В последнее время дня не проходит без того, чтобы на Западе не прозвучало нечто внушительное про то, как всему миру жить дальше. И эти заявления лучше остального подчеркивают, что объединённый Запад плавно, а кое-где и не очень плавно переходит из стадии нарастания противоречий с окружающим миром в стадию, когда эти противоречия становятся антагонистическими.
Так, председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен поддержала идею итальянского премьер-министра Марио Драги об отмене принципа единогласия при принятии «ключевых решений» в рамках Евросоюза. «Настало время для изменения условий содружества, на котором основаны принципы существования Евросоюза. В частности, следует отменить единогласное голосование по разным вопросам. Норма о единогласном голосовании часто блокировала нужные решения», – заявила фон дер Ляйен.
Фото: REUTERS/POOL New
Инициаторам столь фундаментальной реформы, крупным державам ЕС, сильно мешает европейская мелюзга, которая со своими особыми интересами вечно путается под ногами у европейских грандов. Помимо Италии, заинтересованность в отмене принципа единогласия при голосовании в Евросоюзе выразила и Франция.
А «возмутителем спокойствия» стала, прежде всего, Венгрия, которая отказывается ставить ввоз энергоносителей из России в зависимость от «солидарных решений» ведущих держав ЕС.
Таких «частных проблем» на пространстве Европейского союза, в котором насчитывается 27 государств-членов, уже немало. И будет становиться всё больше. Между тем предлагаемая «радикальная реформа» ЕС станет прямым ударом в сердце общеевропейской идеи. Евросоюз как союз просто не выдержит перехода на модель управления сообществом по принципу воли большинства. Совершенно непонятно, каким образом Брюссель сможет навязывать волю ведущих держав ЕС всем остальным, если механизмов для этого, кроме резолюций, нет. А любые попытки применить финансово-экономические санкции поведут к выходу фрондирующей части ЕС из его состава.
Фото: REUTERS/Gary Cameron
«Единая Европа» фактически утратила своё единство, а значит, ставит под удар и евроатлантическое единство в целом, единство коллективного Запада. За океаном заволновался по этому поводу даже Генри Киссинджер, приближающийся к своему 99-летию. На пути «кризисного реформирования» Киссинджер заглядывает дальше, чем европейцы, и говорит более прямо. «Мы должны понимать, что существуют различия в идеологии и интерпретации [фактов между авторитарными режимами и демократиями]. Нам следует использовать это понимание, оценивая важность возникающих проблем, а не делать это главным предметом конфронтации, если только мы не готовы сделать смену режима главной целью нашей политики. Я думаю, что с учётом развития технологий и огромной разрушительной силы существующего сейчас оружия [стремление к смене режима] может быть навязано нам враждебностью других [стран], однако нам следует избегать ситуаций, когда мы будем создавать её собственным поведением», – предупреждает мастер геополитики.
Киссинджер – старая лиса, сыгравший в своё время ключевую роль в том, чтобы во времена Никсона и Брежнева склонить Китай к большему взаимодействию с Соединёнными Штатами против СССР. Однако сейчас он высказывается осторожно, даже обтекаемо. И это тот случай, когда мягко стелют, да жестко спать. В этом же интервью Киссинджер без обиняков даёт понять, что задача «смены авторитарного режима» является целью американской политики по отношению к России.
Financial Times задаёт Киссинджеру вопрос: «Вы встречались с Путиным 20-25 раз. Российская военно-ядерная доктрина заключается в том, что они ответят ядерным оружием, если посчитают, что режим находится под реальной угрозой. Как вы думаете, где в этой ситуации проходит красная линия Путина?» Киссинджер отвечает: «Я встречался с Путиным, когда изучал международные отношения, примерно раз в год в течение примерно 15 лет для чисто академических стратегических дискуссий. Я думаю, что его основные убеждения основаны на какой-то мистической вере в русскую историю... И что он обиделся в этом смысле на Запад. Он обиделся и пригрозил, потому что России грозило поглощение всей этой территории между Европой и Россией со стороны НАТО… Я думаю, что он просчитался в ситуации, с которой столкнулся на международной арене, и он явно просчитался в возможностях России… Мы не возвращаемся к прежним отношениям. Положение России будет другим из-за этого – и не потому, что мы этого потребуем, а потому, что они сами к этому привели».
В переводе с языка «высокой дипломатии» это означает, что США, от лица которых говорит в данном случае Киссинджер, намерены вести разговор с побеждённой Россией на своих условиях, которые, как указал «гуру», будут определяться «стремлением к смене режима». Речь идёт о принудительной смене государственной власти в России после нанесения нашей стране военно-политического и социально-экономического поражения.
Кто бы из принимающих решения на Западе ни прикрывался опытом и авторитетом 99-летнего Киссинджера, из его внушений, как и из дебатов о «реформе Евросоюза», настолько радикальной, что самому Союзу это грозит развалом, видно: мир, который когда-то его хозяева могли рассматривать как The West and the Rest, как «Запад и все остальные», кончился. Наступает другой мир. В нём нет больше места глобальной гегемонии. И в этом новом мире идущие ва-банк играют на вылет.
