Интервью Путина Financial Times (Putin says liberalism has "become obsolete", 28.06.2019) стало событием месяца. И прежде всего, из-за сделанного российским президентом заявления о том, что «современная так называемая либеральная идея» окончательно себя изжила.
Бойцы либерального фронта Дональд Туск и Борис Джонсон синхронно бросились возражать президенту России. Мол, либерализм «жив», «здравствует», он «обеспечивает такое благополучие и процветание, какое предыдущие поколения и представить себе не могли» (Борис Джонсон). Что ж, либерал неисправим – он всегда поставит себе в заслугу не только достижения совокупного Запада во всех его идеологических оттенках, но и достижения человечества в целом.
Кажется, никто не обратил внимания, но беседа Владимира Путина с корреспондентом Financial Times произошла ровно в 100-летнюю годовщину подписания Версальского мирного договора 28 июня 2019 года – день в день. Версальская система стала торжеством политического либерализма, но торжество это было показательно кратковременным: гроздь новых восточно-европейских государств на развалинах империй, проведение границ по национальным признакам, провозглашение прав национальных меньшинств, букет других либеральных прав – всё это падёт вместе с миром в Европе через какие-то два десятка лет. Одно из «нацменьшинств», судетские немцы, сыграют всем известную роль в разрушении версальского либерального миропорядка, а новорождённые европейские государства не захотят защищать дарёный им суверенитет, сдаваясь частями, как Литва (Мемель), по этапам (Чехословакия) или целиком входя в гитлеровский рейх (Венгрия, Румыния).
В 1951 году в книге «Вторая мировая война» Черчилль, сам бывший членом либеральной партии в 1904-24 гг., первый из крупных государственных деятелей вынесет приговор попыткам либералов принести побеждённым либеральный миропорядок: «Немцам навязали то, что было идеалом, к которому стремились либералы Запада… В Веймаре была провозглашена демократическая конституция, соответствовавшая всем новейшим достижениям в этой сфере… В национальной жизни германского народа образовалась зияющая пустота. Веймарская республика со всеми ее идеалами рассматривалась, как нечто навязанное врагом, не сумела завоевать преданность немцев…»
И так же, как в 1919 году либеральный Запад, победивший в войне Германскую империю, счёл, что это даёт ему основание строить новый мир по своим канонам, так и в начале 1990-х годов либеральная идея, одержав в холодной войне победу над коммунизмом, начала свой натиск на Восток. Новый либерализм, словно пылесос, стал засасывать даже исторических противников либералов. Сегодня они снова нашли «против кого дружить»; основой сплочения, как и во времена СССР, стала «угроза с Востока», «угроза российского агрессии».
«Свободное, открытое общество – лучшее место для бизнеса», – говорит Борис Джонсон. Бодро подтверждая плюсы либерализма успехами экономики, Борис надеется, что никто не вспомнит о ещё «лучших местах для бизнеса»! Страны, никак «не замеченные в либерализме», – Китай, Сингапур – выбивают экономические козыри кандидата в британские премьеры. А Вьетнам, Индонезия своими темпами развития должны просто «убить Бориса», хвати ему честности и широты в сравнениях.
Откликнулась на интервью А. Путина и французская Le Monde, чей отклик стал едва ли не самым знаменательным. «Мы не можем не отметить тот факт, – писала в передовой Le Monde Сильвия Кауфман, – что одновременно с кризисом современного капитализма существует кризис демократической системы. Вот причина, по которой интервью Путина попало точно в цель. Потому что оно вышло в то время, когда, спустя тридцать лет после победы либеральной идеи над коммунизмом, западные демократии чувствуют себя уязвимыми».
А австралийская The Sydney Morning Herald в статье под названием «Пора Австралии позаимствовать у Путина немного реализма» процитировала возражения Туска Путину и заметила: «Туск – типичный представитель тяжеловесов Евросоюза, он предпочитает идеализированный мир, а не реальный. Это – нежелание иметь дело с неудобной правдой… Австралия может не соглашаться со всеми словами Путина, но ей скорее есть что заимствовать в путинском жёстком реализме, чем в философии такого ограниченного «короля-философа», как Туск».
Слабость либерализма состоит не только в том, что клеймом на его истории лежит порождение Западом германского нацизма и итальянского фашизма. Слабость либерального направления заключается в том, что, домогаясь стать универсальным мировоззрением, либерализм не в силах вынести на политической арене никакой серьёзной идейной конкуренции.
Фото: Elsevier Weekblad
