С моей точки зрения, в российском обществе царит недопустимая атмосфера шапкозакидательства по поводу возможных экономических последствий санкционной войны коллективного Запада. Это не побуждает правительство к радикальным экономическим реформам, в частности к переходу от так называемой рыночной модели экономики к мобилизационной.
Вселяют оптимизм регулярные (помесячные) публикации Банка России о состоянии баланса торговли товарами и услугами. Только что на сайте Центробанка появились данные о сальдо торгового баланса по итогам семи месяцев текущего года (январь – июль). Превышение экспорта над импортом (активное сальдо торгового баланса) оценивается в 192,4 млрд долл. Для справки: по итогам первых семи месяцев прошлого года активное сальдо равнялось 75,7 млрд долл. Рост более чем в 2,5 раза на годовой основе! Активное сальдо за первые шесть месяцев года составило 158,4 млрд долл. при экспорте, равном 319,5 млрд долл., и импорте, равном 161,1 млрд долл. Если импорт на годовой основе снизился на 6,5%, то экспорт увеличился на 37,2%.
Если экстраполировать темпы прироста активного сальдо торгового баланса на весь 2022 год, то получается более 300 млрд долл. Если исходить из курса рубля к доллару, равному 60 рублям, то получим, что величина активного сальдо торговли в 2022 году составит не менее 18 трлн рублей. Напомню, что все доходы федерального бюджета России в 2020 году равнялись 18,7 трлн рублей.
Это фантастическая подпитка российского бюджета!
Принятый на 2022 год федеральный бюджет РФ т запланирован с расходами, равными 23,69 трлн руб.; доходами, равными 26,01 трлн руб. Таким образом, получается солидный профицит в 2,32 трлн руб., что эквивалентно примерно 1% ВВП. «Валютный ливень», который обрушился на Россию в результате резкого роста выручки от экспорта нефти и природного газа, должен был даже увеличить ожидаемый профицит федерального бюджета. По данным Минфина, по итогам первой половины этого года профицит бюджета составил 1,373 триллиона рублей. До середины лета подобные цифры вселяли оптимизм и порождали атмосферу эйфории.
10 августа Минфин опубликовал данные об исполнении федерального бюджета за семь месяцев текущего года. Кое-кого они уже заставили задуматься. Объем поступивших доходов за январь-июль достиг 15,777 триллиона рублей, или 63,1% к общему объему доходов федерального бюджета, утвержденному законом о бюджете на текущий год. При этом нефтегазовые доходы составили 7,146 триллиона рублей, а все прочие – 8,631 триллиона рублей. Дополнительный импульс росту нефтегазовых доходов дало принятое в начале апреля постановление правительства о временном отказе от бюджетного правила: дополнительные нефтегазовые доходы не будут накапливаться в Фонде национального благосостояния (ФНБ), а пойдут на текущие нужды бюджета.
Расходы бюджета были исполнены на 15,295 триллиона рублей, что составляет 64,6% к утвержденному общему объему расходов на текущий год. Профицит федерального бюджета по итогам семи месяцев сохранился, но его величина составила лишь 482 миллиарда рублей. Получается, что за последний месяц профицит бюджета сократился в 2,85 раза! Более того, федеральный бюджет в июле закрыт с весьма внушительным для одного месяца дефицитом в 892 млрд руб., который «съел» большую часть профицита, накопленного по итогам первого полугодия. Нетрудно представить: сохранение июльской тенденции приведет к тому, что через месяц остатки профицита будут «доедены», и по итогам восьми месяцев года федеральный бюджет будет сведен с дефицитом.
Информация Минфина (от 10 августа) об исполнении бюджета крайне лаконична. Количество цифр сведено к минимуму (общая тенденция к закрытию экономическими ведомствами статистических данных). Тем не менее некоторые недостающие цифры можно вычислить. Доходы бюджета за июль составили 1,76 трлн руб. А среднемесячные доходы первого полугодия равнялись 2,34 трлн руб. По сравнению с последним показателем в июле произошло снижение на 25%. Если сравнивать с июлем прошлого года, то снижение составило 26%. В этом июле по сравнению с прошлым июлем нефтегазовые доходы упали на 23%, а прочие – на 29%. А ведь предупреждали: валютный дождь от экспорта нефти и газа не будет вечным, он пойдёт на убыль осенью, а к новому году может возникнуть «засуха». И в июле уже появились некоторые признаки того, что валютный дождь начинает затихать. А что, если к концу года он вообще перестанет питать российский бюджет?
Бюджетные расходы июля, напротив, заметно выросли, составив 2,65 трлн руб. Для сравнения: среднемесячный показатель расходов первого полугодия составил 2,11 трлн руб., а расходы июля прошлого года – 2,13 трлн руб. Получается прирост расходов, превышающий полтриллиона рублей.
