Агрессия против Ливии. Взгляд в прошлое и будущее (I)

Сохраняющаяся угроза агрессии США против Сирии заставляет вновь обратиться к международно-правовому анализу действий стран НАТО, а также руководства ООН в отношении Ливии. Параллели здесь в высшей степени уместны.

Вооружённый конфликт в Ливии и последовавшая в марте-октябре 2011 года агрессия США и НАТО против Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирии (СНЛАД), как и вооружённый конфликт в Сирии, поставили ряд важнейших правовых вопросов, затрагивающих самое существо современного международного правопорядка…

В числе этих вопросов - правовые основания принятия резолюций Совета Безопасности ООН № 1970 и № 1973, а также правовые последствия этих резолюций;  правовые основания и последствия передачи ситуации в Ливии в Международный уголовный суд, а также правовые основания оказания помощи так называемой оппозиции во время вооружённого конфликта. Рассмотрим эти проблемы подробнее.

1.Правовые основания для принятия

резолюций СБ ООН № 1970 и № 1973

Традиционно принято анализировать международно-правовые последствия резолюций Совета Безопасности ООН. Однако важно обращать внимание и на правовые основания принятия самих этих резолюций. Случаи, когда СБ ООН при принятии важных решений выходит за пределы своих полномочий, становятся всё более частыми (например, резолюции по созданию Международных уголовных трибуналов по бывшей Югославии, по Руанде и Специального суда по Ливану). Грубо превысил свои полномочия СБ ООН и при принятии резолюций 1970 и 1973.

Первое. При анализе фактического обоснования принятия мер, установленных в Резолюции СБ ООН № 1970, становится ясным, что на момент принятия решения в распоряжении Совета не было никаких фактических оснований для применения главы VII Устава ООН. Так, ещё 22 и 25 февраля 2011 года состоялось два заседания СБ ООН под малозаметным названием «Мир и безопасность в Африке». На первом заместитель Генерального секретаря ООН по политическим вопросам Л.Пэскоу (США) сообщил членам Совета о «насилии и неизбирательном применении силы» (заседание было закрытым и официальное сообщение не содержало никакой конкретной информации; о том, что говорил Пэскоу, стало известно лишь со слов генсека Пан Ги Муна неделей позже). На втором заседании представитель Ливии [1] Шалькам заявил: «15 февраля группа мирных жителей вышла на улицу с призывом освободить юриста по фамилии Тарбел… По этой группе демонстрантов был открыт огонь в голову и грудь, как будто солдаты, которые вели огонь, не знали, что это живые люди…» [2] Он также заявил: «Сегодня я слышу слова Каддафи: “Я буду либо править вами, либо уничтожать вас"». [3] «Мы обращаемся к ООН с призывом спасти Ливию», – завершил своё выступление Шалькам. На этом же заседании Генеральный секретарь ООН заявил о «более тысячи убитых».  [4] Однако в отличие от всех предыдущих ситуаций мировому сообществу не было представлено никаких доказательств. Более того, когда эти «доказательства» попытались представить в СМИ, это не могло не вызвать самых серьёзных подозрений в их постановочном  характере, а говоря точнее, их фальсификации.

Сообщение МИД РФ от 25 марта,  то есть накануне принятия Резолюции 1970, гласит, что «оценочные данные о количестве погибших в столкновениях между оппозицией и лояльным властям силами варьируются от 1 до 2 тысяч человек». [6] Однако возникает вопрос: как в ситуации с «оценочными данными» Совет мог принимать столь радикальные решения в пользу только одной из сторон? Разница между одной и двумя тысячами погибших такая же, как между одной тысячью и нулём. Сообщение МИД формально допускает такую разницу. И остаётся совершенно неясным, а кто же, собственно, погиб? Это «оппозиция» или «лояльные власти силы»? Если это лояльные власти граждане страны, то почему СБ ООН встал не на их защиту?

Вызывают вопросы и источники информации, в том числе источники, которые использовал МИД РФ. Так, в сообщении от 22 февраля МИД утверждает, что «по свидетельству очевидцев» шествия [то есть не нападения вооружённых банд, совершающих бесчинства, а всего лишь некие шествия] были подвергнуты обстрелу с воздуха. (6) Вопрос: почему в сообщении указываются некие «очевидцы», а не посольство России в Триполи? Возникает предположение о том, что посольство давало иную информацию. Это косвенным образом подтверждается последующим снятием российского посла накануне голосования по Резолюции СБ ООН № 1973.

