Ровно 170 лет назад русские одержали целый ряд блестящих побед над представителями трех империй и лучших армий того времени – британской и французской. К сожалению, в последствии все эти победы постарались огулом превратить в памяти потомков в «поражения» или просто максимально замалчивать.
Между тем почти все они весьма показательны. Уже хотя бы в том смысле, что в ходе сражений русские уступали коалиции противников, представлявших две самых мощных колониальных державы планеты, и в численном, и в военно-технологическом плане (Британия и Франция вступили в Крымскую войну на стороне Османской империи именно 170 лет назад – 27 марта 1854 года, – когда турки стали очевидно проигрывать). К тому же зачастую против военных профессионалов западных армий и флотов воевали обычные русские люди, ополченцы, монахи и даже дети. Вот лишь несколько примеров таких побед.
18 июля 1854 года защитники Соловецкого монастыря с успехом отбили первую атаку двух английских кораблей. Оборона Соловецкого монастыря стала одной из светлых страниц Крымской войны 1853-1856 гг. Эта война велась не только в Крыму, на Кавказе и Дунае. Неприятель атаковал и самые дальние рубежи России – от Севастополя на западе до Петропавловска на востоке, т. е. вплоть до Камчатки. Крымская война была масштабным конфликтом между Россией и англо-турецко-французской коалицией, она докатилась даже до Тихого океана и Сахалина! На севере страны большую роль в защите побережья Белого моря сыграла монашеская обитель на Соловках.
Гарнизон обители, состоявший из солдат и монахов достойным образом встретил неприятеля, который «обесславил себя и святотатством: дошел до острова, именуемого Заяцким… сделал несколько выстрелов на остров и остановился, сошел на остров и… прямо устремился в церковь, разрубил двери топором, разломал кружку, рассыпал медные деньги по полу, растворил Царские врата, раскрыл святой жертвенник и, уходя, взял три колокольчика в четырнадцать фунтов…». Так описывал события, происходившие в июле 1854 года, настоятель монастыря архимандрит Александр (Павлович).
При бомбардировках сгорел шедевр русского деревянного зодчества Воскресенский собор, построенный при царях Иоанне и Петре Алексеевичах в 1684 году. Собор наряду с Преображенским собором в Кижах являлся одним из крупнейших многоглавых храмов Русского Севера. Храм имел 19 глав (по другим источникам, их было 18, одну во время ремонта 1834 года убрали) и, простояв 170 лет, удивлял всех своей красотой и прочностью, но погиб от обстрелов англичан.
Тем не менее архимандрит Александр и все население острова проявило настоящий героизм, отказавшись капитулировать перед превосходящими силами противника. Русские люди предпочли пасть в неравном сражении, не имея современного оружия, чем добровольно допустить врага на русскую землю. Позже государь Николай I повелел наградить настоятеля Соловецкого монастыря наперсным бриллиантовым крестом на Георгиевской ленте, а монахов Матфея, Варнаву и Николая «за отличное исполнение ими своих обязанностей» во время британской атаки – золотыми наперсными крестами на Георгиевских лентах.
Следующей неожиданной для всех (к сожалению, не только на Западе) русской победой времён Крымской войны стала оборона Петропавловска на Камчатке. Воспользовавшись эффектом неожиданности и данными заранее проведенных разведывательных мероприятий, силы англо-французской коалиции в августе 1854 года попытались ударить по фактически никак не защищённому Дальнему Востоку.
Целью нападения стал город-порт Петропавловск и территории полуострова Камчатки. Оборонявшихся, вместе с экипажем оказавшегося поблизости фрегата и взявшимися за оружие местными жителями-ополченцами, насчитывалось 926 человек при 67 пушках. Руководил ими 45-летний генерал-майор Василий Завойко, ветеран Наваринского сражения, кругосветный мореплаватель, один из пионеров освоения Тихоокеанского побережья и первый военный губернатор Камчатки.
Силы вторжения западных держав превосходили русских более чем втрое, включали корпус морской пехоты, специально подготовленных десантников, 4 фрегата, бриг, пароход и 212 пушек. Тем не менее после двух неудачных штурмов Петропавловска, давшего решительный отпор с использованием всех имевшихся сил, командующий англо-французской эскадры контр-адмирал Дэвид Пауэлл Прайс от позора застрелился, а сама эта эскадра отплыла, попутно опозорившись пиратским захватом на обратном пути мирной шхуны «Анадырь» и торгового корабля Русско-американской компании «Ситха».
И это была не единственная победа на Дальнем Востоке. Несмотря на успешную оборону Петропавловска, русскому командованию были очевидны трудности со снабжением и удержанием столь удалённых территорий от многократно превосходивших сил противника. Потому было принято решение об эвакуации порта и гарнизона с Камчатки. А возвратившиеся с многократным усилением англо-французские силы внезапно для себя обнаружили исчезновение поселения русских.
Тогда командование западной флотилии собралось на совещание, где было высказано предположение, что русская эскадра ушла на юг. Британские и французские корабли тут же снялись с якорей и рванули в погоню в сторону Сахалина. Полагая, что русские корабли спрятались в глубине одной из «бухт», было решено терпеливо дожидаться, когда голод и холод вынудят русских вступить в открытый и неравный бой.
