Банк международных расчётов (БМР) со штаб-квартирой в Базеле (Швейцария) – важнейшая международная финансовая организация наряду с Международным валютным фондом (МВФ) и Всемирным банком (ВБ). Как отмечается на сайте БМР, главными задачами указанной организации является содействие сотрудничеству между центральными банками и облегчение международных финансовых расчётов; кроме того, это центр экономических и денежно-кредитных исследований. Часто БМР называют «клубом центральных банков». В настоящее время членами БМР является 63 центробанка, в том числе Банк России (с 1996 года).
Последние несколько лет самым приоритетным направлением деятельности БМР стали цифровые финансы и цифровые валюты. С начала нынешнего десятилетия десятки центробанков как по команде стали заниматься темой CBDC – «цифровые валюты центральных банков». Наблюдатели полагают, что команда была из Базеля, от БМР. Вроде бы в каждой стране обсуждаются или даже разрабатываются свои неповторимые версии CBDC. Но при этом у них много общего. Эти цифровые валюты подаются как третий вид денег наряду с традиционными наличными и безналичными деньгами. Все центробанки изначально заявляли, что CBDC предназначены для «внутреннего пользования», т. е. внутри национальных границ соответствующих государств. Год назад БМР сообщал, что темой CBDC интересовались примерно 130 центробанков мира.
В начале нынешнего лета примерно четыре десятка центробанков уже занимались практическими разработками CBDC или осуществляли их тестирование в рамках пилотных проектов. Самый крупный пилотный проект CBDC, который был запущен три года назад (в июне 2021 года), – проект цифрового юаня, реализуемый Народным банком Китая. Некоторые уже легализовали CBDC в масштабах всей страны. Таких стран и юрисдикций примерно дюжина. Среди них Багамы, Ямайка, Нигерия. Но все это очень небольшие страны. За исключением Нигерии. Но там, как я уже писал, цифровая валюта оказалась очень слабо востребованной, а при ее внедрении допускались очень серьезные злоупотребления со стороны нигерийского ЦБ.
Примечательно, что на сегодняшний день многие ЦБ, разрабатывающие или тестирующие свои цифровые валюты, говорят о необходимости придания этой валюте дополнительной функции – как средства трансграничных платежей и расчетов. И БМР всячески поддерживает такой подход. И не просто на словах поддерживает, а практически помогает.
Три года назад по инициативе БМР был запущен международный проект mBridge Ledger. Его участники: инновационное подразделение БМР в Гонконге, Валютное управление Гонконга, Народный банк Китая, Банк Таиланда, Центральный банк Объединенных Арабских Эмиратов. В июне этого года к проекту присоединился Центральный банк Саудовской Аравии. Как следует из самого названия проекта, его целью является создание таких технологий, которые бы выполняли роль «моста», или «переходника». Такой «мост» позволял бы осуществлять трансграничные операции между участниками проекта с помощью национальных CBDC.
В ноябре 2021 года по инициативе БМР был запущен проект Jura. Под него был создан консорциум, членами которого стали Банк международных расчетов, Банк Франции, Национальный банк Швейцарии и различные частные фирмы, изучил возможность прямой передачи оптовых CBDC в евро и швейцарских франках между французскими и швейцарскими коммерческими банками на единой платформе «блокчейн» («распределенного реестра»).
В марте 2022 года Инновационный центр БМР, Резервный банк Австралии, ЦБ Малайзии, Валютное управление Сингапура и Резервный банк Южной Африки объявили о завершении разработки прототипов общей платформы Dunbar, позволяющей осуществлять международные расчеты с использованием нескольких CBDC.
В марте 2023 года Банк международных расчётов в сотрудничестве с центральными банками Израиля, Норвегии и Швеции завершил проект Icebreaker («Ледокол»), в рамках которого изучалась техническая возможность использования розничных CBDC в международных платежах.
В октябре 2023 года БМР в партнерстве с центральными банками Франции, Сингапура и Швейцарии подтвердил успешное завершение проекта Mariana, в рамках которого изучалась трансграничная торговля и расчеты оптовыми CBDC между финансовыми учреждениями на платформе блокчейна.
Наверное, наиболее продвинутым и масштабным из названных проектов является mBridge Ledger. Помимо шести полноправных участников mBridge, 27 других официальных организаций, включая Международный валютный фонд (МВФ), Всемирный банк и центральные банки стран, включая Норвегию, Южную Корею и Турцию, присоединились к проекту в качестве наблюдателей, что предоставляет им доступ к “песочнице” для экспериментов с технологией «переходника». Крупные мировые банки, включая Goldman Sachs, HSBC и шесть крупнейших государственных банков Китая, также являются наблюдателями в рамках проекта.
Пилотная фаза проекта завершилась в сентябре 2022 года, а коммерческий запуск состоялся годом позже, в сентябре 2023 года. Центральный банк ОАЭ 29 января осуществил свой первый трансграничный перевод цифровых дирхамов в рамках проекта mBridge. Трансграничный перевод CBDC на сумму 50 миллионов дирхамов (13,6 миллиона долларов) был отправлен в Китай с использованием мульти-CBDC платформы mBridge. Председатель правления Центрального банка ОАЭ шейх Мансур провел перевод CBDC по случаю празднования 50-летнего юбилея создания Центрального банка.