Имеются серьёзные вопросы и к деятельности Комиссии ООН по установлению фактов в Ливии, созданной решением Генерального секретаря ООН. Комиссия так и не смогла приступить к работе, так как в день её запланированного прибытия в Триполи начались бомбардировки ливийской территории авиацией НАТО. Возникает вопрос: для чего создавалась эта Комиссия? Обстоятельства создания Комиссии дают серьёзные основания полагать, что она была сформирована лишь с целью создания видимости установления фактов. Кроме того, явным нарушением принципа беспристрастности являлось назначение в состав этой Комиссии бывшего председателя Международного уголовного суда Ф.Кирша, являющегося гражданином Канады – государства-члена НАТО. Как Кирш может быть объективно признан беспристрастным во время подготовки агрессии и самой агрессии НАТО против Ливии?

Таким образом, можно сделать вывод о том, что ни международная общественность, ни Российская Федерация не обладали фактическими доказательствами, необходимыми для принятия тех мер, которые были предписаны Резолюцией № 1970. По крайней мере, такие доказательства международной общественности представлены не были. Принятие резолюций СБ ООН № 1970 и № 1973, а также передача ситуации в Ливии в МУС в отсутствии установленных фактов, а также признаки явного нежелания установления реального положения дел (в частности, массированная фальсификация видеоряда со стороны крупнейших поставщиков видеоинформации) являются основаниями для сомнений в законности принятых резолюций и их содержания. А сам отказ от установления фактов имеет принципиальное значение для решения всех иных вопросов.

Второе. Насколько обоснована квалификация ситуации в Ливии как «вооружённого конфликта»?  Резолюция СБ ООН № 1970 установила, что власти страны «должны соблюдать нормы международного гуманитарного права». Такое утверждение означает, что Совет Безопасности априори рассматривал ситуацию в Ливии на тот момент как «вооружённый конфликт». Однако были ли к этому правовые основания? Их представлено не было. И вновь отсутствие реальной информации даёт основания для различной трактовки. Так, например, имелись основания полагать, что юридически состояния «вооружённого конфликта» в Ливии до начала агрессии НАТО не было. До марта 2011 года происходящее в Ливии было вооружённым  мятежом, то есть чисто уголовным преступлением, которое регулируется внутренним, а не международным правом и которое должно быть пресечено властями страны безо всякого иностранного вмешательства. Следует признать, что голосование России за Резолюцию СБ ООН № 1970 было серьёзной ошибкой. В том числе потому, что это может иметь прямые правовые последствия в отношении уже российских «ситуаций» на Северном Кавказе. Кроме всего прочего, подобная позиция наносит ущерб праву государств на проведение контртеррористических операций в рамках своего национального законодательства и переносит подобные ситуации сразу в разряд «вооружённых конфликтов» - то есть в область международного права! Здесь налицо угроза серьёзного размывания национального права государств, которому скоро просто не останется места при решении важнейших вопросов государственной жизни.

Третье. Каковы правовые основания для введения Советом Безопасности ООН мер, не предусмотренных в Уставе ООН? Резолюция СБ ООН №1973 объявила над Ливией так называемую бесполётную зону. Каковы правовые основания для такой меры? Резолюция их не называет. И это понятно, ведь в Уставе ООН нет положений, которые бы допускали «закрытие воздушного пространства» государства-члена Организации. Мы уже неоднократно (при рассмотрении создания международных уголовных трибуналов adhoc по бывшей Югославии, Руанде и Ливану) отмечали лукавство резолюций СБ ООН, «действующих на основании главы VII Устава». Принудительные меры, тем более такой важности, не могут применяться на основании главы Устава. Они могут применяться на основании конкретной статьи и даже пункта статьи. Однако мы этого не видим не только в случае с трибуналами, но и  случае с «закрытыми зонами». Почему? Случайно ли это? На наш взгляд, не случайно. Просто Совету Безопасности сослаться-то не на что. Нет таких статей. Это собственное изобретение Совета. И оно никак не урегулировано международным правом. А значит, данная мера прямо нарушает принцип суверенитета государства-члена ООН, так как воздушное пространство является частью суверенной территории государства. Таким образом, пункт Резолюции СБ № 1973 нарушает статью 2 Устава ООН (принцип суверенного равенства государств-членов; запрещение применения силы против территориальной неприкосновенности и политической независимости государств) и нормы международных договоров в области международного воздушного права. Параграф 6 Резолюции СБ ООН № 1973 устанавливает запрет на воздушные полёты над территорией Ливии. А параграф 7 разрешает всем государствам «принимать все необходимые меры» для обеспечения этого запрета. То есть СБ ООН разрешил всем сбивать ливийские самолёты над её собственной территорией.

Не менее противоправным выглядит и параграф 17 указанной Резолюции, который запретил государствам-членам ООН разрешать ливийским самолётам приземляться на своей территории. Такое установление не согласуется с целым рядом международных договоров в области международной авиации:  государства в нарушение этих договоров были обязаны отказать в посадке самолёту из Ливии, независимо, например, от того, есть ли у него достаточно топлива улететь обратно или нет. То есть фактически предписывалось уничтожить самолёт.

(Окончание следует)