Но ни французы, ни англичане не знали самого большого секрета русских: Сахалин – это остров, близ которого существует судоходный сквозной пролив, отделяющий его от континента, а устье Амура вполне удобно для захода океанских кораблей. Эти бесценные сведения добыл к тому времени в исследовательской экспедиции капитан I ранга Русского военно-морского флота Геннадий Невельской.
Благодаря им эскадра контр-адмирала Завойко поднялась вверх по течению Амура и встала на якоря на левом берегу реки у русского казенного поселения – пограничного поста Николаевский, основанного 1 августа 1850 года. В результате на левом берегу р. Амур в течение 2,5 месяца силами солдат, матросов, казаков, «охотников» (добровольцев) и эвакуированных жителей Петропавловска-на-Камчатке был построен Николаевск (будущий Николаевск-на-Амуре).
А английские и французские адмиралы, таки выследившие и «заперевшие» нашу эскадру в заливе Де Кастри, просто «проспали» выпавшую им удачу и упустили русских. Отсутствие точных карт, показывающих, что Сахалин не полуостров и существует судоходный пролив к северу, заставило командующего западной эскадрой терпеливо ждать появления русских кораблей «из залива». Но они так и не появились. Русская эскадра бесследно «исчезла». А на берегу Амура появился новый русский город-порт.
Итоги военной кампании на Тихом океане оказались ошеломляющими. В Европе и Америке пресса принялась жёстко критиковать англо-французскую эскадру и ее командование за «дорогостоящую и бессмысленную авантюру». Отлично снаряженная объединённая эскадра с большим корпусом морской пехоты на борту не смогла взять штурмом очень слабо укреплённый город-порт, имея многократный перевес в численности, вдобавок морские пехотинцы при штурме ещё и потеряли знамя…
Тем временем 13 сентября 1854 года началась 349-дневная оборона Севастополя. Объединенный англо-французский флот в составе 89 военных кораблей и 267 транспортов начал высадку десанта в Евпатории. За 6 дней на сушу была высажена внушительная группировка: около 60 тысяч пехоты и кавалерии при 134 орудиях.
Уже 20 сентября они сошлись в сражении с 30 тысячной российской армией на реке Альма. В ходе кровопролитного сражения, численно уступающая российская армия смогла нанести ощутимые потери врагу, после чего вынужденно отступила перед превосходящими в количественном и технологическом плане постоянно пополнявшимися из Европы и Турции силами противника.
Севастополь в это время готовился к осаде. Возглавил гарнизон начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал Владимир Корнилов, приложивший все силы для организации обороны города. С учётом превосходства флотов британцев и французов 23 сентября у входа в Севастопольскую бухту были затоплены 5 линейных кораблей и 2 фрегата, чтобы преградить проход противников к порту. Орудия затопленных кораблей установили на береговые батареи, а из моряков сформировали батальоны пехоты. Оставшиеся корабли остались в бухте для поддержки гарнизона огнём.
Подошедшие к Севастополю англо-французские силы отказались от немедленного штурма северной стороны, которую они считали сильно укрепленной. Вместо этого они решили обойти город и атаковать его с юга. Решение оказалось ошибочным, так как в отличии от южной северная сторона на самом деле была почти беззащитной.
С 24 сентября западные агрессоры начали занимать высоты на подступах к городу, и уже на следующий день Севастополь был переведен на осадное положение. С этой даты и отсчитывается начало осады ключевой черноморской военно-морской базы Российской империи. 26 сентября британцы с боем заняли Балаклаву, ставшую ключевым логистическим узлом союзников и символом позора элиты британской армии и империи.
Весь конец сентября и начало октября британцы, французы и турки готовились к масштабному штурму Севастополя. Вокруг южной стороны города активно сооружались артиллерийские батареи, а напротив русских укреплений строились траншеи. К городу было стянуто свыше 70 тысяч штыков, которые при поддержке многочисленной артиллерии и флота должны были в ходе штурма овладеть городом, что казалось вполне реальным.
Главный штурм города состоялся 5(17) октября 1854 города. С 7 часов утра по Севастополю велся беспрерывный огонь с суши и моря. По некоторым подсчетам, число стволов, ведших огонь по городу с моря, насчитывало 1340 орудий. На суше ситуация для русских была чуть лучше, там 126 полевым орудиям западной коалиции гарнизон смог противопоставить 118 орудий, которые к тому времени были уже неплохо защищены полевыми укреплениями. Штурм был успешно отбит (но, к сожалению, одной из жертв бомбёжки стал вице-адмирал Корнилов, которому ядром раздробило левое бедро, что сыграет негативную роль в будущем).
13 (25) октября 1854 года произошло знаменитое Балаклавское сражение. Началось оно с попытки русских разгромить экспедиционный лагерь союзников (с целью сломать логистику противника и деблокировать Севастополь). Первой же атакой ранним утром из редута были выбиты турки, бежавшие в такой панике, что оставили наступающим русским 9 орудий.
