Сейчас трудно представить какое-либо издание, не заполненное под завязку информацией о COVID-19. Эта тема потеснила или вообще вытеснила первостепенно важные проблемы, перелицевала их под себя. Экономический кризис, обвал цен на нефть, восстановление границ в «единой Европе», социальная незащищённость граждан, полемика о том, чем «диктатуры» лучше «демократий», наконец, всеобщее признание того, что «старый глобальный порядок» сломан, – все это результаты вторжения в нашу жизнь вирусной инфекции.
Оставим медикам споры об отличиях этой вирусной инфекции от многих других, пережитых с гораздо меньшим драматизмом. Важнее, каким видится (например, на Западе) «новый порядок» после этой эпидемии.
Euronews утверждает, что удар, нанесённый коронавирусом экономике еврозоны, является беспрецедентным. В Евросоюзе замерла деловая активность – её индекс в промышленности и сфере услуг упал до исторического минимума. За второй квартал года, по оценкам экспертов, экономика зоны евро может сократиться на 7,5 процента, отбросив ЕС назад на три-четыре года. Призыв Брюсселя перезапустить экономику нуждается в политическом единстве «коллективного Запада», но его-то как раз COVID-19 развалил.
Вашингтон, например, прекратил экспорт масок N95, в том числе предназначенных для европейцев, а ЕС в отместку запретил экспорт защитных масок, перчаток и других защитных средств. Тут не до евроатлантической кооперации.
Известный нобелевский лауреат по экономике профессор Колумбийского университета Джозеф Стиглиц (Joseph Stiglitz) довольно точно обрисовал «камень», о который «лодка глобализации» разбилась с распространением инфекции.
Медики, борющиеся с распространением коронавируса, думающие над способами лечения, над вакциной, помогающие всем, кто от болезни страдает, – не более чем массовая иллюзия, считает Стиглиц. В последние полсотни лет все фармацевтические компании мира были приватизированы; они взяли под контроль производство всех жизненно важных лекарств. Монополии контролируют технологии, используемые при тестировании, и в то же время препятствуют применению новых тестовых систем. К примеру, чтобы начать выпускать простейшие респираторы, потенциальный производитель должен учитывать существование 441 патента, охраняющего интеллектуальную собственность в сфере такого производство. Это ли не сумасшествие? И коронавирус сделал такое сумасшествие очевидным.
«Сейчас перед нами два будущего, – считает Стиглиц. – В первом варианте мы продолжаем, как обычно, зависеть от больших фармацевтических компаний, надеясь, что какой-нибудь препарат против COVID-19 пройдёт через клинические исследования и другие технологические проверки и защита появится. В этом варианте будущего патенты дадут монопольным поставщикам контроль над большинством инноваций. Поставщики установят высокие цены, уменьшая распределение медицинской помощи. В отсутствии строгого государственного участия будут потеряны жизни, в частности в развивающихся странах».
Это не домыслы. Уже существующая вакцина PCV13 против пневмонии у детей стоит сотни долларов и находится в запатентованной собственности компании Pfizer, которая получает на её продажах около 5 миллиардов в год. И вроде бы есть вакцина, но только за год в одной только Индии умирают от пневмонии более 100 тысяч грудных младенцев.
И второй вариант будущего: «Нам надо признать, что существующая система, позволяющая частным монополиям получать прибыль от знаний, которые в основном добываются общественными институтами, не соответствует цели... Монополии убивают, отказывая людям в доступе к жизненно-важным препаратам, которые могла бы предоставлять альтернативная система».
В рассуждениях Джозефа Стиглица об «альтернативной системе» нет ничего нового, но важно, что задача заменить движимую интересами монополий систему медицинского обслуживания на иную, основанную на кооперации и взаимообмене знаниями, сформулирована. Актуальность этой задачи подчёркивается китайским примером с быстрым прекращением распространения инфекции, с быстрым восстановлением нарушенного производства. Этот пример показывает, в какой системе более развито понимание ответственности перед народом.
Коронавирус обнажил многое. «С возрастанием числа жертв COVID-19 мы должны поставить под вопрос разумность и моральность системы, которая каждый год молча обрекает миллионы людей на страдания и смерть», – пишет Стиглиц.
По обе стороны Атлантики COVID-19 не только бросил вызов существующим системам здравоохранения и заставил усомниться в попытках их «оптимизации». Он поставил под вопрос сложившиеся в конце ХХ – начале XXI века модели жизне- и мироустройства. И не ответить на этот вопрос нельзя.