Для министра финансов Антона Силуанова приведённые цифры не являются чем-то неожиданным. Оказывается, он еще в апреле месяце предсказывал, что по итогам года федеральный бюджет будет дефицитным. И оценил дефицит бюджета на 2022 год в 1,6 трлн руб. Впрочем, не стоит удивляться «прозорливости» министра. Ведь еще в марте правительство приняло программу первоочередных мер по поддержке российской экономики, которая предусматривала выделение в экстренном порядке из федерального бюджета более 1 триллиона рублей. Эта мера уже «съедала» большую часть заложенного в федеральном бюджете на 2022 год профицита. В последующие месяцы различные министерства и ведомства обращались в правительство и напрямую в Минфин с просьбами увеличить бюджетную поддержку разных отраслей и производств, а также социальных учреждений и населения. Это и заставило его говорить о том, что бюджет 2022 года из профицитного неизбежно превратится в дефицитный. Минфином подготовлен и утвержден документ «Основные направления бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2023–2025 годы». В нем фигурирует бюджетный дефицит текущего года, равный 1,2% ВВП. Впрочем, на планируемую трехлетку также закладывается превышение расходов над доходами (1,1% в 2023-м, 0,9% в 2024-м и 0,8% в 2025 году). В устных выступлениях Силуанов уже называет ожидаемый дефицит, равный 2% ВВП.
И вот 10 августа Минфин сообщил: в правительство России поступили заявки от министерств и ведомств об увеличении расходов федерального бюджета на 2023–2025 годы. В поступивших заявках указана потребность в дополнительном финансировании примерно на 5 трлн руб. ежегодно. Если правительство (Правительственная комиссия по бюджетным проектировкам) одобрит данное ходатайство, тогда, пожалуй, дефицит бюджета не уложишь и в 2% ВВП. Тут может быть 3 и даже 4 процента. И судя по настроению Силуанова, вопрос уже решенный.
Напомним, что в истории Российской Федерации были случаи, когда федеральный бюджет сводился с дефицитом. Так, были дефицитными бюджеты 2015, 2016 и 2017 годов. Дефициты равнялись соответственно (трлн. руб.): 1,961; 2,956; 1,331. Традиционно для закрытия дефицита бюджета Минфин прибегал к такому проверенному средству, как заимствования на внутреннем и внешнем рынках. В апреле министр А. Силуанов заявил, что Министерство финансов России не планирует в 2022 году выходить на внутренний или внешний рынок заимствований. Он назвал попытки заимствований бессмысленными из-за космической стоимости таких займов, но не исключил в дальнейшем займов у внутренних инвесторов. Ранее Минфин предпочитал внешние рынки заимствований, но после начала санкционной войны Ильинка может забыть об этом способе закрытия «дыр» в бюджете.
Министр финансов прямо говорит, что единственным источником закрытия ожидаемой гигантской «дыры» в бюджете станет Фонд национального благосостояния (ФНБ). Величина этого Фонда, называемого «валютным кошельком» Минфина, действительно впечатляет. 8 августа Минфин обновил данные по Фонду. За июль 2022 года объем Фонда национального благосостояния России (ФНБ) увеличился в рублях на 1,382 триллиона и составил 12,156 триллиона рублей (прирост на 12,8%). В валютном эквиваленте 1 июля величина Фонда составляла 210,6 миллиарда долл., а к 1 августа сократилась на 12,3 миллиарда – до 198,3 миллиарда долларов. Трудно сказать, чем обусловлено месячное изменение величины Фонда. Ведь с апреля бюджетное правило приостановлено, и Фонд не пополняется за счет дополнительных нефтегазовых доходов. Отчасти, наверное, изменение обусловлено переоценкой активов. Отчасти какими-то операциями в той части Фонда, которая не относится к ликвидным активам (акции и облигации российских эмитентов). Вместе с тем основная часть Фонда – ликвидные активы в виде валюты. Объем ликвидных активов фонда на 1 августа составил 8,664 триллиона рублей (или 141,3 миллиарда долларов), или 6,5% ВВП, прогнозируемого на текущий год. Именно на эту часть Фонда как на источник закрытия дефицита бюджета и рассчитывает Силуанов.
Я уже писал, что приводимая Минфином статистика по ФНБ является фикцией. Большая часть валюты Фонда (за исключением китайского юаня) была заморожена коллективным Западом в конце февраля-начале марта. От ликвидной части Фонда на сегодняшний день осталась лишь треть – в виде китайского юаня и золота. Значит у Минфина на покрытие дефицита имеется менее 3 триллионов рублей. Это едва может хватить на то, чтобы закрыть дефицит 2022 года (даже если исходить из оценки Силуанова, что он составит «только» 2% ВВП). А как быть с дефицитами последующих трех лет, которые уже заложены в документ «Основные направления бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2023–2025 годы»? А эти бюджетные «дыры» будет затыкать Центробанк своим печатным станком. Он будет покупать у Минфина замороженную валюту ФНБ с помощью свеженапечатанных рублей. Центробанк таким способом сможет передать Минфину без малого 6 триллионов рублей. В учебниках по экономике подобная операция называется «необеспеченной эмиссией». А такой способ создания денег неизбежно разгоняет инфляцию, которая есть форма скрытого налогообложения населения. Так что провалы денежных властей опять придется покрывать нам с вами.
