил под сомнение догму независимости центрального банка от органов власти государства. Эта догма на протяжении последнего столетия вбивалась в головы финансистов, политиков, юристов и всех прочих. Та же Америка на протяжении всего XIX века не раз восставала против центрального банка, да ещё и независимого от государственной власти. Американцев удалось сломать лишь в начале ХХ века, когда в декабре 1913 года Конгресс США проголосовал за принятие закона о Федеральной резервной системе (ФРС). ФРС, этот центральный банк США, согласно принятому закону, был частной корпорацией, наделённой полномочиями печатать деньги. При этом Федеральный резерв получал независимость от государства.
С тех пор по всему миру и стали создаваться центробанки, якобы независимые от всего и вся. Такой же статус получил и Центробанк Турции. Закон о Центральном банке Турецкой Республики (ЦБТР) был принят 11 июля 1930 года. Сам Центральный банк Турции был создан 3 октября 1931 года и начал свою деятельность с 1 января 1932 года.
По пальцам одной руки можно пересчитать случаи, когда руководители государств (президенты, премьер-министры) ставили под сомнение статус независимости ЦБ. Одним из таких прецедентов стала попытка премьер-министра Венгрии Виктора Орбана поставить Национальный банк Венгрии под контроль правительства. Это было в 2010-2011 гг. В проекте новой Конституции Венгрии такой статус центробанка был специально оговорен. Это вызвало взрыв негодования в штаб-квартире ЕС, в Европейском центральном банке (ЕЦБ). На Венгрию и лично Виктора Орбана было оказано невероятно сильное давление. Премьер-министру пришлось отступить. Однако Виктор Орбан ждёт. Он ищет удобного момента, чтобы повторить попытку. Он открыто утверждает, что независимость центробанка – это утрата суверенитета государства.
Мне представляется, что Эрдоган тоже дозрел до понимания истины, которую уже несколько лет высказывает Орбан. Отношения между Эрдоганом и Центробанком давно напряжённые. Поначалу, правда, турецкий лидер обходил стороной вопрос независимого статуса ЦБТР, он просто критиковал разные аспекты его денежно-кредитной политики. Так, в начале 2015 года Эрдоган в очередной раз подверг ЦБТР критике. «Его монетарная политика, – сказал он, – не стыкуется с реалиями турецкой экономики». Закон о ЦБТР предусматривает, что главной задачей Центробанка является не «таргетирование инфляции» (или что-то в этом роде), а содействие экономическому развитию страны. На неспособность ЦБ решать эту задачу и указал турецкий лидер. Он высказал предположение, что ЦБТР подвергается внешнему давлению. И сразу же после этого выступления Эрдогана курс турецкой лиры просел. Вдумчивые аналитики отметили тогда, что Эрдоган получил предупреждение хозяев денег (главных акционеров ФРС США, они же – кураторы ЦБ Турции).
После прошлогодней попытки переворота в стране Эрдоган вынужден действовать более решительно. В том числе на фронте противостояния ЦБТР. Сразу после попытки путча 15-16 июля 2016 года Эрдоган добился увольнения из ЦБТР нескольких чиновников. В ответ хозяева денег активизировали свои действия на валютном и денежно-кредитном направлениях, курс турецкой лиры стал падать. Механизм падения прост: ускорился отток капитала из Турции, а импульс этому дали рейтинговые агентства (они играют роль «дирижёрских палочек» в руках хозяев денег).
Обычно для предотвращения падения валюты прибегают к двум средствам, насаждаемым Международным валютным фондом (МВФ): к валютным интервенциям и повышению ключевой процентной ставки ЦБ. Однако оба средства имеют серьёзные минусы.
