О том, что за событиями в Ираке кроются интересы соседнего Ирана, раньше других заговорили в государствах Персидского залива. И не только потому, что король Саудовской Аравии Абдулла уже несколько лет находится в напряженных отношениях с иранским руководством. Саудовцы, имеющие эффективную сеть платных информаторов в исламском мире, знают подводные течения в этих странах лучше многих. Два года назад король заявил советнику президента США по борьбе с терроризмом Джону Бреннану по поводу премьер-министра Ирака Нури аль-Малики: «Я не доверяю этому человеку. Он иранский агент. Он открыл дверь для иранского влияния в Ираке».
Когда отчет об этой беседе стал достоянием общественности, многие недоуменно пожимали плечами: кажется, король перегнул палку. То, что влияние Ирана в Ираке с 2003 года на волне антиамериканизма растёт, считалось само собою разумеющимся. Но чтобы аль-Малики напрямую сотрудничал с Тегераном... Хотя вспомнили, что нынешний премьер-министр Ирака бежал в свое время от ареста саддамовской контрразведкой именно в Иран, а потом уже перебрался в Сирию, где Тегеран опять же имеет свободу рук.
Происходящее в Ираке лежит в плоскости жизненно важных интересов Тегерана. И пусть влияние иранцев пока не настолько сильно, чтобы контролировать Ирак открыто, фактор единоверия предопределяет направление деятельности шиитского большинства. В Ираке рушится здание «экспортной демократии», которое на протяжении девяти лет мучительно строили американцы. Оно вот-вот превратится в кровавые руины, и возникший на них исламский режим с доминированием шиитского большинства протянет руку за помощью к Тегерану. Какова будет конфигурация новообразования, не знает никто, но ясно, что у США нет ни сил, ни желания возвращаться в Ирак, а Ирану, кажется, сам Аллах велел сказать на иракском направлении своё слово. Новый всплеск хаоса в Ираке отодвинет на задний план тему иранского «ядерного досье» и осложнит подготовку нападения на Исламскую Республику.
Установление иранского влияния в Ираке в противовес Соединённым Штатам - показатель эффективности внешнеполитического курса президента М.Ахмадинежада. Тегеран за несколько лет смог не только закрепить позиции в подконтрольной ему шиитской общине Ирака (прежде всего, по каналам влияния через великого аятоллу Али Систани), но и найти точки соприкосновения с многонациональным иракским руководством. Иранцы реально имеют сегодня возможность аранжировать иракскую политику.
В Вашингтоне тихо паникуют: страна катится к расколу по этноконфессиональному признаку, что позволит Тегерану взять шиитскую часть Ирака под свой прямой контроль, влияя через нее на развитие ситуации в регионе.
То, что в Ираке сегодня реализуется иранский сценарий, косвенно подтверждается следующими обстоятельствами.
- Аль Малики выжидал с атакой на суннитов до ухода американских войск - планировал собственную игру, скрытую от американских союзников.
- Атака на суннитов носит тотальный характер. Аль-Малики энергично приступил к овладению всеми рычагами власти путем устрашения и арестов своих политических противников, большинство из которых принадлежит к суннитскому меньшинству. Сотни людей попали за решетку в последние два месяца по обвинению в принадлежности к саддамовской парии БААС. Около 30 человек арестовано по обвинению в связях с бывшим премьер-министром Аядом Аллави, язвительным критиком аль-Малики. И вот теперь начат «огонь по штабам»: поступил запрос в парламент о лишении иммунитета вице-премьера Салеха Мутлака и выдан ордер на арест вице-президента Т.Хашеми. Сейчас любому заметному суннитскому политику грозит обвинение либо в баасизме, либо в терроризме.
- Узурпация власти шиитами происходит на основе заранее продуманного плана и суннитами никак не спровоцирована. Особенно характерны «показательные процессы» с охранниками Т.Хашеми, которые явно инсценированы и призваны сыграть роль детонатора кризиса. Кризис инициирует шиитское руководство, которое не решилось бы на это без негласной поддержки Тегерана.
Так что разговоры о том, является ли премьер-министр Ирака Нури аль-Малики агентом Тегерана, смысла не имеют. Все его действия ложатся в русло иранских интересов, а Иран таким способом отвечает на давление Запада, которое день ото дня усиливается. Можно сказать, иранцы кладут на алтарь безопасности своей страны стабильность государства-соседа.
О том, что Тегеран реализует продуманную политическую линию, свидетельствует ещё один факт. Незадолго до иракского кризиса иранские власти стали очень откровенны в описании негативных последствий западной экономической блокады. Так, заместитель министра нефтяной промышленности Ирана Ахмад Калебани во всеуслышание сообщил о падении производства горючего из-за снижающегося притока иностранных инвестиций. В прессе освещается провал четырехлетних переговоров между иранцами и дистрибьютором натурального газа Polskie Gornictwo Naftowe i Gazownictwo. На иностранные компании оказывается сильнейшее давление, с тем чтобы они не шли в ИРИ. Даже российская «Татнефть» уже после того, как проработала контракт стоимостью в миллиард долларов по разработке нефтяного поля Zagheh в южном Иране, вдруг отказалась от сделки. Саудовская Аравия, от которой Тегеран ожидал, что она не станет наращивать производство своей нефти, на сей раз не захотела учитывать интересы иранцев. В результате Иран, ранее производивший 4 млрд. баррелей нефти в год, в 2011 произведет только 3,5 миллиарда, что бьёт по его экономике. Между тем санкции против Ирана ужесточаются. Барак Обама намерен подписать распоряжение, по которому иностранные фирмы, действующие в США и имеющие отношения с иранским Центральным банком, будут облагаться серьезными штрафами. « Мы в настоящей блокаде», - говорит директор иранского Центрального банка.
Такие откровения не очень свойственны иранским руководителям. Они явно дают понять, что загнаны в угол и вынуждены перейти в наступление. Иранцы демонстрируют Вашингтону, что они в состоянии написать собственный региональный сценарий, перечеркивающий плоды американской политики. Американцы уже жалуются, что Иран тренирует и вооружает шиитов на юге Ирака и готовит бунт единоверцев в восточных провинциях Саудовской Аравии. Наверное, посеявшему ветер не хочется пожинать бурю.
А чтобы убедиться ещё раз, насколько справедлива известная мудрость, гласящая, что «Восток — дело тонкое», можно вспомнить факт из новейшей истории: решение о свержении режима Саддама Хусейна администрация Буша приняла под влиянием советов иракского политического эмигранта Ахмеда Чалаби. И только после свержения Саддама Хусейна были обнаружены документы, из которых следовало, что Чалаби являлся агентом Тегерана.
