В 2019 году исполнилось 450 лет со времени заключения Люблинской унии (1569 г.), которая окончила государственное существование Великого княжества Литовского.
Событие было встречено «юбилейными» речами польских и литовских политиков, звучали слова о «независимости, единстве и солидарности», но если посмотреть на это событие без предвзятости, то мы увидим, что на первый план 450 лет назад выступили не государственные интересы, а вожделения набравшего силу народа-шляхты.
Едва ли не единственной причиной унии 1569 г. зачастую называют «московскую угрозу»: шла Ливонская война, войска царя Ивана Грозного взяли Полоцк (1563 г.), наступали на Вильно (1564 г.). Со стороны Москвы это были ответные меры, вызванные тем, что Великое княжество Литовское (ВКЛ) объявило притязания на Ливонию [историческую область на территории современных Латвии и Эстонии].
Вслед за военным союзом 1557 года (Позвольский договор) между конфедерацией ливонских городов и ВКЛ были заключены новые соглашения (в 1561 и 1566 гг.), разделявшие Ливонию на три части, одна из которых (самая большая) под именем Инфлянтов стала воеводством ВКЛ. В 1566 г. литовское посольство в Москве предлагало разделить Инфлянты, чтобы объединиться против шведов, укрепившихся в Эстонии. Мирное предложение не нашло поддержки, но и военные действия с обеих сторон шли вяло, а в 1570 г. стороны подписали перемирие. Оно было нарушено в 1579 г. наступлением польско-литовского короля Стефана Батория и обратным захватом Полоцка.
Получается довольно интересная ситуация. Власти ВКЛ пытались воспользовалось раздробленностью Ливонии и оформить новые приобретения, но получили в результате конфликт с царём московским. При этом шляхта воевала неохотно, налоги едва собирались, исконные владения (Полоцк) оказались захваченными восточным соседом. Западному соседу, то есть Польскому королевству, в 1569 г. отдали Подляшье, Подолье, Волынь и Киевщину (половину земель ВКЛ), да и сами отдались в неравный государственный союз-унию, лишь пролив немного слёз на Люблинском сейме. В чём причина такой внутренней слабости?
Причина – в развитии сословного порядка, который ослабил центральную власть, уменьшил государственные доходы и предопределил государственное падение ВКЛ. При новом устройстве права и вольности присвоило себе только одно сословие – шляхта. Своё происхождение оно ведёт от литовского-русского боярства, но в XVI в. более принятым стало заимствованное от поляков обозначение «шляхта», или «рыцарство» (от немецкого Schlacht – битва, сражение). Возвышение шляхты означало государственное ослабление ВКЛ.
Начало было положено привилеем короля Ягайло-Владислава в 1387 г. Он привнёс в жизнь литовско-русского государства неведомый доселе принцип материальных поощрений за переход в католическую веру: каждый боярин-католик мог полностью распоряжаться имениями, данными под обязательство нести военную службу (дарить, обменивать, продавать). При этом в тексте королевской грамоты прямо говорилось, что привилегии даются по образцу королевства Польского, «чтобы не было различия в правах, поскольку они подданные одной короны». В 1413 г. Городельский привилей закрепляет имения бояр-шляхты как наследственные. Образуются первые воеводства с соответствующими должностями. Оформляется совещательный орган при великом князе – Рада господарская, куда допускаются только католики. Всё это опять делается, как сказано в документе, «по обычаям королевства Польского». Тогда же 47 знатных литовских родов получают гербы польского шляхетства.
Такая политика вызывала недовольство православных князей и бояр из обширных русских областей ВКЛ, и в 1432-1439 гг. Великое княжество Литовское пережило междоусобную войну. Чтобы успокоить русское боярство, в 1434 г. был издан привилей, который уравнял католическую и православную шляхту в правах наследственного владения и распоряжения землёй. Кроме того, крестьяне в шляхетских имениях были освобождены от поземельного государственного налога (дякла).
