22 июня 1941 года, всего через несколько часов после нападения нацистской Германии на Советский Союз, тогдашний премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль выступил по радио с речью, в которой объявил о своей твердой и несокрушимой решимости поддержать СССР в его справедливой борьбе с гитлеровской агрессией.
«У нас лишь одна-единственная цель и одна неизменная задача. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Ничто не сможет отвратить нас от этого. Ничто. Мы никогда не станем договариваться, мы никогда не станем обсуждать условия с Гитлером или с кем-либо из его шайки. Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока с Божьей помощью не избавим землю от его тени и не освободим народы от его ига.
Любой человек или государство, борющиеся против нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, марширующие с Гитлером, – наши враги.
Следовательно, мы должны оказать России и русскому народу всю помощь, какую только сможем. Мы должны призвать всех наших друзей и союзников во всех частях света придерживаться аналогичного курса и проводить его так же стойко и неуклонно, как это будем делать мы, до самого конца.
Поэтому опасность, грозящая России, – это угроза нам и угроза Соединённым Штатам, и точно так же дело каждого русского, который сражается за свой дом и очаг, – это дело всех свободных людей и народов во всех частях земного шара».
C тех пор прошло более 80 лет. Но даже сквозь непроницаемый туман времени и британской политики отчетливо видна неизменная англосаксонская мотивация. Большая европейская война, которая ведётся чужими руками до полного истощения противоборствующих сторон и сулящая англосаксам большие геополитические барыши, на все сто процентов соответствует древнему принципу «Разделяй и властвуй!», давно взятому на вооружение британкой короной.
И у Британии в июне 1941 г. не было ни одной причины не желать этой войны – и тем более оной препятствовать. Именно поэтому Черчилль с таким жаром и буквально с места в карьер объявил о всемерной поддержке СССР. При этом его выбор в пользу России не имел никакого отношения к его личным симпатиям и антипатиям. Вот уже действительно: «Nothing personal, it's just business!»
Сэр Уинстон в том же заявлении дал понять, почему его выбор пал на Россию. Он просто считал русских слабаками и был уверен, что без поддержки англосаксов Гитлер легко раздавит СССР.
«Я также вижу тупую, вымуштрованную, послушную и свирепую массу гуннской солдатни, которая медленно и тяжело надвигается, словно рой ползущей саранчи. Я вижу в небе германские бомбардировщики и истребители, ещё не оправившиеся от многочисленных британских ударов И РАДУЮЩИЕСЯ ТОМУ, ЧТО НАШЛИ, ПО ИХ МНЕНИЮ, БОЛЕЕ ЛЁГКУЮ И ВЕРНУЮ ДОБЫЧУ. И вдали за этими свирепыми взглядами, за этой бурей я вижу кучку мерзавцев, которые спланировали, организовали и напустили на человечество эту лавину бедствий».
Черчиллю было явно неудобно уличать новоявленного советского союзника в слабости и потому он прикрылся мнением нацистов. Но если бы он сам так не думал, вряд ли эти слова нашли бы свое место в его пламенной речи в поддержку СССР.
И британский премьер был отнюдь не одинок в своей безоглядной поддержке самой выгодной для англосаксов войны. Так думал практически весь политикум дальнего Запада того времени, как в самой Британии, так и за океаном. Навсегда вошло в историю предельно циничное заявление по тому же поводу тогдашнего американского сенатора от Демократической партии, а впоследствии президента США Гарри Трумэна, который немедленно вслед за Черчиллем 24 июня 1941 года, но еще более откровенно обозначил англосаксонские приоритеты в большой европейской драке.
«Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и таким образом пусть они убивают как можно больше!»
(If we see that Germany wins, we should help Russia, if Russia wins, we should help Germany, and so let them kill as much as possible, although I do not want to see Hitler victorious under any circumstances. Neither of them think anything of their pledged word).
Таким образом, Гарри Трумэн применительно к конкретно-исторической ситуации озвучил ещё один не менее фундаментальный и неизменный в течение многих веков принцип традиционной англосаксонской политики, ставший расхожим афоризмом благодаря британскому премьеру середины 19 века лорду Пальмерстону.
