Победа Дональда Трампа на выборах президента США поставила турецкую сторону в затруднительное положение. С одной стороны, правый популизм и консервативный курс победителя чем-то схож с представлениями об окружающей действительности президента Турции Реджепа Эрдогана. С другой – Трамп ассоциируется со многими негативными явлениями в американо-турецких отношениях. В этих условиях не мешало бы разобраться, от чего будет зависеть характер диалога отличающихся непростым нравом «стратегических союзников» по НАТО сегодня и на сей раз.
Ещё в президентскую кампанию 2016 года в Ак-Сарае совершенно откровенно поддерживали Дональда Трампа и демонстративно «одобряли» его ровно настолько, насколько ненавидели его конкурентку Хиллари Клинтон. Тогда правящие элиты Турецкой Республики пусть субъективно, но ощущали угрозу именно от Демпартии, поскольку последняя недвусмысленно поддерживала не только внутреннее недовольство (вспомним, например, «протесты парка Гези» 2013 года), но и, например, самоопределение курдов. Иные вашингтонские стратеги усиленно хотели делать вид, что поддерживает этот разделённый между несколькими соседними государствами ближневосточный народ, которому сильно не повезло с государственностью. Заметим, что исторически курды были не просто составной частью всех имперских государственных проектов на Ближнем Востоке, но зачастую становились тем решающим звеном и государствообразующим голосом, от которого зависела политическая и конфессиональная стабильность обширного региона.
Известный историк и писатель Лев Гумилев сказал бы, что курды «пассионарный народ». Так или иначе в 2014 году именно они оказались на острие противостояния джихадистам ИГ* (организация запрещена в России). И что бы ни утверждали в Анкаре, пока турецкая армия молча наблюдала со стороны, курды преподали террористическому интернационалу хороший урок. И был он настолько поучительным, что в Анкаре, похоже, не на шутку испугались усиления курдов. К 2015 году «курдская весна» Реджепа Эрдогана окончательно приказала долго жить, а турецкие вооружённые силы провели несколько приграничных операций, основной целью которых, помимо прочего, стало расчленение кантонального единства сирийских курдов и изменение традиционного для этих краев этнического состава в пользу арабского населения.
Курдская проблема является лишь одним из факторов разногласий в американо-турецких отношениях. Другим можно назвать поддержку США, оказанную врагу турецкого президента Фетхуллаху Гюлену. Известный богослов, лидер организации «Хизмет», до «протестов Гези» 2013 года действовавший заодно с Эрдоганом, в последние годы скрывался от турецкого правосудия до самой своей смерти в своём особняке в Пенсильвании.
Вместе с тем недопустимым упрощением было бы считать, что курдской проблемой и ныне покойным Гюленом исчерпывается весь комплекс турецко-американских противоречий. Разумеется, они значительно глубже, а обозначенные две проблемы – лишь «верхушка айсберга». Активное включение Турции в региональные процессы, попытка Анкары взять на себя роль надрегионального центра силы сильно обеспокоила американский правящий класс. Более того, вне зависимости от того, кто занимает Овальный кабинет, на Капитолийском холме (Конгресс США) на протяжении 20 с лишним лет доминировало настороженное отношение к региональным амбициям правительства Эрдогана. Находились среди конгрессменов и греческие, и армянские и израильские лоббисты, которые не без весомых на то оснований утверждали, что не сегодня завтра Турция окончательно выйдет из-под контроля и создаст нечто вроде своего НАТО в регионе. Впрочем, до некоторой степени их уравновешивает заметно активизировавшееся в последние годы турецкое лобби, с которым связывают, в частности, предполагаемую главу аппарата Белого дома при 47-м президенте, близкую соратницу Трампа Сьюзи Уайлс.
