В конце июля одной из топ-новостей стал беспрецедентный рост биржевых цен на газ в Европе – более чем в два раза за три месяца, в результате чего цена достигла круглой цифры (психологической отметки) в 500 долл. за 1000 кубометров.
А дальше «психологические отметки» стали преодолеваться одна за другой, добравшись за два месяца до совершенно фантастической цифры в 1200 долл. за тысячу м3.
В ходе торгов 4 октября цена на газ в Европе вновь побила рекорд и впервые превысила $1200 за 1000 кубометров. Делать прогнозы на дальнейшее эксперты остерегаются.
Повлиял на это целый комплекс причин, от непомерного увлечения зеленой энергетикой и холодной прошедшей зимы до игр на газовом рынке. Так или иначе, в зимний период Европа входит с очень высокими ценами на газ и беспрецедентно низкими его запасами в хранилищах.
Однако виновник, как в известной украинской поговорке про невестку, уже найден – это, конечно же, Россия и «Газпром». Они-де ограничивают поставки газа в Европу, дабы, во-первых, принудить европейских чиновников к скорейшему оформлению разрешительных документов для «Северного потока – 2», а во-вторых, «погреть руки» на высоких ценах.
Между тем, как сообщили в «Газпроме», корпорация осуществляет поставки газа в соответствии с заявками потребителей согласно действующим контрактным обязательствам. В текущем году экспорт в страны дальнего зарубежья вырос на 19,3% (на 15,3 млрд м3) и составил 145,8,9 млрд м3 газа – это 2-й по величине показатель для 9 месяцев за всю историю поставок (в 2018 году – 149,2 млрд м3). Значительно увеличились поставки газа в Турцию (на 138,3%), Германию (на 33,2%), Италию (на 14,2%), Румынию (на 305,6%), Сербию (на 125,2%), Польшу (на 11,2%), Болгарию (на 52,5%), Грецию (на 10,8%), Финляндию (на 17,5%).
Никаких формальных претензий к «Газпрому» предъявлено быть не может.
Возникшая на заре газового бизнеса модель предполагала, что производителям газа нужны гарантии после того, как они привлекли многомиллиардные инвестиции в разработку месторождений и строительство газопроводов. Поэтому родилась система долгосрочных 20–30-летних контрактов, гарантировавших сбыт продукции на десятилетия вперед. Цены по ним были привязаны к нефти или корзине нефтепродуктов с учетом теплотворности энергоносителей.
А когда в 2008 году нефтяные цены выросли до небывалых $140 за баррель, подняв стоимость российского газа до $500 за 1000 кубометров, Европа начала добиваться пересмотра формул цены на газ. Из-за этого начиная с 2009 года «Газпром» столкнулся с волной арбитражных разбирательств со своими клиентами, в основном по изменению формулы цены в пользу большей роли биржевых цен. Покупатели пытались также снизить уровень take-or-pay (когда клиент не может без штрафов снизить импорт ниже 70–80% от контрактных объемов). В некоторые моменты компания одновременно участвовала в нескольких десятках таких разбирательств.
В итоге за следующие десять лет европейцам удалось в значительной степени удалить нефтяную привязку из российских газовых контрактов. Если в 2010 году только в 10–15% контрактов «Газпрома» была спотовая составляющая, то в конце 2020 года таких контрактов было уже 87%.
Другим направлением давления на «Газпром» стал принятый в 2009 году и впоследствии неоднократно модифицированный Третий энергопакет ЕС. «Газпром» потерял возможность быть собственником европейских газопроводов, создавая интегрированную цепочку поставок от месторождений в Сибири до домашней газовой плиты, например, в Берлине. Из-за Третьего энергопакета существуют проблемы с загрузкой газопровода OPAL (продолжение «Северного потока» в Германии), а теперь и «Северного потока – 2».