Первый метод ведёт к истощению международных резервов. Общий объём международных резервов Турции по состоянию на конец сентября текущего года составил, по данным МВФ, 111,9 млрд. долл. По сообщению турецкой прессы, в этом году на поддержание курса лиры Центробанк может использовать до 3 млрд. долларов. Второй метод ведёт к удорожанию денег (повышению процентных ставок по кредитам) и блокированию экономического развития. Вот и на прошлой неделе Эрдоган напомнил руководителям ЦБ, что их главной задачей является содействие экономическому развитию.
А что делал и делает ЦБТР? В конце января 2014 г. он повысил ключевую процентную ставку с 4,5% до 10%, чтобы удержать котировки турецкой лиры от дальнейшего падения. Затем под давлением Эрдогана ЦБТР несколько раз понижал ключевую ставку, но лишь на символические 0,25 проц. пункта, чтобы потом произвести новые повышения. В целом ставка колебалась около 10%. После попытки переворота внешнее давление на турецкую лиру усилилось (курс приблизился к 4 лирам за 1 доллар США), и ЦБТР стал повышать ключевую ставку. На последнем (октябрьском) заседании правления банк оставил базовую процентную ставку без изменения (на уровне 12,25%), несмотря на рекомендации Эрдогана снизить её.
Проявление такой «независимости» Центробанка и взорвало турецкого президента. Эрдоган может принять кадровые решения, поставив у руководства Центробанком более лояльных людей. Управление банком осуществляет Совет директоров из председателя и шести членов. Председатель правления Банка доктор Ердем Баски (с 2011 года) считается человеком, идущим в русле финансовой политики Запада. Члены Совета директоров избираются генеральной ассамблеей, а у Эрдогана сегодня достаточно полномочий, чтобы влиять на её решения. Нельзя исключать, что президент Турции сделает и более решительный шаг: добьётся внесения в закон о ЦБТР поправок, подчиняющих Центробанк правительству.
Важен ещё один момент. В заявлении Эрдогана от 17 октября была раскрыта «страшная тайна» инфляции. Денежные власти многих стран мира (Россия в их числе) пытаются бороться с инфляционным ростом цен путём сжатия денежной массы и удорожания денег (повышения процентных ставок). Так борется с инфляцией и ЦБТР, удушая национальную экономику. Эрдоган раскрыл простую истину: чем выше процентные ставки, тем выше издержки и цены на товары и услуги. Это хорошо видно на примере России: процентные ставки по банковским кредитам, получаемым многими российскими предприятиями, оказываются ростовщическими, колеблясь в диапазоне от 15 до 20%. Выплата процентов (обслуживание долга) у многих компаний становится основной статьей расходов, даже превышающих расходы по зарплате. Ростовщические кредиты и запускают инфляционный процесс. У руководителей Центробанков причина перепутана со следствием. А Эрдоган объяснил, что есть курица, а что яйцо.
Видимо, президент Турции попытается воздействовать на курс Центробанка и по другим направлениям. Возможности есть. В частности в прошлом году Эрдоган дал команду наращивать золотой запас в составе международных резервов. И надо сказать, ЦБ не проявил сопротивления. По данным Всемирного совета по золоту (ВСЗ), на начало ноября 2017 года золотой запас Турции составил 495,6 т. Это 13-е место в мировом рейтинге основных официальных держателей золотого запаса. Для сравнения: в 2010 году золотой запас Турции был равен 116,1 т. По абсолютным масштабам и темпам наращивания золотого запаса ЦБ Турции ненамного отстает от ЦБ РФ (Россия сегодня – мировой лидер по накоплению золота в международных резервах). Доля золота в международных резервах Турции, по данным ВСЗ, в настоящее время составляет 18,3%. Это намного больше, чем у большинства развивающихся стран, но очень скромно на фоне стран «золотого миллиарда» (по странам еврозоны, данный показатель составляет около 50%). Золото является незаменимым инструментом международных расчётов в условиях блокад и разных санкций. А чтобы накапливаемый золотой запас стал действительно стратегическим резервом Турецкой Республики, необходимо вносить поправки в закон о ЦБТР, передавая право распоряжения золотым запасом от Центробанка правительству.