О CBDC я уже достаточно много писал, в частности в недавней книге «Цифровые валюты: от биткойна к CBDC. «Хозяева денег» хотят стать «хозяевами мира»» (М.: Тион, 2023). В ней я говорю о том, что цифровая валюта ЦБ к деньгам имеет очень косвенное отношение. Проекты CBDC – дымовая завеса, прикрывающая строительство цифрового концлагеря, сначала в масштабах отдельно взятой страны, а потом – всего мира. БМР не раскрывает всех карт. А ведь в пределе должна возникнуть единая цифровая валюта. Впрочем, назвать ее валютой можно будет с большой натяжкой. Она не будет выполнять толком ни одной обычной экономической функции денег (мера стоимости, средство обмена, средство платежа и средство накопления). Это будет инструмент контроля и управления человеком.
Ещё одной цифровой инициативой БМР является предложение его главы Агустина Карстенса разработать технологию единого (унифицированного) реестра, которую можно будет внедрить в глобальных масштабах. Таким образом будет создана «финансовая система будущего». Он дал ей название «Финтернет». Единые реестры «объединяют все компоненты, необходимые для совершения финансовых транзакций – финансовые активы, записи о собственности, правила, регулирующие их использование, и другую соответствующую информацию – в одном месте», – разъясняет Агустин Карстенс. Это даёт возможность с помощью единых реестров преодолеть проблемы, связанные с техническими стандартами и управлением, а также устранить сторонние системы обмена сообщениями.
Единые реестры потребуют токенизации активов, особенно денег, для переводов с использованием смарт-контрактов. Токенизация активов – не просто их фиксация в режиме онлайн. Токенизация должна будет фиксировать соответствие активов неким нормативным требованиям (в том числе и тем, которые разрабатывает БМР, например нормативы достаточности капитала для кредитных организаций, разрабатываемые так называемым «Базельским комитетом»).
Банк международных расчетов заявил о запуске проекта, получившего название Agora. В нем участвуют центральные банки Франции, Японии, Южной Кореи, Мексики, Швейцарии, Великобритании и Федеральные резервные банки США. Цель проекта – подготовка к токенизации активов как центральных банков, так и частных финансовых учреждений. Также функционирует проект Promise с участием БМР, Швейцарского национального банка и Всемирного банка по созданию платформы для токенизации векселей.
БМР заявляет, что не планирует создавать некий всеобъемлющий унифицированный реестр – речь идёт о том, чтобы обеспечить удобное взаимодействие нескольких унифицированных реестров через специализированные приложения и сервисы. Но при этом БМР подчеркивает, что это надо делать под эгидой общего подхода к проведению транзакций. Следовательно, в любой момент несколько региональных реестров могут быть консолидированы в единый мировой реестр. Возникнет единый цифровой дивный новый мир, который без натяжки можно будет назвать мировым цифровым концлагерем.
Впрочем, в построении мирового цифрового концлагеря, помимо БМР, участвуют и другие международные организации. Такие, как МВФ, Всемирный банк, Всемирный экономический форум (ВЭФ), Программа развития ООН (ПРООН), другие специализированные органы ООН и др. Также частные организации типа Фонда Билла и Мелинды Гейтс, Фонда Рокфеллера и др.
В этом году набирает обороты проект, который называется DPI. Эта англоязычная аббревиатура расшифровывается как Digital Public Infrastructure – цифровая общественная инфраструктура. Он был запущен в конце прошлого года и осуществляется под эгидой ПРООН при участии МВФ, ВЭФ и других международных организаций и крупных американских благотворительных фондов.
Проект введения DPI инициирован на самом «верху». Он осуществляется под эгидой Программы развития ООН (ПРООН), Фонда Билла и Мелинды Гейтс, Фонда Рокфеллера при поддержке Европейского союза, МВФ и Всемирного экономического форума (ВЭФ) в Давосе. На сайте ПРООН отмечается, что проект включает три основных компонента: «В целом существует три основных типа протоколов, которые облегчают цифровую общественную инфраструктуру: цифровая идентификация, цифровые платежи и обмен данными». Что касается первого компонента (цифровая идентификация), то речь идет о цифровом удостоверении личности (первая попытка всеобщей цифровой идентификации была предпринята в 2020-2022 гг. во время так называемой «пандемии ковида»).
Второй компонент – уже упоминавшиеся выше инструменты в виде CBDC, токенов, цифровых «мостов» и унифицированных реестров.
Третий компонент – обмен данными, которые зашифрованы в виде токенов. Но если БМР говорит только о токенах, которые учитывают состояние финансовых и физических активов, то в проекте DPI токеном становится сам человек. Персональный токен – полное досье на каждого человека, которое содержит данные не только о финансовом, но и физическом состоянии «объекта», а также историю его поведения и идеологические характеристики (что-то наподобие «социального рейтинга»).
Когда смотришь на отдельные проекты и инициативы БМР, МВФ, Всемирного банка, ВЭФ, ООН, Европейского союза и прочих организаций, может показаться, что все они направлены на то, чтобы сделать мир лучше. Но когда охватываешь всю панораму проектов и инициатив, то из отдельных фрагментов и элементов складывается целостный «пазл». Перед нами неожиданно открывается картина «цифрового дивного нового мира», который без натяжки можно назвать «мировым концлагерем».
