Совсем недавно парламент Словакии официально признал голод 1933 года в СССР «голодомором – геноцидом украинского народа». Ничего удивительного здесь нет. Выходка словацких парламентариев вполне укладывается в рамки всё более набирающей размах общеевропейской русофобской кампании.
Любопытно другое. Проливая слёзы по поводу, безусловно, печального, хотя и не носящего на самом деле характер геноцида, события, произошедшего когда-то в чужой стране, словаки напрочь забыли о геноциде в стране собственной. Геноциде той самой этнической группы, которую сегодня именуют украинским народом и которая исторически, на протяжении многих веков, являлась частью русского этноса.
Правда, в Словакии происходило в основном не физическое истребление населения по национальному признаку, а геноцид духовный. То есть насильственное лишение родного языка, культуры, исторической памяти, национального сознания.
Разговор пойдёт о Пряшевской Руси, теперь называемой Прешевским округом Словакии.
Долгое время эта территория составляла неразрывное целое с Карпатской Русью. Русские называли тот регион Закарпатьем, поскольку от основной части Руси его отделяли Карпатские горы. Обитатели же стран Запада воспринимали её как Подкарпатье, Подкарпатскую Русь, лежащую (если смотреть с их стороны) под Карпатами.
Большая часть Карпаторусского региона сегодня составляет Закарпатскую область Украины. Меньшая же принадлежит Словакии.
Первоначальный раздел Закарпатья произошёл в начале ХІХ века. В 1816 году из состава Мукачевской грекокатолической епархии (православие там в то время запрещали) была выделена самостоятельная Пряшевская епархия. Существенного значения сей передел тогда не имел. Обе епархии находились в составе Австрийской империи (позднее Австро-Венгрии) и не отделялись одна от другой государственными границами.
Мало что изменилось и после распада Австро-Венгерского государства в 1918 году. Обе части Закарпатской (Подкарпатской) Руси отошли к новосозданной Чехословакии. Административное разделение между ними сохранилось. Пряшевщину включили в Словакию. А всё остальное Закарпатье официально назвали Подкарпатской Русью, которой сидевшие в Праге чехословацкие власти обещали в недалёком будущем предоставить автономный статус.
Своё обещание, однако, пражские правители выполнять не торопились. Наоборот, попытались Подкарпатскую Русь украинизировать, прикрываясь при этом разглагольствованиями о необходимости содействовать «национальному возрождению» якобы проживающего в той местности украинского народа. Между тем подавляющее большинство местного населения украинцами себя не считало. Тамошние жители относили себя к русским. О том, чтобы украинизироваться и в национальном отношении отделиться от других русских – великорусов и белорусов, они (за очень редкими исключениями) не желали и слышать. И к неудовольствию чехословацких властей предпочитали в сфере образования и культуры пользоваться русским литературным языком.
Подлинную причину странных на первый взгляд украинизаторских потуг Праги озвучил потом министр просвещения Чехословакии Вавро Шробар. «Никто не согласился бы променять русский литературный язык на чешский или словацкий, пояснил он в узком кругу единомышленников. – Но с украинским языком мы можем конкурировать».
Чехословакия просто решила присвоить закарпатскую часть Руси, для чего и прибегла к украинизации. Но попытка в тот раз не удалась…
В 1938 году Чехословацкое государство, преданное в результате Мюнхенского сговора своими западными покровителями – Англией и Францией, оказалось на грани катастрофы. Только тогда, кстати, оно согласилось на автономию Закарпатья.
Новообразованное правительство автономии тут же подняло вопрос о воссоединении с Подкарпатским краем Пряшевской Руси. И в том числе по этой причине очень быстро было расформировано и заменено другим правительством, состоящим из украинствующих деятелей. А вскоре Чехословакия прекратила существование, будучи оккупированной войсками соседних Германии и Венгрии…
По окончании Второй мировой войны большая часть Закарпатья отошла к СССР. Пряшевщина осталась в составе Чехословакии, а сама Чехословакия оказалась в сфере советского влияния. Вероятно, в Москве не сочли нужным отбирать эту сравнительно небольшую территорию у вроде бы союзника.
Теперь Закарпатскую Русь разделили уже не административными, а государственными границами. И по обе стороны нового рубежа о её русскости не вспоминали.
С полного согласия (возможно, даже по инициативе) тогдашнего кремлевского руководства чехословацкие власти вновь вернулись к планам украинизации. Но осуществляли её на сей раз гораздо более жёстко. Уже в конце 1940-х годов русских жителей Пряшевщины официально переименовали в украинцев. В 1950-х годах школы с русским языком обучения принудительно перевели на украинский язык. Работу местных культурных организаций также. Аналогичным образом поступили с прессой и книгоиздательством.
Современные украинские историки уверяют, что названные меры привели к «росту национального самосознания украинцев Словакии». В действительности же всё было наоборот. В точном соответствии с прогнозом, сделанным когда-то Вавро Шробаром, украинизация привела к денационализации тамошнего населения и его достаточно быстрой словакизации.
Об этом свидетельствует статистика. Если в начале ХХ века преобладающую часть сельского населения Пряшевщины составляли русские, то нынче, в начале ХХІ века, в большинстве сёл их нет совсем или почти. Нет даже тех, кто называет себя русинами или украинцами.
До так называемой бархатной революции в Чехословакии наименование «украинец» среди местных ещё поддерживалось на государственном уровне. С крушением просоветского режима поддержка исчезла. Большинство тех, кого ещё не словакизировали, именуют себя русинами. Меньшинство – украинцами. Но и те и другие даже вместе составляют ничтожно малый процент.
То есть потомки русских в массе своей никуда не исчезли, но считают себя словаками и пользуются словацким языком. От русского языка, самосознания, самоназвания их заставили отказаться, а от украинского они отказались сами, за ненадобностью.
Некоторые примеры особенно показательны. Село Русское (в местном произношении – Русске или Руське). Сто лет назад русские составляли здесь, согласно переписи, проведённой в 1921 году, 70,2% всех жителей. К началу ХХІ века их в селе уже не было ни одного. Русское название села ещё сохранилось. А русские жители – нет. Они превратились в словаков.
Или село Русска Быстрица. В 1921 году русских тут было 98,6%. К началу нынешнего века – всего 3,9%. Село Давыдов. Сто лет назад среди его жителей 88,7% составляли русские жители. А сегодня – 0,12%. Село Дебрик. 93,1% русских жителей в 1921 году. И ни одного сегодня!
И так далее.
К чему вспоминать об этом? Пряшевщину ведь уже не вернёшь. Но дело в том, что та же самая судьба ожидает гораздо большую по размеру и количеству населения территорию, некогда являвшуюся русской. Включая сюда и древнюю столицу Руси Киев. И множество городов, о которых, как о русских городах, говорили ещё так недавно. Харьков, Одесса, Запорожье, Днепропетровск (Екатеринослав), Николаев, Херсон…
Украина превращается в большую Пряшевщину.
Малороссия. Новороссия - такие же забытые, уже почти погубленные и покинутые на произвол судьбы, исторически русские регионы. Только громадные в сравнении с Пряшевской Русью.
Следы былой Руси там, может быть, останутся в некоторых названиях. Самой же Руси не будет.
Впрочем, учитывая волну переименований, захлестнувшую нынешнюю Украину, «неблагонадёжных» для правящего режима названий тоже не останется. Эту проблему на Украине наловчились решать в молниеносном темпе. В отличие от многих иных проблем.
