Идеи переустройства Сирии на основах федерации как способа решения затянувшегося гражданского конфликта витают во многих умах. На первый взгляд кажется действительно заманчивым примирить воюющие части населения и различные группировки путём предоставления им широких прав автономии по этноконфессиональному признаку.
Проект новой конституции, первоначально предложенный сирийцам международным сообществом, фактически исходил из предоставления подобного статуса «проживающим в стране народам». Это выражалось, например, в предложении учреждения в Сирии двухпалатного парламента. Лишь сравнительно недавно ожидаемый Сирийский конгресс национального диалога стал именоваться именно так. До этого можно было столкнуться с попытками называть его Конгрессом народов Сирии. Однако президент Асад с самого начала решительно отверг такой вариант. По его мнению, в силу специфики Ближнего Востока государства, оказавшиеся там под флагом федерализации, неминуемо утрачивают целостность и суверенитет. Сирийскому лидеру представляется, что, ратуя за федерализацию, Запад стремится достичь политическими и подрывными методами тех целей, которых не удалось достичь военным путём. Не дожидаясь окончательного урегулирования, американцы, например, уже побудили взятых ими под опеку курдов в одностороннем порядке провозгласить на занятых территориях «Федерацию Северной Сирии». И это только начало.
Исторический опыт говорит, что в этой зоне ни одна федерация не является жизнеспособной и рано или поздно распадается. Для самих сирийцев поучителен пример их федерации с Египтом в рамках Объединённой арабской республитки (ОАР), просуществовавшей совсем недолго.
Объединённая арабская республика: 1958-1971 гг.
Ничего не получилось и из неоднократных попыток Ливии создать федерацию с кем-то из соседей. Начавшиеся при поддержке Запада процессы федерализации Эфиопии и Судана в конечном счёте закончились выделением из их состава Эритреи и Южного Судана. Готовность Багдада предоставить Иракскому Курдистану статус, даже превосходящий уровень простой федеральной единицы, привела к тому, что курды попытались отделиться от Ирака. Понадобилось широкомасштабное военное вмешательство, чтобы приостановить этот процесс. Надежд на то, что похожая судьба обойдёт Сирию, если она пойдёт тем же путём, ещё меньше.
Сирийская карикатура
Проекты федерализации государств региона связаны с инициативами общей перекройки входящих в них территорий. Кампания в пользу изменения государственных границ на «Большом Ближнем Востоке» особенно активизировалась с началом в 2011 году «арабской весны». Вновь стала популярной предложенная в 1992 году востоковедом Бернардом Льюисом, советником Джорджа Буша-младшего, в американском журнале Foreign Affairs (в статье «Переосмысляя Ближний Восток») новая карта ближневосточного региона. В 2006 году эту карту обновил отставной военный разведчик Ральф Петерс в Armed Forces Journal.
Карта Льюиса – Петерса
Смысл этой «прикладной картографии» – в укреплении американских позиций в регионе посредством ослабления национальных государств. Для этого намечалась «балканизация» Ближнего Востока по линиям религиозных, этнических и клановых разделений. Ключевая роль отводилась разжиганию шиитско-суннитских противоречий.
Сирия на тот момент в качестве объекта приложения усилий всерьёз не рассматривалась, она выглядела прочным очагом стабильности на фоне беспокойных соседей. Даже после начала «арабской весны» понадобилось почти два года, чтобы «раскачать» и Сирию. С началом сирийского конфликта в информационном пространстве появилась карта её возможного раскола через федерализацию, которую условно можно назвать «израильским вариантом».
Её особенностью является выделение мощного друзского сектора на границе Сирии и Израиля. При такой перекройке Сирии её друзская часть из-за опасений суннитского фундаментализма была бы ориентирована на союз с Израилем, который этим решал бы на постоянной основе проблему Голанских высот и приобретал буферную зону, значительно укрепляя свою безопасность на севере. Кроме того, данная территория вообще могла бы пожелать «воссоединиться со своими соотечественниками» в израильских пределах.
Однако война пошла иначе. Друзы оказались полностью лояльны Дамаску и отличились подвигами в защиту сирийской целостности. Тем не менее характер военных акций Израиля в пограничном пространстве говорит о том, что полностью от этих идей он не отошёл. При благоприятном стечении обстоятельств он может к ним вернуться. Федерализация Сирии под международным контролем – одно из таких возможных обстоятельств.
