Я уже писал, что Федеральная резервная система США впервые за более чем вековую историю получила убытки. Выясняется, что эпидемия убытков поразила целый ряд центробанков. Кроме ФРС зарубежные СМИ упоминают центробанки Швейцарии, Австралии, Германии, Нидерландов, вошедшие в полосу отрицательных финансовых результатов.
Причина убытков – резкое повышение ключевой ставки, которое началось в прошлом году под флагом борьбы с инфляцией. Перед этим в финансовом мире царила атмосфера низких ключевых ставок (кое-где даже нулевых и отрицательных). Центробанки наращивали свои активы путем покупки казначейских долговых бумаг. Бумаги были «длинными» (срок от момента эмиссии бумаги до ее погашения иногда более десяти лет), а их доходность находилась на очень низком уровне. Пассивы (обязательства) центробанков обслуживались также по очень низким процентным ставкам, но в отличие от активов обязательства центробанков традиционно «короткие», и процентные ставки по ним регулярно пересматриваются с учетом конъюнктуры на финансовых рынках («плавающие» ставки).
И когда началось повышение ключевых ставок, затраты по обслуживанию обязательств центробанков стали расти, а доходность активов ЦБ оставалась прежней. Это и стало причиной общей убыточности деятельности центробанков.
Дополнительные убытки возникают в результате того, что некоторые центробанки начинают распродажу своих портфелей долговых бумаг, которые на фоне повышения ключевых ставок подешевели.
Многие эксперты уже провели расчеты масштабов этих потерь. Financial Times 10 октября 2022 года опубликовала статью Are central banks going bankrupt? (Центральные банки движутся к банкротству?). В статье сообщается, что к концу второго квартала 2022 года ФРС потеряла 720 миллиардов долларов, а Банк Англии – 200 миллиардов фунтов стерлингов. Европейский центральный банк в настоящее время пересматривает свои финансы, и прогнозируется, что он также понесет значительные убытки (к марту 2023 года – 40 млрд евро). ЕЦБ, ФРС, Банк Англии, Национальный банк Швейцарии и Резервный банк Австралии «в настоящее время сталкиваются с возможными убытками в размере более 1 триллиона долларов в целом, поскольку когда-то прибыльные облигации превращаются в обязательства», пишет Financial Times.
Вот статья Reserve Bank of Australia reports loss of $37bn and plans to cut dividends to Treasury (Резервный банк Австралии сообщает об убытках в размере 37 миллиардов долларов и планирует сократить дивиденды Казначейству). Как следует из названия статьи, Центробанк Австралии по итогам 2021-22 финансового года получил убыток в размере 37 млрд долларов. Была проведена переоценка активов РБА и пересмотр всего баланса. В итоге капитал РБА стал отрицательным (минус 12,4 млрд долларов). Руководители австралийского центробанка сделали заявление: мол, эти убытки стали ценой того, что РБА в период «пандемии» спасал экономику Австралии путем покупки низкопроцентных казначейских бумаг.
18 января 2023 г. Патрик Хонохан (Patrick Honohan), сотрудник Института международной экономики Петерсона (Peterson Institute for International Economics, PIIE) опубликовал статью Central banks are incurring losses, but critics' concerns are overblown (Центральные банки несут убытки, но опасения критиков преувеличены) В ней в списке центробанков, которые уже понесли или в ближайшее время понесут убытки, на первое место поставлены ЦБ Германии (Deutsche Bundesbank) и Нидерландов (De Nederlandsche Bank - DNB). При этом Патрик Хонохан настроен оптимистично, он считает, что банки сумеют свои убытки отыграть.
«Героем дня» стал Национальный банк Швейцарии (НБШ): в 2022 году он потерял сумму в 132 млрд швейцарских франков (эквивалентную 143 миллиардам долларов США), это максимум за все 115 лет существования банка. По итогам 2022 года инвестиции в иностранной валюте (акции и облигации на сумму 800 млрд швейцарских франков) принесли центробанку убыток в 113 млрд швейцарских франков. Дополнительные убытки НБШ понес в результате укрепления валютного курса швейцарского франка. Еще недавно швейцарский центробанк был в коротком списке тех ЦБ, у которых ключевая ставка была отрицательной. НБШ в прошлом году повысил ключевую ставку с минус 0,25% до плюс 1,0%. Как признает руководство НБШ, единственным активом, который принес центробанку прибыль, оказалось золото. НБШ заявил, что в связи с убытком он не сможет провести дивидендные выплаты акционерам за 2022 год, а также перечислить средства в федеральный бюджет Швейцарии и бюджеты кантонов.
Конечно, нас не может не волновать вопрос о том, с каким финансовым результатом завершил прошлый год Банк России. Напомню, что предыдущие пять лет российский ЦБ заканчивал убытками. По продолжительности пребывания в полосе убыточности Банку России, наверное, нет равных среди центробанков мира.
Вот данные годовых отчетов Банка России об убытках по годам (млрд. руб.): 2017 г. – 435,3; 2018 г. – 434,7; 2019 г. – 182,7; 2020 г. – 61,5; 2021 г. – 26,3. Никаких технических дефолтов в работе центробанка не объявлялось. Никаких серьёзных расследований по вопросу причин и последствий подобной хронической убыточности Банка России не было. Тихой сапой убытки были покрыты за счет собственного капитала Банка России, который на 1 процент состоит из уставного капитала и на 99 процентов из резервов.
Однако все убытки предыдущего пятилетия – цветочки на фоне тех убытков, о которых мы можем узнать 20 апреля 2023 года (на этот день запланирован годовой отчет Банка России в Государственной Думе). Почти год назад была заморожена примерно половина всех золотовалютных активов Банка России – сумма, составляющая примерно 300 млрд долл. А ведь эти активы, состоящие из токсичных валют, и были основным источником доходов Центробанка России. Так что крупные убытки неизбежны.
И это еще не худший сценарий. Если до 20 апреля коллективный Запад проведет конфискацию замороженных валютных активов, картина может оказаться совсем плачевной. При нынешнем курсе рубля по отношению к токсичным валютам величина замороженных Западом российских валютных резервов составляет, по моим оценкам, 16-17 трлн. рублей. Конфискация создаст в балансе Банка России дыру именно таких размеров (примерно 40% всех активов Банка России). Согласно последнему месячному балансу Банка России, имеющемуся в открытом доступе, собственный капитал ЦБ составил на 31 октября 16,2 трлн рублей. Итак, собственного капитала может не хватить для того, чтобы заткнуть дыру. Если конфискация произойдет после 20 апреля, не исключено, что Банк России будет пытаться маскировать образовавшуюся пробоину до следующего годового отчета.
Конфискация токсичных активов Банка России приведёт к необходимости легализации возникших гигантских убытков центробанка и его банкротству. Об этом сценарии можно прочитать в моей статье «Надо ли спасать Банк России?».
Не вижу никаких признаков того, чтобы Банк России к такому сценарию готовился. А подготовка необходима: она могла бы смягчить жесткую посадку, которую готовят российской экономике.
