27 мая 2022 года архиерейский собор Украинской православной церкви Московского патриархата заявил об административном разрыве с Московским патриархатом. По сути, самочинно объявлена автокефалия УПЦ, хотя сформулировано это греческое понятие лукаво по-украински: самостийность.
Судя по опросам на православных сайтах Украины, подавляющее большинство верующих не поддерживает решение собора, который был созван столь спешно (за пару – нет, не дней даже, а часов!), что можно волне назвать его тайным. Тайным от тех же верующих. И у патриарха Московского есть все возможности поддержать верных, не согласных идти в очередной украинский раскол.
УПЦ имеет все шансы обрести статус раскола, поскольку преступила целый ряд канонических условий предоставления самостоятельности (которые сама же УПЦ лет двадцать упорно перечисляла в качестве аргументов невозможности обретения автокефалии). Главное – автокефалия не провозглашается самочинно. Она предоставляется т. н. кириархальной («материнской») церковью, если такая поместная православная церковь существует. У УПЦ это Московский патриархат.
При этом материнская церковь дарует самостоятельность лишь своей «цветущей ветви». Можно ли назвать положение, в котором сегодня находится УПЦ на Украине, цветущим? Это вопрос к её иерархам, которые в том же Постановлении архиерейского собора от 17 мая справедливо жалуются на всевозможные, мягко говоря, притеснения.
Важнейшее условие – автокефалия не может провозглашаться в ущерб принципу соборности и единства Церкви. Однако мало того, что Архиерейский собор обосновывает необходимость самостоятельности несогласием со своим пока ещё патриархом (какая уж тут соборность!), но и сам закладывает неизбежный раскол УПЦ ровно по линии фронта (которая, кстати, имеет тенденцию к продвижению на север и запад канонической территории УПЦ).
Оставим пока в стороне остальные, в большей степени технические, условия автокефалии. И хотя они канонами не утверждены, вышеперечисленного вполне достаточно, чтобы крепко усомниться в каноничности УПЦ после 27 мая 2022 года.
Впрочем, формулировка из постановления («Собор принял соответствующие дополнения и изменения в Устав об управлении Украинской Православной Церкви, свидетельствующие о полной самостоятельности и независимости Украинской Православной Церкви») оставляет возможность надеяться, что характер этих изменений окажется не столь революционным, как звучит в постановлении. Да и изменения эти, в свою очередь, должны быть утверждены «поместным» собором УПЦ. А его созыв можно оттягивать до того часа, когда «либо падишах помрет, либо ишак сдохнет», из-за того, что участники собора находятся по разные стороны непреодолимой линии соприкосновения. Отметим лишь, что «абсолютно самостоятельной и независимой» спикеры УПЦ (МП) называют данную структуру все 30 лет её существования, пользуясь двусмысленностью положений грамоты покойного патриарха Московского Алексия, выданной тогдашнему митрополиту Киевскому Филарету.
Ещё более туманно: «Собор имел размышления о возобновлении мироварения в Украинской Православной Церкви». То есть о сроках начала самостоятельного варения святого мира (один из главных признаков автокефалии) речь не идёт. «Может быть, когда-нибудь, а может, и никогда».
Тем не менее всё это, наряду с «верноподданническими» определениями собора о «военной агрессии России», говорит о том, что УПЦ отрекается от положения последнего и единственного института на территории нынешней Украины, который цивилизационно связывает Малую Русь («откуда есть пошла Земля Русская»), Мать городов русских (где ещё в средние века прозвучало из уст святителя сочетание «Русский мир») со всем Русским миром. Что ж, свято место пусто не бывает. Теперь такой институт – Вооружённые силы Российской Федерации. А попечение над чадами архипастыря Онуфрия (Березовского) перехватывает архистратиг Сергий Шойгу.
