Немало тяжких испытаний выпало на долю иракцев за последние годы. Страну, по праву претендовавшую на лидирующее положение в регионе, иностранная интервенция отбросила на многие десятилетия назад. А события 2014 года впервые в современной истории подвели к той черте, когда ребром встал вопрос о существовании Ирака как единого государства. В феврале 2015 г. президент Курдистана Масуд Барзани в интервью газете «Аль-Хайят» (Лондон) заметил, что «у Ирака остался последний шанс сохраниться единым».
Приходится констатировать, что Ирак сегодня уже фактически разделён и собрать его воедино исключительно трудно. Влиятельные силы делают всё, чтобы этого не допустить. Возрождение сильного, независимого Ирака является кошмаром для тех, кто на сегодняшний день добился главного: в Багдаде уже давно не говорят о поддержке борьбы палестинского народа или необходимости ликвидации «сионистского образования», как ранее здесь обозначали Израиль. Теперь там, разводя руками, жалуются на происки внешних врагов, но еще больше ищут врагов внутренних. Ищут и находят.
В результате просчетов, а также сознательных действий ведущих иракских политических игроков, главными мотивами которых стали ненависть и алчность, Ирак скатился к катастрофе – масштабной гражданской войне и потере трети территории страны, включая города Мосул (до июня 2014 г. там жили более 2,5 млн. человек), Тикрит, Рамади и другие, захваченные бандами радикальных исламистов и разного рода отребьем под чёрными флагами «Исламского государства» (ИГ). В 2014 г. в Ираке погибли насильственной смертью свыше 17 тыс. человек – самый высокий показатель за последние восемь лет.
Среди других итогов 2014 года - коллапс финансово-экономической системы. В Багдаде на официальном уровне заговорили о банкротстве страны, располагающей богатейшими запасами нефти и газа. Уровень безработицы достиг 25% трудоспособного населения. Правительство Нури аль-Малики не смогло предложить даже проект бюджета, и в 2014 году Ирак вынужденно обошёлся без этого основополагающего для любого государства документа. Коррупция в «новом свободном и демократическом Ираке» достигла невиданных размеров. Воруют много и самозабвенно, используя малейший шанс. У иракских казнокрадов не принято использовать замысловатые схемы и хитроумные комбинации: госконтракт с подставной фирмой гарантирует многомиллионный куш, а шансы ответить за преступление равны нулю. И примеров тому несть числа. Так, 28 ноября 2014 г. ливанские спецслужбы задержали в Бейруте Ахмеда аль-Малики - сына бывшего премьера, а ныне вице-президента Ирака. На вилле задержанного были обнаружены 1,5 млрд. долл. наличными, и это лишь один из обналиченных валютных переводов из Багдада, сделанных для приобретения недвижимости в Ливане и европейских странах.
В начале 2014 г. необходимость смены руководства Ирака стала для американцев очевидной настолько, что госсекретарь США Джон Керри открыто призвал Нури аль-Малики уступить свой пост. Главным же для Вашингтона является сохранить свой контроль над Ираком. Перспектива утраты доступа к иракской нефти побудила Запад перейти от вялого осуждения «Исламского государства» к более решительным действиям. В августе в Брюсселе была созвана экстренная встреча представителей стран-членов ЕС, где главным вопросом стала «выработка мер по недопущению незаконной торговли нефтью исламскими боевиками». В последующие полгода были приняты две резолюции СБ ООН о противодействии финансированию исламистов ИГ, состоялась масса всевозможных конференций, заседаний, консультаций.
Для Запада задача не из простых, так как свои интересы в Ираке утверждает и Иран, у которого рычагов воздействия на ситуацию никак не меньше, чем у США. К примеру, 8 сентября, в день голосования по составу Кабинета министров, посол ИРИ в Багдаде заявил, что его страна откажется от поддержки нового правительства, если Министерство внутренних дел Ирака не возглавит лидер радикальной проиранской шиитской организации «Бадр» Хади аль-Амери – фигура в глазах многих иракцев крайне одиозная. (В начале ирано-иракской войны 1980-88 гг. Хади аль-Амери перешел на сторону противника, лично участвовал в пытках иракских военнопленных, был принят в штат Корпуса стражей исламской революции - КСИР и дослужился там до генерала. Еще при Нури аль-Малики иранцы продвинули Хади аль-Амери на пост министра транспорта. Министр начал с того, что в аэропортах появились большие плакаты с надписью: «Закон выше всех!» и одновременно было введено правило: любой авиапассажир, если он не иностранный дипломат, может попасть в аэропорт или выехать из него исключительно на транспорте единственной уполномоченной компании. Владельцем этой компании был сын министра. Рассказывают также, как однажды сын министра опоздал на самолет компании MEA, вылетевший из Бейрута в Багдад. Командиру запретили посадку в столице Ирака, и самолет вернули в аэропорт вылета за опоздавшим пассажиром. Возник международный скандал, но Хади аль-Амери извинился лишь после того, как MEA в знак протеста приостановила рейсы в Багдад).
