Мы уже привыкли к словосочетаниям «наша промышленность», «российская промышленность», «отечественная промышленность». На самом деле та промышленность, которая находится на территории Российской Федерации, лишь примерно наполовину является российской, отечественной.
Во-первых, потому что та продукция, которая выходит с российских промышленных предприятий и на которой написано «Сделано в России», в немалой степени состоит из деталей и комплектующих, поступающих по импорту. Значительная часть промышленных предприятий, расположенных на территории РФ, можно с полным основанием назвать «сборочными цехами» или «отверточными производствами» и т. п.
Во-вторых, часть сырья, из которого российские предприятия изготавливают промышленную продукцию, также поступает в страну по импорту.
В-третьих, значительную часть производственных фондов действующих в России промышленных предприятий составляют импортные машины и оборудование.
Приведу расчёты из материала «Новые контуры промышленной политики» (Доклад НИУ ВШЭ, 2022 г.). Авторы доклада рассчитали импортную составляющую в стоимости продукции всей обрабатывающей промышленности РФ и ряда ее отраслей и производств по состоянию на 2018 год. В импортную составляющую включены затраты на детали и комплектующие, сырьё, амортизационные издержки, связанные с использованием производственного оборудования. В импортной составляющей выделена та часть издержек, которая связана с поставками деталей, сырья и оборудования из стран Запада. В этих поставках отдельно учитываются товары, поступавшие из стран Европейского союза (на тот момент 28 государств, включая Великобританию), США и Канады. Всего 30 государств.
Итак, импортная составляющая в стоимости продукции предприятий обрабатывающей промышленности, действующих на территории Российской Федерации, в 2018 году составила 45,9%. В том числе импортная составляющая за счет поставок из стран Запада – 18,1%; за счет поставок из прочих стран – 27,8%. В группе «прочие страны» основная роль, как отмечают авторы доклада, принадлежит Китаю.
А вот значения показателя импортной зависимости по отдельным отраслям и производствам обрабатывающей промышленности (в скобках – та часть, которая приходится на поставки товаров из 30 стран Запада; %):
пищевая промышленность – 26,9 (9,8);
текстиль, текстильные изделия, кожа и обувь – 74,8 (14,3);
древесина и изделия из древесины – 25,0 (13,5);
бумажная и полиграфическая продукция – 30,5 (18,1);
кокс и нефтепродукты – 11,2 (4,6);
химическая продукция – 31,1 (22,1);
фармацевтическая промышленность – 53,0 (34,5);
резиновые и пластмассовые изделия – 48,1 (24,6);
прочие неметаллические продукты на базе минерального сырья – 22,6 (10,9);
основные металлы – 10,0 (7,4);
изделия из металла – 31,5 (14,8);
компьютеры, электронное и оптическое оборудование – 68,9 (17,6);
электрооборудование – 57,8 (23,7);
прочие машины и оборудование – 62,0 (40,0);
автотранспортные средства – 56,3 (28,3);
прочее транспортное оборудование – 45,5 (26,6);пПрочее промышленное производство, ремонт и установка машин и оборудования – 47,6 (20,1).
Итак, диапазон импортной зависимости по отраслям и производствам обрабатывающей промышленности очень широк: от минимальной в производстве основных металлов (10,0%) до максимальной в текстильной промышленности (74,8%).
По моему мнению, импортная составляющая стоимости конечного продукта промышленности в оценках доклада несколько занижена. Из доклада следует, что внутренняя (отечественная, национальная) составляющая в стоимости продукции предприятий обрабатывающей промышленности, действующих на территории Российской Федерации, в 2018 году равнялась 54,1%. Однако во многих случаях в так называемой внутренней составляющей есть немалые примеси импорта. Такая «внутренняя» продукция нередко создается на базе иностранного оборудования. У нас сегодня днем с огнем не найдешь производства, в котором бы не использовалось импортное оборудование (это касается практически всех отраслей экономики). Без натяжки можно утверждать, что импортная составляющая в стоимости конечной продукции промышленности РФ в 2018 году была не менее, а скорее более 50 процентов.
Наиболее высокая импортная зависимость имела место в текстильной промышленности, производстве компьютеров и электронного оборудования, машиностроении и фармацевтической промышленности (более 50 процентов).
По зависимости от импорта из стран Запада в наиболее критическом состоянии находились: фармацевтическая промышленность, производство автотранспортных средств и транспортного оборудования, производство прочих машин и оборудования.
По некоторым отраслям и производствам значение импортной составляющей по поставкам из стран Запада вроде бы не является чрезвычайно критическим. Так, по позиции «Компьютеры, электронное и оптическое оборудование» импортная составляющая по странам Запада равнялась 17,6%, по прочим странам – 51,3%. На самом деле импортная зависимость от Запада была критической. Однако, поскольку некоторые комплектующие из стран Запада по стоимости могли иметь не очень большой удельный вес в стоимости конечной продукции электронной промышленности, эти комплектующие были уникальными. Заменить их поставками из «прочих» (незападных) стран было сложно и даже невозможно.
