Вопрос, обозначенный в заголовке, отнюдь не праздный. Если до революции 1 сентября 1969 года Ливия являлась монархией, то вместо королевства появилось государство народовластия – Джамахирия, а руководителя бескровного переворота М. Каддафи стали именовать лидером революции. В результате сговора Запада с последовавшей вооружённой интервенцией режим Каддафи был ликвидирован силовым путем, страна погрузилась в пучину гражданской войны и была отброшена в своем развитии на многие десятилетия.
В итоге на территории под названием «Ливия» сложилось многовластие, с двумя «национальными» армиями, двумя правительствами и обширными районами, где не признают ни тех, ни других. С формальной точки зрения международное сообщество признает законной власть в Триполи (правительство национального единства – ПНЕ), однако его фактические полномочия не распространяются даже на столичный регион.
В начале августа базирующийся на востоке страны парламент – Палата представителей под руководством Агилы Салеха – принял решение о прекращении полномочий ПНЕ, а также выступил с заявлением, что только Палата представителей является легитимной властью в стране. Это не первая атака законодателей на ПНЕ, и глава правительства в Триполи Абдель-Хамид Дбейба сравнительно легко её отбил. Он обратился за поддержкой к ООН и встретился с заместителем главы миссии ООН в Ливии Стефани Хури. Дбейба заявил, что законность его правительства основывается на положении, зафиксированном во временной конституции – ПНЕ утратит свои полномочия только после проведения выборов в Ливии. Дбейба также добавил, что решения и заявления Палаты представителей следует рассматривать как мнение одной из политических сил в стране.
Проблема легитимности касается и других ветвей власти. К примеру, в августе состоялись выборы главы Высшего государственного совета (ВГС). Им вновь стал Халед аль-Мишри, уже занимавший ранее этот пост и уступивший его в прошлом году Мухаммеду Такале. Показательно, что он опередил своего соперника на 1 (один) голос, что также указывает на расстановку сил. Когда орган исполнительной власти (точнее один из органов) прямо игнорирует решения законодательного органа и фактически не признаёт его, действительно непросто разобраться – а кто же в стране власть? Ответ на этот вопрос совершенно по-разному звучит от самих ливийцев, в зависимости от ареала их обитания и принадлежности к той или иной группировке. Тем более затруднительно понять эти хитросплетения иностранным державам, которые тайно или явно пытаются влиять на развитие обстановки, преследуя исключительно собственные интересы и не понимая, на кого сделать ставку.
При этом «власти» разных частей того, что раньше было Ливией, с недоверием и ревностью следят за движениями своих оппонентов. Так, недавно вспыхнул дипломатический скандал между ПНЕ и Египтом – причиной послужил тот факт, что премьер-министр Мустафа Мадбули принял в Каире главу правительства востока Усаму Хаммада, что в Триполи было расценено как официальное признание со стороны Египта.Терпение лопнуло после того, как фельдмаршал Халифа Хафтар встретился в своей штаб-квартире в пригороде Бенгази с директором Главного разведывательного управления Египта Аббасом Камилем. После этого ПНЕ приняло решение немедленно выслать трех египетских дипломатов.
Понятно, что Египет – это не США, тем более не Франция, Италия или Турция, которые разместили свои военные контингенты в Ливии. И потому ливийцы периодически делают реверансы в сторону России, не выходя, впрочем, за рамки дипломатического протокола. Россия, сравнительно недавно после длительного перерыва открывшая свое посольство в Триполи (несколько номеров в гостинице Radisson Blue), заверяет о намерении открыть для баланса и консульство в Бенгази. А тем временем в Москву для участия в форуме «Армия – 2024» (проходил в парке «Патриот» с 12 по 14 августа) были приглашены две ливийские военные делегации.
Восток представлял начальник ГШ «ливийской национальной армии» генерал-майор Халед Хафтар, который не скупился на интервью и заявления для прессы: «В этом году на выставке представлено много образцов новейшего вооружения. Наша армия использует российское вооружение и планирует в дальнейшем закупать оружие в России. Сейчас нас интересуют системы ПВО и продолжаем следить за развитием беспилотной техники и вооружения. Ливия – очень большая страна, и нам необходимо достаточно большое количество беспилотных аппаратов, позволяющих контролировать наши границы. Основная задача Ливийской армии – объединение страны. Мы благодарны России за помощь в наших усилиях на этом пути». В своем интервью агентству RT сын фельдмаршала рассказал об отношениях с Россией на уровне военного и внешнеполитического ведомств. По его словам, отношения между двумя странами развивались еще со времен СССР, но около 8 или 9 лет назад они вступили в новый этап, в частности, за счет обслуживания хранящихся в Ливии советских вооружений. Сейчас отношения очень хорошие на всех уровнях. «Что касается подготовки кадров, то у нас в России в этом году выпустилось большое количество офицеров всех специальностей. Они есть и на флоте, и в ВВС, и в ПВО», – отметил он.
Генерал-майор Халед Хафтар (второй справа) на «Армии-2024»
Побывал на форуме и еще один видный военачальник – глава еще одного генштаба, точнее главнокомандующий ВС ПНЕ генерал-лейтенант Мухаммад аль-Хаддад (на видео). В отличие от сына фельдмаршала, он прибыл в военной форме, в сопровождении группы генералов, явно подчеркивая свою значимость. Он был гораздо менее многословен, да и говорить ему было особенно не о чем – все уже обговорено и решено в другом месте.
Незадолго до поездки в Москву генерал Аль-Хаддад обсудил с заместителем командующего Африканским командованием ВС США (AFRICOM) генерал-лейтенантом Джоном Бреннаном продолжение и расширение сотрудничества в обучении ливийских военных специалистов. Естественно, ради обеспечения безопасности и достижения единства в Ливии.
Два генерал-лейтенанта (американский и ливийский) нашли общий язык
