На четвёртый месяц после того, как в Польше 1 сентября состоялись памятные мероприятия по случаю начала Второй мировой войны, стало окончательно ясно, почему поляки не позвали на них президента России. Варшава не хочет слышать правду о Второй мировой из уст главы Российского государства.
Историзму в освещении событий 80-летней давности польские власти предпочитали и предпочитают узкий, политизированный взгляд.
На этом фоне беспрецедентным по характеру и форме подачи стало выступление Владимира Путина на неформальной встрече глав государств СНГ 20 декабря 2019 года в Санкт-Петербурге с участием президентов России, Азербайджана, Армении, Белоруссии, Киргизии, Молдовы, Таджикистана, Туркменистана, а также первого президента Казахстана. В концентрированном виде, опираясь на большой блок малоизвестных или вовсе не известных архивных документов, Путин дал очерк ключевых событий в Европе с момента зарождения Второй мировой войны до её окончания.
Российский президент, прежде всего, привлёк внимание участников саммита к резолюции Европейского парламента от 19 сентября 2019 г. «О важности сохранения исторической памяти для будущего Европы», которая, как мягко выразился Путин, его «несколько удивила, даже немножко задела». Тут есть чем удивить и чем задеть. Речь идёт о попытке западных политиков и историков объявить так называемый пакт Молотова – Риббентропа (советско-германский договор о ненападении от 23 августа 1939 г.) документом, «поделившим Европу и территории независимых государств между двумя тоталитарными режимами» и тем самым «проложившим дорогу к началу Второй мировой войны».
В. Путин перечислил и кратко охарактеризовал все договоры и соглашения, которые европейские страны до 1939 г. заключали с Гитлером, а их немало: декларация о неприменении силы между Германией и Польшей, пакт Пилсудского – Гитлера (1934 г.); англо‑германское морское соглашение 1935 г., позволившее Берлину заиметь свой военный флот; совместная англо‑германская декларация Н. Чемберлена и А. Гитлера, подписанная 30 сентября 1938 г. по горячим следам Мюнхенского соглашения; франко‑германская декларация от 6 декабря 1938 г.; договор между Литовской Республикой и Третьим рейхом, подписанный 22 марта 1939 г.; договор о ненападении между Германией и Латвией от 7 июня 1939 г.
Договор между Советским Союзом и Германией был последним в длинном ряду соглашений, подписанных другими европейскими странами, резюмировал В. Путин. Президент сделал акцент на обстоятельстве, о котором оппоненты обычно умалчивают: «Советский Союз пошёл на подписание этого документа [договора о ненападении с Германией. – Ред.] только после того, как были исчерпаны все возможности и были отклонены все предложения Советского Союза о создании единой системы безопасности, антифашистской коалиции, по сути дела, в Европе».
Не оставил Путин без внимания и Мюнхенскую конференцию 29-30 сентября 1938 г. с участием глав правительств Великобритании (Н. Чемберлен), Франции (Э. Даладье), Германии (А. Гитлер) и Италии (Б. Муссолини). Ведущие европейские демократии пришли к согласию с фашистскими режимами, пойдя на отторжение от Чехословакии в пользу Германии Судетской области. Это означало разрушение суверенного государства и окончательное приглашение Третьего рейха к переделу мира.
В. Путин привёл отчёт командующего отдельной оперативной группой «Силезия» польской армии Бортновского о подготовке наступательной операции с целью захвата Тешинской области Чехословакии; отчёт свидетельствует, что польские власти вели широкую подготовку к разделу соседней страны, засылали туда боевиков для совершения диверсий и терактов. А из записи беседы посла Германии в Польше Г. Мольтке с министром иностранных дел Польши Ю. Беком следует, что два хищника – большой и малый – загодя делили чехословацкую территорию, причём Бек заверял собеседника, что «в областях, на которые претендует Польша, не возникнет противоречий с германскими интересами».
Естественно, что когда Франция, связанная обязательством выступить в защиту Чехословакии, стала зондировать почву, может ли она рассчитывать хотя бы на нейтралитет Польши, то получила отрицательный ответ. Премьер‑министр Франции Э. Даладье говорил, что невозможно верить в лояльность поляков даже при прямом нападении Германии на Францию. А своим отказом пропустить советские войска через свою территорию к границам Германии Польша и Москве не позволила выполнить её обязательства по советско-чехословацкому договору.
Вывод, который делает В. Путин, основываясь на этих и многих других фактах (привести всё, о чём упоминал в своём насыщенном выступлении российский президент, не позволяет объём нашей публикации), является единственно верным: «СССР, оставшись в одиночестве, вынужден был принять реальность, которую западные государства создали своими руками. Раздел Чехословакии был предельно жестоким и циничным, по сути, это был грабеж. Можно со всеми основаниями утверждать, именно мюнхенский сговор послужил поворотным моментом в истории, после которого Вторая мировая война стала неизбежной».
В Польше, как заявил заместитель министра иностранных дел этой страны Шимон Шинковский вель Сенк, анализируют сейчас слова президента России и изучают возможность дипломатической реакции. Однако надежды на то, что этот анализ будет беспристрастным, нет.
Что касается национальных версий истории в иных государствах СНГ, главы которых присутствовали в Санкт-Петербурге 20 декабря, то эти версии формируются так, что создаётся иллюзия, будто эти государства были не союзными республиками в составе СССР, а участвовали во Второй мировой войне в качестве самостоятельных субъектов международного права.
Не всё гладко с этим историческим направлением и у нас в стране – до сих пор нет единого центра, который концентрировал бы на отпоре фальсификаторам усилия специалистов по истории Второй мировой войны. Специалисты рассыпаны по академическим институтам, вузам, музеям, архивам. Существовавшая одно время профильная комиссия при президенте РФ упразднена. От некогда боевой, наступательной структуры, какой ещё два-три года назад была Российская ассоциация историков Второй мировой войны, осталась бледная тень. А Российское историческое общество и Российское военно-историческое общество пока не стали флагманами борьбы за правду истории. Будь иначе, не пришлось бы, наверное, главе государства брать на себя, в общем-то, не свойственную президентскому посту миссию.
