На заре украинской самостийности довелось мне работать в одном из городов на востоке Украины, 99% жителей которого – носители русского языка. В 90-е здесь активничала «Просвіта», которая, хотя и отличалась крайней малочисленностью, непрерывно требовала от городских властей повальной украинизации – школ, прессы, телевидения, всех сфер жизни. Конечно, до кафе, магазинов и парикмахерских местное украинство тогда дотянуться ещё не могло – не было такого драконовского законодательства, как сейчас, но националисты (к которым долго местные жители серьёзно не относились, считая их городскими сумасшедшими) не уставали добиваться украинизации образования, бегали по судам и требовали мовы от судей и прокуроров, подсчитывали процент статей на украинском в городских газетах.
Доходило до анекдотов. В суде, например, приходилось нанимать переводчика – он для судьи, говорящего на русском, переводил на украинский с русского языка, на котором говорили обвиняемые, прокуроры и адвокаты. И наоборот: русская речь судьи переводилась на украинский для других участников процесса – носителей русского.
Принуждали к украинскому местных докторов: «могучая кучка» националистов на этом решительно настаивала, заявляя, что бюджетникам зарплату платит Украина, поэтому они обязаны владеть украинским и применять его на работе. В итоге снова анекдот: у травматолога стонет на кушетке больной со сломанной ногой, а взъерошенный врач, заполняя документы на украинском, вынужден всё время звонить коллегам и спрашивать, как будет правильно: перелом случился «на шляху до праці» или «по дорозі на роботу»? Медицинская терминология при этом была отдельным анекдотом, поскольку ни один доктор её не знал, не говоря о пациентах. А слухи о том, что в изданном при незалежности русско-украинском медицинском словаре «азот» переводится как «душець», а «гайморит» как «щелепонадрыця», вводил медиков в ступор.
В отделе ЗАГС родители новорождённых бились за то, чтобы в свидетельствах о рождении дочек записывали Аннами, а не Ганнами, сыновей Андреями, а не Андриями. Ещё с тех времён украинство лелеяло идею переиначить на украинский манер и фамилии, и вот при Зеленском к этому пришли.
К слову, за украинизацией с 90-х всегда был контроль: к местному градоначальнику, например, был приставлен Киевом советник – «смотрящий» из Народного Руха Украины; его задача состояла в том, чтобы не дать городским властям свернуть с пути, начертанного украинством. Советнику помогало «гражданское общество» в лице всё той же «Просвіти».
Сейчас в этом городе нет ни одной русской школы. При этом его жители по-прежнему остаются носителями русского языка и на вопросы военнослужащих ВСУ, «как пройти в библиотеку», отвечают на русском, игнорируя декоммунизацию: ступайте прямо по Советскому проспекту, а там свернёте на улицу Ленина.
С 1991 года сюда потихоньку вполз «Пласт», а ныне здесь уже два куреня «Пласта», «развивающих украинство». С осени 2020 года «Пласту» приказом Министерства образования и науки Украины разрешено работать официально в школах и внешкольных учреждениях. Русским детям на востоке страны вдалбливают, что рядом – в ЛНР и ДНР – российские войска убивают внуков ветеранов Второй мировой, их вовлекают в «исторические игры», разработанные Украинским институтом национальной памяти, например, запрещённая в России «УПА* – ответ непокорённого народа», учат стрелять по «ворогам нации».
Юные криворожские «пластуны»
Добрались сюда и униаты в виде Пасторально-социального центра папы Франциска. Они не скрывают своей миссии, провозглашённой в 2016 году главой УГКЦ Святославом Шевчуком: «Идём на восток!»
При поддержке властей как центральных, так и местных униаты множатся за пределами Галичины: если в 2013 году количество приверженцев УГКЦ на Украине составляло 5,7% от числа опрошенных, в 2015 году – 8%, то в 2020 году – 9,6%. Вот и на востоке страны униаты пытаются закрепиться в первую очередь через работу с системой образования (совместно с «Пластом») и военное капелланство. Униаты совершенно незаинтересованы в установлении мира в Донбассе, поскольку для них мир – это конец «похода на восток», утрата всех сегодняшних привилегий в плане государственной поддержки. По этой причине глава УГКЦ Святослав Шевчук ещё осенью 2019 года яро критиковал нежелание жителей Украины воевать, объясняя усталость от войны эгоизмом. А для замыливания глаз на сайте Донецкой епархии УГКЦ сообщают о закладке «фруктового сада мирного неба в прифронтовом городе». К слову, сайт только на украинском, это хорошо показывает истинное отношение униатов и к русскому региону, и к мирному небу над ним.
