Окончание. Начало здесь
На Императорском совещании 6 сентября 1941 года был одобрен документ «Принципы осуществления государственной политики Империи», в котором принимался курс Японии на войну против США, Великобритании и Голландии. 5 ноября было принято окончательное решение начать военные действия против западных держав.
Взятый курс на войну на юге не вносил изменений в конечные планы развязывания агрессии против СССР. В императорском решении от 6 сентября указывалось, что в случае благоприятной для империи обстановки «северный вопрос будет решен в ходе или даже до использования силы на юге».
На проведение военных операций на юге японские планы отводили лишь зимние месяцы 1941/42 годов. Вслед за этим должно было последовать военное выступление против СССР. Выступая 4 ноября 1941 года на заседании Высшего военного совета Японии, начальник Генерального штаба армии Хадзимэ Сугияма подчеркивал: «Мероприятия против СССР и стратегия в китайском вопросе должны оставаться прежними… Жизненно необходимо закончить как можно скорее операции на юге и подготовиться на случай каких-либо событий на севере».
3 декабря 1941 года, за несколько дней до нападения на американскую военно-морскую базу на Гавайях Перл-Харбор, отдел сухопутных сил императорской ставки издал директиву № 578, в которой указывалось: «В соответствии со складывающейся обстановкой осуществлять подготовку к операциям против России с целью достижения готовности к войне к весне 1942 года».
В годы Великой Отечественной войны советского народа в готовности к отражению японского нападения, которое могло начаться в любой момент (план «Кантокуэн» сохранялся до середины 1943 года), на Дальнем Востоке и в Сибири в разное время находилось от 15 до 30 процентов общего состава Красной армии.
В официальном советском издании сообщается: «В готовности к отражению японского нападения на 1 декабря 1941 года… из 5 493 тыс. человек общего состава Вооруженных Сил Советского Союза на Дальнем Востоке и у южных границ находилось 1 568 тыс., или свыше 28%. Из 4 495 танков, имевшихся на вооружении Советской Армии в то время, на Дальнем Востоке и у южных границ находился 2 541 танк, из 5 274 самолетов там же оставался 2 951 самолет». («История Второй мировой войны 1939 – 1945». Том IV. М., 1975. Стр. 272).
Цели и задачи сковывания советских дальневосточных войск согласовывались с гитлеровской Германией. В телеграмме японского министерства иностранных дел от 30 ноября 1941 года послу Хироси Осиме предписывалось заверить гитлеровское руководство в том, что, «двигаясь на юг, Япония вовсе не имеет в виду ослабление давления на Советский Союз».
В Берлине высоко оценивали такую форму участия Японии в войне против СССР, признавали важность оказываемой помощи. Министр иностранных дел Германии Риббентроп в телеграмме японскому правительству от 15 мая 1942 года, подчеркивая эффективность японской политики сковывания советских войск, отмечал, что «Россия должна держать войска на Дальнем Востоке в ожидании русско-японского столкновения».
Несмотря на Пакт о нейтралитете, число вооруженных вылазок японской армии на советскую территорию возросло. Части и подразделения Квантунской армии во время войны 779 раз нарушали сухопутную границу, а самолеты военно-воздушных сил Японии 433 раза вторгались в воздушное пространство СССР. Японский военно-морской флот силой задержал 178 и потопил 18 советских торговых судов. Тем самым грубо нарушалась 1-я статья Пакта о нейтралитете, которая гласила: «Обе Договаривающиеся Стороны обязуются поддерживать мирные и дружественные отношения между собой и взаимно уважать территориальную целостность и неприкосновенность другой Договаривающейся Стороны».
