Хорошо понимая причины, не позволившие Сталину откликнуться на призыв США и Великобритании выступить против Японии, западные союзники тем не менее не оставляли надежд вовлечь СССР в Тихоокеанскую войну. В Вашингтоне полагали, что военная ситуация может измениться для американцев кардинально к лучшему, согласись Кремль разрешить американцам использовать советскую территорию для организации воздушных налётов на Японию.
Стремление администрации США привлечь СССР к войне против Японии с наступлением весны 1942 г. стало ещё более очевидным. Рузвельт и его представители, убеждая Москву в неизбежности японского нападения, подталкивали Сталина к превентивному удару по Японии. 23 апреля 1942 г. состоялась беседа Сталина с новым послом США в СССР адмиралом Уильямом Стэндли, затрагивался вопрос о советско-японских отношениях. Из записи беседы:
«…Стэндли спрашивает, какие новости имеются с фронта на Дальнем Востоке. Сталин отвечает, что со стороны японцев не было попытки провоцировать инциденты на границе. Наша разведка сообщает, что японцы перебрасывают дополнительные силы на север. Мы не верим заверениям японцев, что они против нас ничего не имеют, и принимаем соответствующие меры в области укрепления нашей обороны на востоке.
Стэндли говорит, что следует помнить пример Порт-Артура и Пёрл-Харбора. Сталин говорит, что Стэндли, вероятно, имеет в виду внезапность нападения. Мы хорошо об этом помним. Стэндли отвечает, что они также хорошо знали об этом, но, тем не менее, были застигнуты врасплох».
Предупреждения американцев основывались на достоверных данных разведки. Решение Токио избегать столкновения с СССР на период движения на юг имело временный характер и не означало отказа Японии от участия в войне против СССР на стороне гитлеровской Германии.
Вопрос о японском нападении на СССР был поднят Рузвельтом во время его бесед в конце мая 1942 г. в Вашингтоне с наркомом иностранных дел СССР Вячеславом Молотовым. Президент отметил, что японцы «перебрасывают свои лучшие самолёты в северную часть Тихого океана». Одной из целей такой концентрации сил был назван «район Петропавловска для нападения на Камчатку».
Ещё одним вопросом, затрагивавшим советско-японские отношения, было настойчивое предложение американской стороны открыть регулярное воздушное сообщение из США через Аляску на Дальний Восток, а затем к Транссибирской железной дороге. Предложение было сделано послом США в СССР Стэндли ещё во время его первой встречи со Сталиным. Сталин обещал «изучить этот вопрос», но ответа не было. Было очевидно, что советского вождя беспокоит возможная реакция японцев на открытие такой авиалинии. В Токио нервно реагировали на любые, даже незначительные признаки использования американской авиацией советской территории. Так, после вынужденной посадки 18 апреля 1942 г. в Приморье американского военного самолёта, бомбившего с авианосца территорию японской метрополии, правительство Японии направило правительству СССР составленный в довольно резких выражениях официальный протест, представив этот инцидент чуть ли не как сознательное предоставление Советским Союзом баз для авиации США.
Хотя первоначально Сталин пытался уйти от положительного ответа на американское предложение, ссылаясь на то, что маршрут через Аляску – Сибирь не может быть практически использован по условиям погоды и «ввиду влияния других факторов», после личного письменного обращения к нему 1 июня Рузвельта он решил пренебречь возможными японскими протестами. В телеграмме от 4 июня 1942 г. Сталин писал Молотову: «Придётся также согласиться на то, чтобы часть бомбардировщиков доставлять в СССР через Камчатку и Дальний Восток путём перелёта. Это все-таки даёт нам облегчение по части авиации, а Японии это дело не касается, так как ведём войну не с ней, а с Германией».
7-8 июня 1942 г. японские войска захватили острова Кыска и Атту (Алеутские острова). Захват островов, входивших в состав территории США, шокировал американцев и побудил Рузвельта, действуя по просьбе Объединённого комитета начальников штабов США (ОКНШ), активизировать зондаж советской позиции в отношении Японии. Американцы вновь заговорили об опасности японского нападения на советский Дальний Восток. В своём послании Сталину от 17 июня Рузвельт, отбросив дипломатический язык, по сути, призвал советское правительство открыть совместные военные действия против Японии. В послании говорилось:
«Положение, которое складывается в северной части Тихого океана и в районе Аляски, ясно показывает, что Японское правительство, возможно, готовится к операциям против Советского Приморья. Если подобное нападение осуществится, Соединённые Штаты готовы оказать Советскому Союзу помощь американскими военно-воздушными силами при условии, что Советский Союз предоставит этим силам подходящие посадочные площадки на территории Сибири. Конечно, чтобы быстрее осуществить подобную операцию, необходимо было бы тщательно координировать усилия Советского Союза и Соединённых Штатов.