В 1447 г. даётся новая льгота: освобождение от другого государственного налога, идущего на военные нужды (серебщины). Тут же великий князь обязуется не принимать на свои земли крестьян из шляхетских имений и передаёт шляхтичам право суда над их крестьянами. Так делается первый шаг к ограничению крестьянского перехода и последующему закрепощению. В 1468 г. известный Судебник Казимира закрепляет судебные права шляхты и вводит наказание за переманивание зависимых крестьян из одного имения в другое.
Привилей великого князя Александра 1492 года подтверждает все данные ранее преимущества, причём пять раз ставит в пример обычаи Польского королевства. К прежним правам прибавляются новые привилегии великокняжеского совета Панов-Рады: великий князь обязывается посылать послов в соседние государства только с ведома этого совета, назначать на высшие государственные должности и освобождать от них также только с согласия Панов-Рады; без их одобрения господарь не мог тратить и государственные доходы.
В первой половине XVI в. ВКЛ испытало целый ряд ощутимых территориальных потерь на востоке (войны 1500-1503, 1507-1508, 1512-1522, 1534-1537 гг.). К усиливающемуся Московскому княжеству отошло около трети земель ВКЛ, граница установилась примерно по линии Смоленск – Чернигов.
Великое княжество Литовское слабеет, а шляхетское сословие оформляется и крепнет. Рост военных расходов вынуждает правителей ВКЛ обращаться к шляхте, чтобы получить согласие на сбор военного налога, от которого та была освобождена. В практику с 1512 г. вошли общие (вальные) сеймы ВКЛ, заведенные по польскому образцу. Страна делилась на воеводства, воеводства на поветы, и каждый повет высылал по два представителя от шляхты. Ощутив свою силу, рядовые «рыцари» рвались сравняться в правах с высшей знатью, заседавшей в княжеском совете. Они стали участвовать в выборе великого князя, решать вопросы войны и мира. Статут 1566 г. ввёл общие шляхетские выборные суды, где знатный магнат судился заодно с рядовым «рыцарем». Были упразднены фамильные полки князей и знати, шляхетское войско собиралось теперь по территориальному принципу: хоругвь такого-то воеводства. Так накануне Люблинской унии окончательно складывается шляхетское сословие, которое одно считало себя народом, противопоставляя себя подданным – «хлопам».
Все преимущества давались шляхте ВКЛ, как сказано во Втором Литовском Статуте (1566 г.), по примеру и образцу «рыцарства и станов народа Короны Польской» (Раздел III, артикул 2). Так что не военная угроза со стороны Москвы, а сближение польского и литовского государств предопределило соединение ВКЛ и Польского королевства в 1569 г. Однако не как равного с равным. На сейме Речи Посполитой число представителей от Польской Короны превосходило послов от ВКЛ в два раза. В тексте Люблинского соглашения говорится, что «королевство Польское и Великое княжество Литовское представляют собой одно нераздельное и неделимое тело», «один народ из двух государств и народов» и одним главой – королём польским (пункт 2). Присяга должностных лиц ВКЛ приносилась «королям польским и неделимому телу – Короне Польской» (пункты 8, 16). 13 пункт соглашения разрешал полякам приобретать имения в ВКЛ, а шляхтичам из ВКЛ в Польше.
Что сказать о сохранении титула Великого княжества Литовского, государственной печати ВКЛ, утверждения собственного Статута (Третьего, в 1588 г.), особых должностей гетмана, канцлера ВКЛ и т.п.? Это была лишь провинциальная атрибутика, не причиняющая, как сказано в тексте Люблинской унии, «настоящему соединению и общению ни расторжения, ни раздела» (пункт 14). О Речи Посполитой Обоих Народов официально вспоминали лишь изредка. Чаще государство называли просто «Речь Посполитая», иногда добавляя при этом «Польская». И то была сущая правда, поскольку в этом государстве доминировал один политический «народ-шляхта», говоривший на польском языке и защищавший польскую «золотую свободу» быть себе господином, попирая подвластного «хлопа».
Праздновать в такой юбилей особо нечего. А вот подумать есть о чём.