Наряду с явно выходящим за пределы национальных границ «неоосманизмом» Анкара активно продвигает интеграционные проекты в рамках Организации тюркских государств (ОТГ), что вызывает вопросы далеко не только в западных столицах. Хотя до так называемой «Армии Турана» политически еще очень далеко, отрицать тот факт, что за последние годы турки весьма активно модернизировали свой военно-промышленный комплекс и достигли в этом отношении немалого прогресса, было бы непозволительной близорукостью, причём с любой стороны. Беспилотники турецкого производства и аэрокосмическая отрасль (и не только) неизменно привлекают внимание участников международных выставок. Так, в ходе недавней оборонной выставки ADEX-2024 в Баку турецкая компания ASELSAN подписала ряд важных соглашений, предусматривающих углубление сотрудничества в сфере обороны и безопасности с Азербайджаном. Турки заметно укрепили своё положение на Кавказе, в Центральной Азии, на Балканах и в Африке, не особенно спрашивая на то соизволения у кого-либо в Вашингтоне.
Однако именно при Трампе впервые Эрдоганом было принято решение о закупке российских комплексов ПВО – ЗРК С-400 «Триумф» и впервые при нём же были введены антитурецкие санкции, последствия которых стороны расхлёбывают до сих пор. Турок, как известно, исключили из программы по производству перспективного многоцелевого истребителя пятого поколения F-35, был наложен ряд других рестрикций в отношении Управления оборонной промышленности Турции и ряда функционеров указанного ведомства.
Широко прогремело на весь мир и решение Трампа ввести т. н. «аллюминиевые санкции» против Анкары за дело «Пастора Брансона». В Турции также не забыли и о том, что «христианский сионист» души не чает в Израиле, и именно при нем США перевели своё посольство из Тель-Авива в признанный им «единой и неделимой столицей Израиля» Иерусалим, что, наряду с некоторыми другими шагами, поставило под угрозу межконфессиональный и межнациональный мир на Ближнем Востоке. Разумеется, тесно связанный с сионистским лобби миллиардер не мог не знать, как болезненно к такому шагу относятся в мусульманских государствах, в том числе в Турции.
Турецкая сторона хорошо помнит и о националистических порывах избранного президента в первую каденцию. Позиционируя себя в качестве «заступницы мусульман» и голоса стран Глобального Юга, турецкие идеологи внимательно относятся к вопросам миграции и защиты прав мигрантов, особенно если из этого можно извлечь какие-либо политические дивиденды. В этом плане для турок и для Эрдогана лично Трамп с его антииммигрантской риторикой негативно предсказуем.
Неопределённость кроется лишь в том, насколько далеко зайдут в тупик турецко-американские отношения с 2024 по 2028 г. Несмотря на наличие многих переменных в уравнении, одно можно предсказать с относительно небольшой «погрешностью». Более всего в Анкаре опасаются трансатлантической или евроатлантической солидарности, своего единого фронта со стороны коллективного Запада по противодействию региональным или даже глобальным амбициям наследников «блистательной Порты». Экономика республики слишком тесно связана с Евросоюзом, чтобы позволить себе окончательный и бесповоротный разрыв с партнёрами по НАТО. Давая оценки потенциальным линиям раскола между Турцией и Западом, не следует забывать о том, что для ближневосточной страны Евросоюз остаётся главным торговым партнером (при этом для самого ЕС Турция является 6-7-м торгово-экономическим партнёром в зависимости от внешнеторговой динамики).
Таким образом, любые трения между ЕС и США будут Турции только на руку. Неоднократно анонсированные Трампом и его командой планы введения пошлин в отношении европейских товаров – безусловный «праздник» для Ак-Сарая. Следует обратить внимание и на то, что именно сейчас, после победы Трампа, Германия наконец одобрила поставку Турцией истребителей 5-го поколения «Еврофайтер». Налицо также потепление отношений между Анкарой и Берлином и по ряду других направлений. Не исключено, что на фоне изоляционистских шагов Трампа начнут частично налаживаться также и турецко-французские отношения.
Ближневосточный конфликт также содержит взрывоопасный конфликтогенный потенциал. Чем последовательнее и напористее Трамп будет поддерживать режим Нетаньяху не на словах, а на деле, тем больше это осложнит турецко-американские отношения со всеми вытекающими.
В китайско-американских противоречиях и торговых воинах Турция точно также поддержит, скорее, Китай. Несмотря на собственные разногласия с Пекином, для Поднебесной турецкая территория – часть «Срединного коридора» в Европу. Турецкие политики и деловые люди весьма заинтересованы, что все крупные мировые игроки воспринимали бы именно их страну в качестве главного транспортно-логистического и энергетического хаба в регионе.