В ходе Второй мировой войны лидеры США и Великобритании настойчиво добивались вступления СССР в войну против Японии. Обращаясь к И.В. Сталину с просьбами о помощи в войне с Японией, руководители США и Великобритании сознавали, что это окажет серьезную поддержку коммунистическим силам Китая и Кореи, и, тем не менее, шли на это. Ибо быстрое окончание войны было возможно лишь при активном участии в ней Советского Союза. По признанию американцев, без этого война с Японией продолжалась бы еще долго. Военный министр США Генри Стимсон указывал: «Главные бои должны были бы закончиться самое раннее в конце 1946 года. Мне было известно, что такие операции будут стоить нам более 1 млн жертв, если говорить только об американских войсках. Наши союзники также могли понести большие потери». В июле 1945 года он писал президенту США Гарри Трумэну: «Начав вторжение, нам придется, по моему мнению, завершать его даже еще более жестокими сражениями, чем те, которые имели место в Германии. В результате мы понесем огромные потери и будем вынуждены оставить Японию». Даже занимавший откровенно антисоветские позиции Трумэн вынужден был признавать: «Мы очень желали, чтобы русские вступили в войну против Японии…» В своих мемуарах он отмечал, что «вступление России в войну становилось все более необходимым для спасения сотен тысяч американцев».
Советский Союз имел достаточно оснований для предусмотренной 3-й статьей соглашения денонсации Пакта о нейтралитете с Японией, что и было сделано 5 апреля 1945 года. Текст заявления гласил:
«Заявление Правительства СССР от 5 апреля 1945 г.
Пакт о нейтралитете между Советским Союзом и Японией был заключен 13 апреля 1941 года, т.е. до нападения Германии на СССР и до возникновения войны между Японией, с одной стороны, и Англией и Соединенными Штатами Америки, с другой.
С того времени обстановка изменилась в корне. Германия напала на СССР, а Япония, союзница Германии, помогает последней в ее войне против СССР. Кроме того, Япония воюет с США и Англией, которые являются союзниками Советского Союза.
При таком положении Пакт о нейтралитете между Японией и СССР потерял смысл, и продление этого Пакта стало невозможным.
В силу сказанного выше и в соответствии со статьей 3 упомянутого Пакта, предусматривающей право денонсации за один год до истечения пятилетнего срока действия Пакта, Советское правительство настоящим заявляет правительству Японии о своем желании денонсировать Пакт от 13 апреля 1941 года».
Тем самым советское правительство за четыре месяца до объявления Японии войны фактически предупредило Токио о такой возможности. При этом по линии разведки японское военно-политическое руководство знало об обещании Сталина вступить в войну, но при решительном сопротивлении генералитета отказывалось от прекращения военных действий. А ведь капитулируй вовремя, Япония могла избежать кровопролитных сражений за Окинаву, продолжения «ковровых бомбардировок» японских городов с множеством жертв мирного населения, атомного испепеления сотен тысяч жителей Хиросимы и Нагасаки, да и вступления Советского Союза в войну. Так что вина за эти дополнительные жертвы полностью лежит на японской военщине, призывавшей собственное население продолжать сопротивление в буквальном смысле слова до последнего японца. В народ был вброшен лозунг «Итиоку гёкусай!» – «Сто миллионов погибнут смертью героев!»
Не воспользовалась японская верхушка и призывом капитулировать, содержащимся в Потсдамской декларации союзных государств от 26 июля 1945 года. Японское правительство заявило тогда на весь мир: «Мы будем неотступно идти вперед и вести войну до конца». Этим они фактически предопределили участие Советского Союза в войне на Дальнем Востоке.
В 17 часов 8 августа нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов зачитал приглашенному в НКИД послу Японии в Советском Союзе Наотакэ Сато заявление советского правительства правительству Японии следующего содержания:
«ЗАЯВЛЕНИЕ СОВЕТСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА ПРАВИТЕЛЬСТВУ ЯПОНИИ
После разгрома и капитуляции гитлеровской Германии Япония оказалась единственной великой державой, которая все ещё стоит за продолжение войны.