Думаю, что США как главные организаторы санкционной войны коллективного Запада против России наверняка вели свои собственные расчеты импортной зависимости российской промышленности (подобные расчетам, представленным в докладе «Новые контуры промышленной политики»). Доподлинно известно, что мониторинг импортной зависимости российской промышленности и других отраслей экономики РФ на постоянной основе ведет финансовая разведка США, конкретно агентство FinCEN (Financial Crimes Enforcement Network) в составе Министерства финансов США. И данные это мониторинга используются для планирования и принятия решений по санкциям против Российской Федерации. Казалось бы, экономические ведомства РФ тем более должны вести подобный мониторинг и на его основе принимать упреждающие решения. Однако, по моим данным, такого мониторинга нет.
Правда, на сайте Росстата появился раздел «Показатели для оценки состояния экономической безопасности России». Более пяти лет назад указом Президента Российской Федерации (от 13 мая 2017 года № 208) был утвержден документ «Стратегия экономической безопасности Российской Федерации до 2030 года», в котором Росстату было поручено разработать систему показателей для оценки экономической безопасности и вести регулярную их публикацию. На сайте Росстата во исполнение указа появился набор из 40 показателей, но большинство из них никакого прямого отношения к экономической безопасности не имеют.
В качестве примера приведу последние пять показателей данного списка: 36. Оборот розничной торговли; 37. Распределение численности занятых в экономике по уровню образования; 38. Децильный коэффициент фондов; 39. Удельный вес численности работников с заработной платой ниже величины прожиточного минимума трудоспособного населения, в общей численности работников; 40. Уровень преступности в сфере экономики. Некоторые показатели являются безнадежно устаревшими. Например, показатель под номером 2 «Валовой внутренний продукт на душу населения (по паритету покупательной способности)». Росстат дает его значение за 2011 год. А вот показатель под номером 3 «Доля российского валового внутреннего продукта в мировом валовом внутреннем продукте (по паритету покупательной способности)». Росстат нам предлагает значение показателя за 2017 год. А у нас уже на излете 2022 год.
А где же показатели, характеризующие зависимость экономики и ее отраслей от импорта деталей и комплектующих, сырья, машин, оборудования и других инвестиционных товаров? Ничего подобного Росстат не публикует и, по имеющимся сведениям, даже не пытается рассчитывать. Вместо Росстата расчетом показателей по импортной зависимости российской экономики занимаются специалисты из американской финансовой разведки и отдельные независимые российские эксперты.
Еще более критическая ситуация наблюдается по зависимости покрытия конечного спроса в разного рода товарах – как потребительских, так и инвестиционных. Внутренний спрос по-прежнему покрывается преимущественно за счет импорта готовой продукции. И это несмотря на то, что с 2014 года принимаются разные постановления и запускаются всевозможные программы по импортозамещению.
Год назад Центр экономической экспертизы Института государственного и муниципального управления НИУ ВШЭ опубликовал доклад «Импортная продукция: доля в розничных продажах». В нем содержатся результаты расчетов уровня покрытия потребностей населения в промышленных потребительских товарах за счет импорта (по состоянию на 2020 год). Доля импорта в продукции повседневного потребления (за исключением автомобильного топлива) составила 75,8% в 2020 году, а до этого в течение пяти лет находилась около этого уровня. Т.е. никакого прогресса в импортозамещении не было. Некоторое снижение показателя (до 73,5%) было в 2019 году; авторы исследования связывают его с таким конъюнктурным фактором, как «пандемия».
На импортную в 2020 году продукцию пришлось 95% потребления автозапчастей в России, 92% – игр и игрушек, 87% – обуви, 86% – телекоммуникационного оборудования, 82% – одежды, 73% – текстиля и галантереи. Наиболее «благополучными» оказались такие товарные группы, как продукция парфюмерии, косметики и моющих средств (57%) спорттовары (48%). «Хотя даже в этих категориях с 2017 года наблюдается незначительный, но стабильный рост доли импорта», – отмечают авторы исследования. По некоторым потребительским товарам, относящимся к категории бытовой техники, показатели импортной зависимости очень умеренные. Так, по холодильникам и морозильникам – 43,6%, по стиральным машинам – 19,0%. Но дело в том, что все без исключения образцы так называемой российской бытовой техники имеют очень высокую импортную составляющую в виде деталей, комплектующих и производственного оборудования.
Разговор об импортной зависимости российской экономики, достигшей критического уровня, я продолжу в следующей статье.