«У Англии нет вечных союзников и постоянных врагов – вечны и постоянны её интересы».
Со времени пламенных клятв и циничных признаний помянутых выше англосаксонских политиков по обе стороны Атлантического океана прошло больше 80 лет. И сегодня у нас есть очередной повод убедиться в вечности и постоянстве западных геополитических интересов и в столь же хроническом англосаксонском непостоянстве в выборе союзников. А точнее – одной из двух сторон, предназначенных на заклание во имя тех самых специфических интересов.
И ведь что характерно: независимо от выбора стороны конфликта логика этого выбора совпадает даже в деталях. В прошлый раз они решили помочь СССР, потому что считали его обречённой на поражение стороной. Это их не устраивало никак, потому что для полной реализации англосаксонских планов мирового владычества требовалось максимальное взаимное ослабление, а ещё лучше – обоюдное уничтожение двух следующих по мощи соперников.
И на этот раз очередной британский министр иностранных дел (в недавнем прошлом премьер-министр Великобритании) Дэвид Кэмерон объявляет об очередном бескомпромиссном британском выборе в новой уже начинающейся большой европейской драке.
А поскольку Россия на этот раз на практике доказала, что она отнюдь не слабейшая сторона в этом противостоянии, а задача создания максимально благоприятных условий для взаимного уничтожения обеих сторон требует примерного равенства их сил, британский министр иностранных дел вполне предсказуемо объявляет о всемерной поддержке тех, кого он считает слабыми. То есть Украины и её европейских сподвижников.
И опять же звучат вполне черчиллевские заклинания в вечной верности и «любви до гроба». Не уточняется, до чьего персонально гроба, но и так понятно, что не британского.
«Это работа самых решительных сторонников Украины, к числу которых, я бы сказал, по праву принадлежит Великобритания, – сделать все возможное, чтобы этот вопрос оставался как можно выше в повестке дня».
Отвечая на вопрос о возможности того, что президентские выборы в США 2024 года могут нанести ущерб поддержке Украины Западом, Кэмерон сказал, что он уверен, что Великобритания сможет обеспечить свои долгосрочные обязательства, поскольку это не «вопрос разногласий в британской политике». тогда как в американской политике и в некоторых европейских странах этого немного больше. Мы готовы поддерживать Украину в 2024, 2025, 2026 годах... потому что это абсолютный вызов нашего поколения».
По мнению Кэмерона, Великобритания вместе с другими западными союзниками Украины должна нарастить своё военное производство, чтобы соответствовать растущей тенденции превращения России в экономику военного времени. Совокупный ВВП проукраинской коалиции "превосходит Россию 25 : 1", так что для нас не должно быть невозможным встать на достаточную индустриальную основу", чтобы конкурировать с растущими мощностями России.
Здесь мы вправе удивиться: а как так получилось, что якобы 25-кратное превосходство «проукраинской коалиции» над Россией привело к фактическому разгрому ВСУ и входе их провального «контрнаступа» летом 2023 года, которому вся военная помощь этой коалиции помогла как мертвому припарки? И может быть, это повод внимательнее присмотреться к западной пиар-бухгалтерии, согласно которой Запад всегда впереди планеты всей, а на деле не может справиться даже с афганцами и хуситами, не говоря уже про Россию. Высокие адвокатские гонорары и миллиардные биржевые спекуляции, которыми надуты их сказочные ВВП, ничего не могут изменить в их фатальной неспособности произвести хотя один новый танк за 15 лет.
Если же опустить некоторые второстепенные детали, то у нас есть все основания для констатации практически полного исторического дежавю.
Англосаксы снова усиленно трудятся над оформлением очередной большой европейской дуэли. При этом они сами привычно остаются в роли секундантов, ограничиваясь в основном заверениями в полной поддержке и очередным «ленд-лизом» в адрес той стороны, которую считают более слабой. Это им необходимо для максимального продления конфликта и достижения в его ходе наиболее разрушительных результатов, которые обеспечат самим англосаксам беспрепятственное прибытие на пир победителей, а заодно и поминки по проигравшим, где они в очередной раз продиктуют свои условия всему миру. Таков план, который, по своей основной сути, такой же вечный, как и сами англосаксонские интересы.