Требование трех держав – Соединенных Штатов Америки, Великобритании и Китая – от 26 июля сего года о безоговорочной капитуляции японских вооруженных сил было отклонено Японией. Тем самым предложение Японского Правительства Советскому Союзу о посредничестве в войне на Дальнем Востоке теряет всякую почву.
Учитывая отказ Японии капитулировать, союзники обратились к Советскому Правительству с предложением включиться в войну против японской агрессии и тем сократить сроки окончания войны, сократить количество жертв и содействовать скорейшему восстановлению всеобщего мира.
Верное своему союзническому долгу, Советское Правительство приняло предложение союзников и присоединилось к Заявлению союзных держав от 26 июля сего года.
Советское Правительство считает, что такая его политика является единственным средством, способным приблизить наступление мира, освободить народы от дальнейших жертв и страданий и дать возможность японскому народу избавиться от тех опасностей и разрушений, которые были пережиты Германией после её отказа от безоговорочной капитуляции.
Ввиду изложенного Советское Правительство заявляет, что с завтрашнего дня, то есть с 9-го августа, Советский Союз будет считать себя в состоянии войны с Японией.
8 августа 1945 года».
В связи с вышеизложенным обвинения японской стороны в нарушении Советским Союзом Пакта о нейтралитете нельзя признать обоснованными. Японские власти выдвигают претензии по поводу того, что-де срок действия Пакта о нейтралитете истекал лишь в апреле 1946 года, а объявление советского правительства о денонсации касалось не прекращения действия соглашения, а отказа Москвы продлевать его. Другими словами, Советский Союз должен был ждать формального истечения срока действия пакта, безучастно наблюдая, как Япония, отвергая призывы союзных государств, к которым относился и СССР, будет продолжать сеять смерть и разрушения в Восточной Азии, прибегая к использованию запрещенного международными договорами бактериологического и химического оружия. К тому же, рассматривая Японию как враждебное государство, Москва отдавала приоритет соглашениям с союзными США и Великобританией, которые настойчиво просили советское руководство о скорейшей военной помощи для принуждения Токио к капитуляции.
Что же касается обвинений в Японии Советского Союза в «нарушении Пакта о нейтралитете», то здесь важно то обстоятельство, что в статье 2-й Пакта предусматривалось следующее: «В случае если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны одной или нескольких третьих держав, другая договаривающаяся сторона будет соблюдать нейтралитет в продолжение всего конфликта». Неоспоримым фактом истории является то, что в ходе Второй мировой войны Япония оказалась «объектом военных действий» не в результате нападения на нее третьих стран, а вследствие агрессивных действий самого Токио. В связи с этим видный российский востоковед академик Российской академии наук Сергей Тихвинский указывал в одной из своих работ: «С декабря 1941 года этот пакт уже не накладывал на Советский Союз никаких обязательств и превращался в пустой лист бумаги, так как Япония сама вероломно напала 7 декабря 1941 года на США и Великобританию, к тому времени ставших союзниками нашей страны по антигитлеровской коалиции». Японское же правительство, как показано выше, стало рассматривать это пакт как «пустой лист бумаги» ещё раньше, а именно сразу же после нападения на СССР Германии, ближайшего военного союзника Японии.
О формальном подходе официального Токио к данному вопросу писал, например, японский исследователь Масаёси Фусида: «В Японии немало тех, кто рассматривает вступление Советского Союза в войну как вероломный акт. Что ж, для японских милитаристов, стремившихся продолжать войну, возможно, это и выглядело как вероломство. Однако вступление в войну отнюдь не было вероломством в отношении стонавших под игом захватчиков и колонизаторов народов азиатских стран, а также множества японцев, молившихся о скорейшем окончании войны. Поэтому обвинение Советского Союза в том, что на момент вступления в войну “еще сохранялся срок действия пакта о нейтралитете”, есть не что иное, как формальный подход». С такой честной и объективной аргументацией нельзя не согласиться.
