Это уже похоже на осаду – немецкие фермеры перекрыли 70 въездов на окружающие Берлин автобаны в федеральной земле Бранденбург, пишет Berliner Zeitun. Протесты фермеров в Берлине и Бранденбурге свидетельствуют: бюргер в ярости и уже готов поднять вилы с навозом на канцлера Шольца с его правительством. А стоит только взглянуть пошире, обнаружится, что не только немцы пришли в движение на континенте. Три года пандемии и оголтелые антироссийские санкции под «вторжение на Украину» показали, что пришло время перестраивать европейский проект. Как считают аналитики The Economist, главной составляющей «формулы новой Европы» стало падение с пьедестала Германии. Кроме того, «формула» включает перемещение политической активности на восток, некогда бездействовавший, а теперь являющийся приоритетом, несмотря на откровенное нахлебничество в экономике прибалтийских пигмеев и той же Польши. Кроме того, подъем Китая и перспектива возрождения трампизма в Америке заставили ЕС забыть маастрихтские табу и спонсировать собственных товаропроизводителей пострашнее Пекина.
Это последнее обстоятельство, следствием которого стало выделение крупнейшего в истории пакета финансовой помощи, основную часть которого составили 723,8 миллиарда евро из Фонда восстановления и устойчивости (Recovery and Resilience Facility), которые страны ЕС сейчас боятся не успеть потратить до конца 2026 года. Собственно говоря, с этого денежного мешка и началось стремительное возрастание роли квазифедеральных институтов в Брюсселе.
Централизованные институты ЕС под руководством Урсулы фон дер Ляйен, которая с 2019 года возглавляет исполнительный орган ЕС, накопили больше власти, чем когда-либо прежде. Брюссельская машина, насчитывающая 32 000 человек, больше и больше влияет на вопросы политики и геополитики всего блока из 27 стран. Взявшись за контролирование закупки вакцин и накупив их у фирмы Pfizer на каждого жителя Евросоюза аж по 9 штук, потратив астрономические 70 миллиардов евро, Урсула нимало не смутилась и для борьбы с экономическим спадом от коронавируса учредила Фонд восстановления в виде займов и грантов. Причем Еврокомиссия стала направлять деньги таким образом, чтобы это соответствовало ее собственным приоритетам. В обмен на евро Берлемон получил возможность шантажировать страны ЕС, требуя от них поправления под Брюссель собственного внутреннего законодательства и кредитно-денежной политики, срочного «позеленения» экономики, исправления морали под «ценности ЛГБТ» и много чего ещё. И если местным чиновникам на хорошо оплаченное «поправление» было бы начхать, то не начхать оказалось не только немецким бюргерам. И теперь от Финляндии до Франции крайне правые, не согласные с диктатурой чиновников Берлемона, быстро набирают голоса в преддверии июньских выборов в Европейский парламент.
Но вернёмся к Германии. Всем уже очевидно, что её нет за «главным столом ЕС», где решается будущее Европы. Канцлер Шольц считается пропавшим без вести на европейской политической арене. Его просто-напросто лишила голоса хитрая коалиция левых зеленых и либералов свободного рынка, обнулившая способность канцлера (если даже у него она есть) влиять на решения в Брюсселе. Политический штопор Германии после ухода Меркель оказался очень выгодным для Франции. И это уже заметно хотя бы потому, что многие политические решения ЕС в наши дни имеют отчетливо французский оттенок: отсутствие крупных новых торговых сделок, вызывающих протест у французских фермеров, частичное смягчение европейских правил, ограничивающих бюджетный дефицит. С другой стороны, федералистские схемы еврофила Макрона воплощались в жизнь только тогда, когда их поддерживали коллеги в Берлине. Искать поддержки у вертящей хвостом итальянки Джорджии Мелони так же бессмысленно, как и у Испании, хаос во внутренней политике которой ограничил ее возможность влиять на европейские дебаты. Ну а у недавно вернувшегося в Польшу Дональда Туска своих проблем хоть отбавляй.
Вот почему на этом фоне у Брюсселя есть все шансы быстро подмять Европу под себя. Предстоящие в июне этого года выборы в Европарламент заразили евро-чиновников «брюссельской чесоткой». Для них нет более спокойного, безответственного и шикарно оплачиваемого места, чем кабинет в Берлемоне. Поэтому интриги по поводу того, какие политики и в какое кресло могли бы сесть в ЕС, вовсю плетутся в той же Италии. Среди кандидатов «на Брюссель» фигурируют министр сельского хозяйства Франческо Лоллобриджиды (он же – шурин премьер-министра Джорджии Мелони) и бывший премьер-министр Марио Драги, хорошо знающий берлемонские коридоры и готовый претендовать на пост председателя Европейского совета или Европейской комиссии.
Применительно к Германии предложение, от которого нельзя будет отказаться, может получить и Сара Вагенкнехт – эта энергичная брюнетка из бундестага, которая всё больше нравится немецким бюргерам. В сентябре на своём YouTube-канале она прямо заявила, что непричастность США к взрывам на газопроводах «Северный поток» и «Северный поток - 2» – это сказки. В октябре в интервью Welt – что санкции против России нанесли больше всего вреда Германии: «Никакое другое правительство не реализует антироссийские санкции таким саморазрушительным образом, как наше. Мы должны снова получать российские энергоносители по трубопроводам, а не дорогостоящими обходными путями из Индии и Бельгии, например». И тут же вышла из партии «Левые», заявив о создании собственной – «Союза Сары Вагенкнехт» (BSW). За три месяца её партия, начавшаяся с 44 членов, по рейтингу уже не уступает СДПГ, в которой состоит канцлер Олаф Шольц. И только потому, что требует на фоне масштабной акции протеста фермеров «не поставлять оружие, отменить санкции, заключить мир». «Союз Сары Вагенкнехт» в Германии добивается переговоров по украинскому конфликту, требуя включить Россию в архитектуру европейской безопасности. За неё, кроме бюргеров, голосуют цифры: в 2020 году цены на голубое топливо в Германии выросли в среднем на 26,2%. За 2023 год – в 2,5 раза. При этом государственное финансирование мер по удержанию цен на энергоносители и электричество с января 2024 прекращено...
На таком фоне брюссельский Euractiv вполне справедливо замечает, что по мере роста недовольства избирателей в этой крупнейшей экономике Европы политическая сцена становится все более многолюдной. Немца легко понять: десятилетиями Германия была символом европейского благополучия и зажиточности и заодно образцом политической стабильности. При Меркель New York Times даже иронизировала, что немцам нравится, когда их политика скучна. При Шольце стало нескучно. Как может быть при Вагенкнехт (с немецкого – слуга при повозке)?
«Если мы посмотрим на явку избирателей и опросы общественного мнения, то можно ли ожидать, что не менее 50% избирателей, отдадут свои голоса за одну из так называемых демократических центристских партий на следующих федеральных выборах? – заявила ставшая иконой среди немецких левых Сара Вагенкнехт в минувший понедельник. – Большинство потеряло доверие к этим устоявшимся партиям».
Опросы показывают, что уже сейчас политический потенциал партии Вагенкнехт составляет около 27% (партия Шольца 19%). Хватит ли этого, чтобы вытянуть в гору германскую повозку, она покажет нам уже через полгода – если не попадётся на «берлемонский крючок».