Однако и у патриарха Кирилла остаются все возможности принять под свой омофор не отрекшихся от Русской церкви на Украине. Для этого нужно всего лишь объявить, что все общины, монастыри и епархии, несогласные с антиканоническим самовольным решением новых раскольников, могут перейти под непосредственное (ставропигиальное) управление своего канонического Великого господина и отца – Московского патриарха. К этому – в случае объявления полной самостоятельности УПЦ – призывал ещё в преддверии «оранжевого майдана» прозорливый старец Зосима (Сокур).
Таким образом, 27 мая 2022 года УПЦ сама себе подписала смертный приговор, ускорив развязку.
Смерть «украинского православия» была предрешена не 24 февраля, когда УПЦ в извечной борьбе между Светом и тьмой приняла сторону тьмы. Проще говоря, став, наряду с марионеточным государством Украина, орудием «общечеловеческой цивилизации» против православного Катехона (не зря же в офисе президента Зеленского прошедший собор уже назван «огромным тектоническим событием, мега- и метаисторическим»).
И не в евромайданном 2013 году пошёл обратный отсчёт для УПЦ, когда тогдашний митрополит Киевский Владимир повел паству в Содом, благословив ассоциацию Украины с ЕС. Смерть УПЦ была предрешена тогда, когда стала она украинской не по месту, а по сути. Когда взялась обслуживать изначально антиправославную государственную идеологию. Отец и создатель УПЦ Филарет Денисенко эти основы заложил, а отцы Харьковского собора (30-летие которого пришлось ровно на 27 мая 2022 года) удостоверили верность избранному их недавним предстоятелем кредо. 27 мая 1992 года собор докладывал президенту Кравчуку: «Мы не только единогласно одобряем и поддерживаем устремление Украинской православной паствы к полной независимости, то есть канонической автокефалии».
Иначе и быть не могло. Православие украинским быть не может, но УПЦ выбрала именно это – детище римокатоликов, униатов и богоборцев столетней давности.
Теперь внутреннего раскола и в УПЦ не избежать – разделения между православными Украины (или бывшей Украины) и «православными» украинцами. Понятно, что свободное волеизъявление на предмет патриаршей ставропигии возможно ныне только на освобождённых от украинства территориях. И что-то подсказывает, что православные Тавриды, Донбасса, Причерноморья и прочих «возвращающихся в родную гавань» частей Новороссии, а также Слобожанщины очень скоро воспользуются возможностью избавиться от приставки «украинская» в самом главном для них. Да ещё поинтересуются на собраниях своих общин и епархий, как именно их правящие архиереи голосовали на соборе 27 мая. Судьбу изгнанного из Москвы предстоятеля Русской церкви Исидора – участника позорного Флорентийского собора 1439 года – сегодня могут повторить многие иерархи Новороссии.
Впрочем, источники сообщают, что голоса епископов, выступавших против разрыва с патриархом, были проигнорированы, и это лишний раз ставит под сомнение легитимность решений собора.
«Украинская православная церковь находится в очень тяжелом положении и испытывает давление со всех сторон: со стороны властей, раскольников, националистически настроенных представителей определённой части общественности, со стороны средств массовой информации», – попытался объяснить поведение священноначалия УПЦ официальный представитель Русской православной церкви Владимир Легойда. Отсюда вопрос: могли ли в такой ситуации быть другими решения архиерейского собора УПЦ и собрания верующих, которое, собственно, и «инициировало» данные решения? Самый простой ответ: а нельзя ли было вообще не созывать это собрание, мотивируя это недостаточной безопасностью его участников, представляющих «территории, оккупированные агрессором»? А по большому счёту не сама ли УПЦ своими многолетними потаканиями государственной русофобии загнала себя в то положение, когда уже не могла поступить иначе. Не избавил бы Глава Церкви одну из её частей от подобного выбора, будь она ему во всём и до конца верна?
P.S. А может, мудрый Онуфрий и рассудительный Антоний решили таким образом сами радикально ускорить неизбежную кончину этой становящейся излишней организации? Принеся себя в жертву на поругание, но сохранив для будущего Русской церкви её же лавры, святыни и здравие верных? Однако сохранят ли они для Неба души тех, кто доверился им сейчас?
Фото: REUTERS