Весной 2014 г. в Ираке появились группы иранских советников и специалистов. Не раз посещал Багдад и командующий силами «Кудс» (спецназ КСИР) бригадный генерал Касим Сулеймани. В Тегеране дали понять, что отныне неприкосновенность шиитских святынь в Ираке — прямая забота иранских властей. А Хади аль-Амери прямо заявил: «Если бы не Иран, Багдад бы пал. Иран нам очень помог. Он дал нам оружие, он дал нам боеприпасы, он дал нам свой военный опыт».
На Западе тоже не сидели сложа руки: редкий день обходился в Багдаде и Эрбиле без визита делегации из США или Западной Европы. В результате довольно хитроумной многоходовой комбинации удалось почти невозможное - поменять в структурах власти Ирака всё, ничего не меняя. Формально изменения произведены существенные – лишь 4 министра прежнего состава остались в новом правительстве, при этом только один сохранил прежнюю должность. Фактически же произошла перетасовка старой колоды и смена декораций. Большинство прежних главных действующих лиц и исполнителей остались в высших эшелонах власти, и речь идёт лишь о перераспределении сфер и степеней влияния. Специально под некоторых высших руководителей прежней администрации были введены должности трёх вице-президентов и трёх вице-премьеров. Сам Нури аль-Малики занял пост вице-президента Ирака и вскоре дал понять, что положение свадебного генерала не для него: он заявил, что готов вновь возглавить правительство, «если народ попросит».
Ключевые позиции в аппарате власти вновь заняли те же две основные группы политиков — прозападная и проиранская (при этом некоторые политики умудрились войти одновременно в обе группы). Проиракских, увы, не видно. Абсолютное большинство ныне пребывающих у власти в Ираке провели по 25-30 лет в эмиграции, всех их объединяет ненависть к прежнему режиму и всему, что с ним связано. Многие из них были доставлены в Багдад в 2003 г. на самолетах коалиции из Лондона, именно они составили обойму тех, на кого сделал ставку Запад. Не зря полнилась словами благодарности Западу речь президента Ирака Фуада Маасума (занял этот пост в июле 2014 г.), когда он вынужденно расставался в декабре прошлого года со своим британским паспортом. В соответствии со ст. 18 Конституции Ирака госслужащие не имеют права иметь двойное гражданство, однако ничего не сообщалось о том, что от статуса подданных Её Величества отказались другие высшие иракские руководители, имеющие гражданство Великобритании: премьер-министр Хейдар аль-Абади, его заместитель Айяд Алляви, министр иностранных дел Ибрагим аль-Джаафари и др.
Впрочем, список невелик, и «сторонников западной демократии» пришлось разбавить теми, кто провели столько же лет в Иране, сколько иные в Лондоне и выступают на иракской политической сцене ярыми проводниками курса Тегерана. Наиболее заметный среди них — упомянутый выше Хади аль-Амери. Он, по мнению многих, является фигурой разделяющей, а не консолидирующей, и сунниты отчаянно сопротивлялись его назначению, но их мнение по-прежнему в лучшем случае игнорируется, а чаще пресекается - выстрелами.
Те же из суннитов, кто был допущен в высшие эшелоны власти, не пользуются авторитетом даже среди сородичей: так, Салех аль-Мутлак, будучи в ранге вице-премьера, в 2012 г. едва избежал линчевания суннитами провинции Анбар, которые обвинили его в предательстве их интересов. Некоторым успехом суннитов можно считать назначение на пост министра обороны Халеда аль-Обейди вместо блеклого Саадуна ад-Дулейми, который за 3 года так и не смог избавиться от приставки «исполняющий обязанности» и имел сомнительную репутацию. Новый глава иракского военного ведомства — хорошо образованный технократ (бывший военный авиационный инженер), не замеченный в политических дрязгах. Однако ему быстро пришлось столкнуться с обвинениями в... «притеснении шиитов», в чём обвинили его в парламенте, когда министр сместил 29 офицеров ВВС.
(Окончание следует)