Униаты «благословляют» карательный батальон «Донбасс»
Что касается украинской армии, здесь проще всего проследить, какими методами украинством лепится «одна нация». Судя по информации Центра морально-психологического обеспечения ВСУ, с Донбассом воюют противники православия: 22% военных капелланов составляют униаты, 65,6% – раскольники СЦУ, 11% – евангелисты и прочие сектанты. По состоянию на конец февраля 2020 года только один священник Украинской православной церкви был военным капелланом ВСУ! А до появления «томоса» три четверти капелланов в украинском войске представляли «Киевский патриархат». Все мы помним, что «Филарет» не просто поддерживал войну, но и награждал отморозков – нелюдей батальона «Торнадо», которых взял под свою опеку министр внутренних дел.
Главаря банды нелюдей «Торнадо» раскольничий «Киевский патриархат» наградил медалью «За жертвенность и любовь к Украине»
Реальные цифры проникновения католичества, раскольничества и сектантства в армию и структуры МВД (Нацгвардию, например) ещё более удручающие, ведь с людьми в погонах УГКЦ, СЦУ и евангелисты всех мастей работают и неофициально, без зачисления в штат в качестве военных капелланов. Например, по отчётам евангелистов, они «окучивают» более 30 боевых частей ВСУ, не забывают про нацгвардейцев и так называемые добровольческие (карательные) батальоны. Это не считая тех, которые «работают по прямым договорённостям с командованием воинских частей и подразделений».
Стоит ли удивляться обстрелам городов и посёлков Донбасса, которые не прекращаются восьмой год, если обрабатывают стреляющих ярые противники православия?
2014 год, пылает обстрелянный украинскими карателями православный Благовещенский храм в Горловке
Глава униатов призывает продолжать войну, более 120 протестантских капелланов сами стали атошниками, сектанты являются советниками министра обороны Украины! Перед силами ВСУ и МВД стоит задача физически уничтожать и выдавливать с Украины тех, кто не желает становиться «одной нацией». Поэтому к военным и приставлены антиправославные проповедники. Поэтому и двинулись грекокатолики вместе с филаретовцами (частью перелицованными в эсцеушников) и сонмом евангелистов на восток. Они, не скрываясь, сами твердят о том, что их участие в АТО попросило «государство» в лице, надо понимать, пастора Турчинова (на тот момент и. о. президента), униата Парубия и отца-основателя СЦУ Порошенко.
…Сегодня городок на востоке Украины во всех смыслах оккупирован украинством: его улицы названы на новый манер, его детей в украинских школах учат по методичкам УИНП и привлекают к героизации запрещённой в России ОУН-УПА* через «Пласт», здесь на каждом шагу – военные, которые находятся под неусыпной опекой униатов, раскольников и сектантов.
Всего каких-то тридцать лет назад здесь гордились успехами науки и промышленности, творческими достижениями, строили новые дома и школы, всем миром и в каждом дворе отмечали 9 Мая, учили детей русскому и украинскому, с надеждой смотрели в будущее. И дружно пели в застольях и «Катюшу», и «Червону руту»…
В 90-х сюда вползло украинство и пустило на этой земле свои ядовитые корни. При всех президентах и правительствах оно росло и укреплялось. А потом наступило время, которое ни тридцать, ни двадцать, ни десять лет назад 99% местных жителей не могли себе представить – время войны украинства с ними же, с их мировоззрением, нравственностью, обиходом. Войны за пресловутую «одну нацию».
Сегодняшнее лицо украинства
Не называю этот городок по единственной причине: он повторяет судьбу тысяч других таких же поселений на юго-востоке Украины, которые стонут под игом украинства. Да что там! Вся Большая Украина – от Збруча до Северского Донца – гибнет в паутине человеконенавистнической идеологии украинства.
