Исторически сложившейся особенностью развития внутриполитических процессов на Балканах является использование выборов в местные органы власти для отработки методов борьбы за власть и обеспечения партийных интересов. Особенно это характерно для Сербии. Как известно, именно приуроченные к выборам в муниципальные органы власти в Белграде уличные протесты в 1996-1997 годах во многом послужили спусковым крючком для последующих драматических событий, обернувшихся в конечном счёте «цветной революцией» октября 2000 года и свержением президента Слободана Милошевича.
4 марта в Белграде грядут городские выборы, которые станут генеральной репетицией переизбрания Народной Скупщины. Несмотря на упорно циркулирующие в Сербии слухи о досрочных парламентских выборах, правящая коалиция во главе с Сербской прогрессивной партией решила пока провести «разведку боем» на столичном уровне – на выборах в городской парламент Белграда. Результаты этих выборов могут принести определённые неожиданности правящей коалиции во главе с «прогрессистами» в силу широкого спектра оппозиционных кандидатов – от списка бывшего мэра Белграда Драгана Джиласа и Социал-демократической партии бывшего президента Сербии Бориса Тадича до перспективного движения «Двери».
И не случайно ко всё более активной избирательной кампании в Белграде подоспел недвусмысленный сигнал из Брюсселя. Комиссар Европейского союза по вопросам расширения и политики добрососедства Йоханнес Хан представил на сессии Европарламента стратегию расширения Евросоюза на Западных Балканах, под которыми Брюссель понимает четыре республики бывшей Югославии (Сербия, Черногория, Македония, Босния и Герцеговина), Албанию, а также самопровозглашенное Косово. В документе констатируется, что Сербия и Черногория могут быть «потенциально готовы» к вступлению в ЕС в 2025 году. Остальным обещана обтекаемая «дополнительная поддержка».
Объявление именно сейчас (впервые за последнее десятилетие) конкретных сроков возможного приёма Сербии в Евросоюз тем более примечательно, что председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер не далее как осенью 2017 года заявил, что ни одна балканская страна-кандидат не готова к вступлению в Евросоюз. Решению о том, чтобы послать сербским властям и избирателям определённый сигнал, предшествовала дискуссия на высшем уровне ЕС, в ходе которой выявились серьёзные разногласия по сербской проблеме. Германия не видит необходимости активизировать политику ЕС на балканском направлении, считая его второстепенным по сравнению с другими общеевропейскими проблемами, такими как выход Великобритании из состава ЕС, миграционный кризис и взаимоотношения с Соединёнными штатами. Совместное заявление ХДС и СДПГ по ключевым приоритетам планируемой «большой коалиции» вообще не содержит положений, касающихся Балкан.
Однако в Еврокомиссии и в значительной степени во Франции преобладают другие настроения. Там в реанимации интеграционных процессов видят важное средство придания Евросоюзу нового жизненного импульса. При этом у Еврокомиссии есть ещё одно соображение, связанное со стремлением в очередной раз использовать Сербию в антироссийских геополитических играх. Потерпев неудачу в попытках заставить сербское правительство присоединиться к санкциям против России, ЕС теперь делает ставку на подрыв сербо-российского взаимодействия по конкретным направлениям двустороннего сотрудничества, в первую очередь в энергетике. Обещание рассмотреть вопрос о принятии Сербии в Европейский союз в 2025 году позволяет Брюсселю уже сегодня потребовать от властей страны строго следовать в фарватере энергетической политики ЕС, подразумевающей отказ от участия в российских проектах и в том числе от подключения страны к инфраструктуре «Турецкого потока».
Создать правовую основу для газового шантажа Белграда призваны поправки к Газовой директиве от 2009 года (2009/73/ЕС), обнародованные Еврокомиссией в ноябре 2017 года. Они предусматривают возможность распространения норм европейского энергетического законодательства на газопроводы, входящие на территорию ЕС из третьих стран. Указанные нормы («Третий энергетический пакет») предписывают разделение функций поставщика и транзитёра газа и допуск к трубопроводу третьей стороны, что теоретически позволяет Еврокомиссии регулировать и блокировать реализацию российских энергетических проектов, таких как «Северный поток - 2» и «Турецкий поток».
«Турецкий поток» является сегодня ключевым звеном энергетических войн, инициированных Еврокомиссией. Дело в том, что положительное решение правительства Турции (январь 2018 г.) по вопросу строительства морской части второй (экспортной) нитки газопровода перевело подключения балканских государств к его будущей инфраструктуре в практическое русло.
Учитывая, что интерес к получению и транзиту российского газа, поступающего на Балканы, имеется не только у Сербии или Болгарии, но и у Италии, проект «Турецкий поток» приобретает для Евросоюза значение геополитического вызова. Отсюда стремление Еврокомиссии покрепче «привязать» Белград туманными обещаниями положительно рассмотреть вопрос об одобрении сербской заявки на приём в ЕС к 2025 году.
Здесь следует иметь в виду ещё одно обстоятельство, а именно сербско-черногорскую связку. Еврокомиссия включила Сербию в число стран, наиболее продвинувшихся по пути в Евросоюз, вместе с Черногорией. Ключевым обстоятельством, обусловившим такое решение, является то, что принятию в ЕС того или иного государства обычно предшествует его приём в члены НАТО. Это негласное правило. Встречаются и исключения из правила (Австрия, Кипр), но для Сербии исключений не будет.
Связь Сербии и Черногории в западнобалканской стратегии Еврокомиссии означает только одно: сербские власти должны брать пример со своей соседки и отказываться от принципа нейтралитета. Сербское издание «Нови Стандард» пишет: «Во внешней политике сербское руководство выбрало военный нейтралитет, о чем и заявило в 2007 году, основываясь на практике европейского нейтралитета и на югославском опыте неприсоединения. Однако сохранение и укрепление военного нейтралитета Сербии в будущем будет зависеть от позиции сильных держав, прежде всего США, ЕС, Китая и России, а также от сербских соседей и соотношения сил в ООН… Особенно большим препятствием для сербского нейтралитета является сегодня ось «Адриатической тройки» (Хорватия, Черногория и Албания), которую Сербия могла бы нейтрализовать активной политикой двух квартетов: средиземноморского (Сербия, Греция, Италия и Черногория) и дунайского (Сербия, Венгрия, Болгария и Румыния). Так Сербия включилась бы в решение албанского вопроса и создала бы противовес Восточной Адриатике. Нейтралитет Сербии действительно можно закрепить в конституции, но только после переговоров с сильными державами и ООН и их санкции в виде соответствующих договоренностей».
В этой ситуации вновь встаёт вопрос об активизации политики России на Балканах.
(Окончание следует)