Британским командирам пришлось останавливать бегущих турок с помощью оружия. Следом за пехотой на поле боя выдвинулись гусары генерал-лейтенанта И.И. Рыжова. Их задачей стал захват британского артиллерийского парка. Однако уже на месте выяснилось, что на самом деле это не парк, а лагерь британской тяжелой кавалерии. Завязался жестокий бой, итоги которого оспариваются сторонами до сих пор. В какой-то момент англичане отступили, но Рыжов не стал развивать успех, потому что счел поставленную задачу выполненной.
После другого эпизода сражения – атаки казаков на шотландский пехотный полк – появилось выражение «Тонкая красная линия» (англ. The Thin Red Line): русские наступали широким фронтом и британский командир построил шотландцев в линию по 2, а не по 4 человека, в результате, по словам британского военкора Times, обороняющиеся напоминали «тонкую красную линию, ощерившуюся сталью» (по цвету мундиров). Этот эпизод Крымской войны в дальнейшем стал явлением культуры англосаксов и активно обыгрывался ими в т. ч. в связи с агрессией США против Вьетнама. Словосочетание «тонкая красная линия» стало художественным образом – «символом стойкости и самопожертвования». При этом сама атака так и не произошла.
Еще более знаменитой стала метафора «Атака легкой кавалерии» (вариант: «Атака лёгкой бригады» – англ. The Charge of the Light Brigade). Она появилась после того, как британский командующий лорд Раглан приказал вернуть утраченные в начале сражения 9 орудий. 600 кавалеристов – сыновья, мужья, братья и т. д. цвета самой высшей аристократии Британской империи того времени, красуясь перед западными журналистами, бросились на «диких русских мужиков» в казавшуюся эффектной во всех смыслах атаку.
«Атака лёгкой бригады под Балаклавой» (худ. Уильям Симпсон, 1855 г.)
Атака началась внезапно для русских. Однако нападавших от русских отделяли 3 километра открытой местности, на которых красиво и эффектно смотревшиеся со стороны кавалеристы попали под перекрестный убийственный огонь. За 20 минут атаки из строя выбыли около двух третей нападавших – только погибших было более 129 человек.
Очевидец событий британский журналист Уильям Рассел, в своём репортаже для Times описал окончание атаки в следующих словах: «Раненые и потерявшие коней кавалеристы, бегущие к нашим позициям, красноречивее любых слов свидетельствовали об их печальной судьбе – да, они потерпели неудачу, но даже полубоги не смогли бы сделать большего… В 11:35 перед проклятыми московитскими пушками более не осталось британских солдат, кроме мёртвых и умирающих…»
К концу дня англичане потеряли 547 человек только убитыми, французы – 23, турки – 170. Потери русских – 131 человек. После Балаклавской битвы европейцы и турки не решились дальше брать Севастополь штурмом и перешли к осаде и позиционной войне.
«Атака лёгкой кавалерии» (худ. Томас Джонс Баркер, 1877 г.)
К сожалению, все эти победы были перечёркнуты и по большому счету вычеркнуты в начале ХХ века из официальной русской истории всего лишь одной фразой. «Крымская война показала гнилость и бессилие крепостной России» – эти слова В.И. Ленина, стали для памяти о тех событиях настоящим клеймом, с которым Крымская война была введена в советскую историографию.
Сегодня уже давно нет ни Ленина, ни созданной им советской государственности, однако в общественном мнении постсоветской России события 170-летней давности до сих пор зачастую оцениваются через призму предвзятой фразы вождя мирового пролетариата. Реальные факты показывают иное: события Крымской войны вовсе не были позором. Да и «бессилие» Российской империи того времени – это скорее пропагандистский штамп, использовавшийся теми, кто спустя много десятилетий сделал все возможное для уничтожения ее изнутри и извне.
Почему о той войне было написано столько негатива и до революции? Ответ на этот вопрос тоже несложен. До Ленина и его единомышленников в России звучало немало критики в адрес системы Николая I. Общественность империи была просто уверена, что если русским за четыре десятка лет до этого удалось одержать верх над Наполеоном I, то победа над его племянником Наполеоном III является чем-то само собой разумеющимся.
Когда этого не произошло, вместо того чтобы показать дурость или злой умысел горлопанов, создававших эту иллюзию (к примеру, замалчивая тот факт, что на стороне очередного Наполеона выступила крупнейшая и мощнейшая колониальная империя в истории, у которой была «на подхвате» еще и Османская империя), «виноватых» стали искать в совсем других местах. И заодно постарались списать все ошибки на внезапно и странно умершего (что сказалось в т. ч. на итогах войны) императора Николая I – сына Павла I, также «странно» лишившегося жизни именно в тот момент, когда его действия создали критическую угрозу существованию Британской империи.
Другим, не менее важным обстоятельством, стало намерение нового императора Александра II провести ряд масштабных реформ, включая, прежде всего, военную. Для деморализации влиятельных противников модернизации из старой элиты и окружения предыдущего монарха было решено акцентировать внимание на неудачах периода Крымской войны, объясняя их недостатками системы, устранить которые и призвана новая военная реформа.