Широко был распространён и «курдский вариант» будущего национально-государственного устройства Сирии.
Первоначальный «курдский» вариант федерализации Сирии
Нетрудно заметить, что на тот момент курды о многих захваченных ими ныне при помощи американцев территориях даже не мечтали. Для них главной задачей являлось объединение в единую зону всех курдских кантонов на севере. В итоге, несмотря на установленный ими контроль над четвертью с лишним сирийских земель вплоть до Евфрата, едва ли курды решили свой национальный вопрос. Занятые ими арабские поселения лояльностью к Рожаве не отличаются. В то же время более развитый Афринский кантон остался отрезанным от основного курдского массива. За пределами Рожавы остались и около 250 тыс. курдов, проживающих в г. Алеппо (преимущественно в квартале Шейх-Максуд) и составляющих культурно-деловую элиту курдского этноса в Сирии. То есть территориальные аппетиты сирийских курдов остались не удовлетворёными.
Арабы в занятом курдами Манбидже протестуют против мобилизации
Если же взглянуть на карту этноконфессионального состава Сирии, то станет ясно, что любые попытки формирования в ней неких федеральных или административных единиц на этнической основе неминуемо приведут к новым ожесточённым столкновениям в «войне всех против всех».
Этноконфессиональный состав населения Сирии
Основная проблема состоит в том, что этносы и конфессии распределены на территории Сирии дисперсно. Их чёткое размежевание крайне затруднено. Претензии одних будут накладываться на амбиции других с образованием постоянных кризисных очагов на стыках. Кому должна принадлежать незаселённая и богатая углеводородами сирийская пустыня, составляющая половину территории страны, и вовсе непонятно. По сути, это гораздо более усложнённый и худший вариант гражданской войны в бывшей Югославии. Однако это не единственная проблема.
При гипотетической федерализации встанет вопрос о том, по какому критерию определять «народы Сирии» и их права на самостоятельность. При том обилии сект и течений, которые в Сирии существуют, это непосильная задача. На Западе и в странах Персидского залива давно, например, есть желание загнать алавитов, к которым принадлежит род Асадов, в «гетто» провинции Латакия. Но разве они не арабы и не мусульмане, как и их братья-сунниты? По такому принципу можно было бы разорвать страну на десятки микрогосударств. Из суннитов, в частности, можно было бы выделить общность бедуинов, отдав им всю пустыню, и т. д. Кого-то, может, это и устраивает, но не президента Сирии Башара Асада.
Отвергая этноконфессинальные раздоры, он выдвигает вполне современную идею сирийской гражданской нации, в рамках которой уважались бы и культурно-цивилизационные особенности всех проживающих в стране групп. Асад полагает, что проблемы национально-государственного устройства Сирии могут быть решены на основе идеологии арабизма.
Башар Асад на форуме об арабизме в Дамаске
Выступая недавно на форуме представителей арабских стран в Дамаске, сирийский президент заявил, что арабизм – это такая цивилизационная концепция, которая включает в себя, позволяя им развиваться, «все этнические группы, религии и сообщества». И все они своим культурным наследием внесли в истории неоценимый вклад в развитие арабизма. Сирии же, по словам Асада, в ходе войны пытались навязать ложную альтернативу: либо отказаться от собственной идентичности и подчиниться иностранным державам, либо превратиться в общество «конфликтующих общин».
Парадокс состоит в том, что сам по себе данный подход вполне разделяется основным массивом оппозиционых групп, ориентирующихся на Эр-Рияд. Они также не приемлют федерализацию страны и выступают с позиций арабизма. Только у Асада этот принцип носит более выраженный светский характер. Следует отметить, что под давлением оппозиции международные посредники во главе с С. де Мистурой уже сменили в своём варианте будущей конституции страны её название с Сирийской республики на Сирийскую арабскую республику, как и было до сих пор. Противоречия между оппозицией и Дамаском практически свелись к одному пункту – нахождению у руля страны Башара Асада и его окружения. Однако если давление по поводу федерализации Сирии будет нарастать, то, как знать, может быть, оно подтолкнет оппозицию и власть к устраивающему обе стороны решению и этого вопроса.