Посол Литвинов информировал меня, что Вы одобрили переброску американских самолётов через Аляску и Северную Сибирь на западный фронт, и я был рад узнать об этом. Я полагаю, что в наших общих интересах необходимо приступить к немедленному обмену подробной информацией между представителями наших армий, флотов и военно-воздушных сил для того, чтобы встретить эту новую опасность на Тихом океане. Я считаю, что вопрос настолько срочный, что имеются все основания дать представителям Советского Союза и Соединённых Штатов полномочия приступить к делу и составить определённые планы. Поэтому я предлагаю, чтобы Вы и я назначили таких представителей и чтобы мы направили их немедленно для совещания в Москве и Вашингтоне».
Предложение Рузвельта было настолько серьёзным, что Сталин не смог ответить на него сразу. Речь шла фактически о вступлении в войну с Японией. Между тем неудачное наступление советских войск под Харьковом, блокада Ленинграда и начавшаяся битва за Кавказ и Сталинград заставляли советское руководство всячески этого избегать.
Настойчивость Рузвельта была удивительной. Он использовал любой повод для того, чтобы напоминать о готовности США помогать СССР на Дальнем Востоке, хотя Сталин так вопрос не ставил и о такой помощи не просил. Выразив Сталину сожаление по поводу потопления японцами советской подводной лодки, Рузвельт 30 декабря 1942 г. тут же предложил разместить на советском Дальнем Востоке 100 американских четырёхмоторных бомбардировщиков.
На проходившей 28 ноября – 1 декабря 1943 г. в Тегеране конференции «большой тройки» (Рузвельт, Сталин, Черчилль) обсуждались вопросы разгрома Германии, Японии и их союзников, а также проблемы послевоенного мирного урегулирования. Для советской делегации основной была задача добиться от твёрдого и окончательного обязательства англо-американских союзников открыть «второй фронт» в Европе не позднее 1944 года. Сталин был настроен решительно. Он требовал не обещаний общего характера, каковых, начиная с 1942 г., было предостаточно, а указания конкретного срока начала операций в Северной Франции. В случае отказа от определения срока высадки он был готов покинуть конференцию, что грозило развалом союзнической коалиции. Эту драматическую ситуацию описал в мемуарах тогдашний посол СССР в США Андрей Громыко:
«…Сталин несколько раз пытался получить ответ от Черчилля, когда начнется высадка союзников в Европе, то есть когда будет открыт второй фронт. Но он так и не получил этого ответа. Однажды, едва сдержавшись, Сталин поднялся с кресла и сказал Ворошилову и Молотову:
– У нас слишком много дел дома, чтобы здесь тратить время. Ничего путного, как я вижу, не получается…
Черчилль в замешательстве, боясь, что конференция может быть сорвана, заявил:
– Маршал неверно меня понял. Точную дату можно назвать – май сорок четвёртого.
Атмосфера несколько разрядилась».
Сталин не остался в долгу и на прямо поставленный Рузвельтом вопрос об оказании Советским Союзом помощи США против Японии сделал важное заявление: «Мы, русские, приветствуем успехи, которые одерживались и одерживаются англо-американскими войсками на Тихом океане. К сожалению, мы пока не можем присоединить своих усилий к усилиям наших англо-американских друзей потому, что наши силы заняты на Западе и у нас не хватает сил для каких-либо операций против Японии. Наши силы на Дальнем Востоке более или менее достаточны лишь для того, чтобы вести оборону, но для наступательных операций надо эти силы увеличить, по крайней мере, в три раза. Это может иметь место, когда мы заставим Германию капитулировать. Тогда – общим фронтом против Японии».
Несмотря на то, что обещание Сталина носило общий характер и в Тегеране не было сделано даже совместной протокольной записи на этот счёт, американцы и англичане с энтузиазмом восприняли слова советского лидера о том, что советское выступление против Японии может состояться через шесть месяцев после капитуляции Германии.
Рузвельт не мог скрыть удовлетворения и сразу попытался добиться от советского лидера решения ряда военных вопросов, связанных с предполагавшимися совместными действиями против Японии. Речь шла о предварительном планировании военно-воздушных операций в северо-западной части Тихого океана. Президент предложил начать такое планирование незамедлительно. 29 ноября 1943 г. Рузвельт говорил Сталину: «Мы считаем, что в целях сокращения сроков войны бомбардировка Японии с баз Вашего Приморского края немедленно после начала военных действий между СССР и Японией будет иметь весьма большое значение, поскольку это предоставит нам возможность разрушить военные и промышленные центры»…
(Окончание следует)
Фото: Тегеран-1943, источник – Победа РФ