Шестилетнее антимонопольное расследование Еврокомиссии вынудило также «Газпром» убрать из своих контрактов запрет на реэкспорт газа в третьи страны (хотя такие положения действуют во многих СПГ-контрактах по всему миру). Концерн предоставил покупателям больше возможностей для пересмотра контрактов и начал развивать спотовую торговлю газом.
Иначе говоря, теперь обязательства «Газпрома» по поставкам газа европейским потребителям заметно снизились, а куда большую часть своих потребностей они удовлетворяют, покупая тот же российский газ по рыночной цене на данный момент. Как говорится, за что боролись…
Можно понять иронию В. Путина, напомнившего в одном из недавних выступлений, что именно европейские партнеры настоятельно инициировали пересмотр долговременных контрактов, изменив привязку к нефтяным ценам на привязку к спотовым.
При этом цены в долговременных контрактах вычисляются ныне по формуле, которая привязана к спотовым ценам с определенным временным лагом. Т.е. 220 долл. (контрактная цена для Германии, которую упомянул российский лидер) – это сегодняшняя цена, сформированная «курсом газа», имевшим место несколько месяцев назад. А в дальнейшем она неизбежно будет расти в соответствии с начавшимся ценовым ралли.
И в самом деле, зачем продавать много по низкой (относительно) цене, если такую же, а скорее всего, гораздо большую прибыль можно получить, продавая мало по высокой (похоже, норвежцы придерживаются той же позиции, устроив ремонт на своих месторождениях), тем паче что «виноватым» все равно объявят «Газпром»?
Теперь Россия, используя выгодную для неё конъюнктуру, старается получить максимальный доход и, конечно же, определенные политические дивиденды. Речь идет не об односторонних преимуществах, к чему Россия никогда не стремилась, а об установлении подлинно равноправного партнерства, основанного на уважении и учете взаимных интересов.
Касается это и попыток Запада «повесить» на Россию обязанность снабжать газом на длительную перспективу Украину – страну, проводящую антироссийскую политику.
Пользуясь благорасположением Запада и тамошних судов (Стокгольмского арбитража), Киев давно игнорировал условия газовых контрактов 2009 года, а пять лет назад и вовсе прекратил прямые закупки газа в России, объявив это великой «перемогой» и освобождением от газовой зависимости, хотя всем было очевидно, что потребляет Украина, значительно переплачивая, все тот же российский газ, поступающий по тем же трубопроводам и лишь виртуально пересекающий в обоих направлениях границу Украины с соседями из ЕС.
Теперь эти игры выходят боком, причем ранее 2024 года, когда истечёт срок действия транзитного контракта. Россия и Венгрия заключили новый контракт на поставку газа, по которому он будет поступать венграм не через Украину, а по иному маршруту.
И в Киеве началась паника. Пришлось сквозь зубы признать, что «газовая независимость» от России была блефом. Нафтогаз Украины констатировал: «С учетом того, что импорт природного газа из Венгрии осуществлялся путем виртуального реверса, возможности импорта из Венгрии без транзита отсутствуют».
Да, по действующему контракту Россия обязана прокачивать через украинскую ГТС 40 млрд. кубометров газа ежегодно, но в контракте не сказано, каким именно потребителям газ должен поступать. Эти объемы можно использовать для выполнения обязательств перед потребителями из Австрии, Германии и др. А захотят ли они делиться с Украиной?
Мало того, глава «Нафтогаза» Юрий Витренко уже высказал опасение, что Россия может воспользоваться пунктом действующего контракта, по которому она, оплачивая транзит в оговоренных объемах, не обязана осуществлять его физически. А цифрами на банковских счетах не согреешься. Других каналов поставки газа на Украину, кроме как из России, не существует.
Вот и остается Киеву обвинять в недружественных шагах теперь уже не столько Россию (это само собой), сколько Венгрию. Однако и тут «ничего личного».
«Личное» появляется только тогда, когда сам ведешь себя честно. В противном случае всегда настанет момент, когда останется лишь завопить: «А нас за что?!» Сейчас это относится и к Украине, и к Европе.
