Экстренный саммит ЕС – Турция прошёл на фоне обострения полемики между сторонами по таким вопросам, как эффективность расходования Турцией выделяемых ей на обустройство беженцев средств, защита от нелегальной миграции внешних границ Евросоюза, помощь Греции, которая лежит на пути основной массы переселенцев. При этом, как можно было понять из выступлений и интервью Ангелы Меркель, миграционная политика ЕС в целом пересматриваться не будет.
Турецкий премьер-министр Ахмет Давутоглу был в Брюсселе нарасхват. Расточая улыбки, он давал понять, кто именно является хозяином положения. Ежедневно в греческий порт Пирей прибывают тысячи переселенцев, создавая дополнительную нагрузку на инфраструктуру Греции и провоцируя разногласия в «европейской семье», и без того не очень дружной. Закрытие балканского маршрута поставит Афины в ещё более сложное положение. Вслед за другими балканскими странами частичные ограничения на въезд ввела Македония.
Поток нелегальных мигрантов в Европу был во многом спровоцирован ставкой Турции на разжигание сирийской гражданской войны, о чём пытались рассказать, в частности, угодившие за это в тюрьму журналисты оппозиционного издания Cumhuriyet. Вот и сейчас, в начале марта, турецкие власти подверглись очередной робкой критике за «несоблюдение принципов Евросоюза». Речь идёт о кампании преследований, развязанной турецкими властями против газеты Zaman. Над этим изданием, связанным, как утверждают, с проживающим в США известным проповедником Фетхуллахом Гюленом, решением стамбульского суда фактически установлено внешнее управление, речь идёт о конфискации имущества. Вечером 4 марта спецназовцы взяли офис газеты штурмом, применив водометы и слезоточивый газ. Это далеко не первый случай преследований прессы в стране, где поводов оказаться за решёткой, а то и в могиле великое множество. Достаточно, скажем, начать задавать неудобные вопросы о жестокой войне против курдов на юго-востоке страны, о поддержке террористических группировок в Сирии, либо же о неуёмных бизнес-аппетитах членов семьи Эрдогана…
По мнению руководителя комитета бундестага по внешней политике Норберта Рёттгена, время для атаки турецких властей на свободу прессы выбрано неслучайно. Анкара, уверен немецкий политик, решилась на этот шаг перед подписанием соглашения с Брюсселем и потому рассчитывает на молчание Европы по вопросу нарушения прав человека.
Тем временем господин Эрдоган предложил ни много ни мало построить на севере Сирии новый город для размещения там беженцев. «Инфраструктуру нового города создаст Турция, а строительные работы будут проводиться за счет поддержки международного сообщества. Мы сможем расселить там тех, кто вынужден был покинуть Сирию, включая тех, кто нашел приют на территории Турции. Мы обсуждали эту идею с господином Обамой, даже обозначили координаты. Однако о конкретной реализации пока речи нет. Дело за принятием решения. Необходимо проявить решимость и волю», – заявил Эрдоган. Как видим, турецкий лидер не дремлет: он уже мысленно расчленил Сирию, давая европейцам понять, что с Обамой он обо всём договорился.
Ранее страны Евросоюза одобрили финансирование фонда для поддержки беженцев на территории Турции. Анкара записала в свой актив 3 млрд евро, оживление переговоров о вступлении в ЕС и визовую либерализацию, а также разные сопутствующие бонусы, наподобие снятия с обсуждения в бундестаге вопроса о признании геноцида армян в Османской империи, в обмен на то, что турки сократят приток мигрантов в ЕС, обустроив их на своей территории. При этом ясности насчёт того, как будут поступать деньги и как расходоваться, мягко говоря, недостаточно.
За те пять лет, что длится сирийский кризис, Турция, согласно заявлениям её лидеров, приняла едва ли не три миллиона беженцев, Евросоюз – почти 2 миллиона, причём далеко не все из них имеют сирийское происхождение.
Из поведения Анкары видно, что она вряд ли остановится на сумме в три миллиарда уже поступающего ей из Европы денежного довольствия. Турецкий счёт за «спокойствие» Берлина, Парижа и других европейских городов может увеличиться
до 5 миллиардов евро. Или до семи и больше – как заблагорассудится.
«Эрдоган, которому предлагают 3 млрд евро, будет требовать не 6 млрд, а 9 млрд. С проведением каждого следующего саммита эта сумма будет повышаться», – говорит президент Чехии Милош Земан. Согласно информации агентства Reuters, в ходе закрытых переговоров Ахмет Давутоглу просил уже 20 (!) миллиардов, а также вожделенный безвизовый режим для турецких граждан. Промежуточные требования Анкары на вечер 7 марта выглядели следующим образом: 6 миллиардов евро и ускоренное членство в ЕС.
В ночь на 8 января Дональд Туск заявил о достижении согласия по таким пунктам: «возвращение всех новых незаконных мигрантов, приплывающих из Турции на греческие острова; ускорения плана визовой либерализации; ускорение выделения 3 млрд евро и дополнительного финансирования механизма помощи беженцам в Сирии; подготовка к открытию новых глав в переговорах по вступлению [Турции в ЕС]; возможность учреждения в Сирии зон, которые будут более безопасными; переселение сирийских беженцев по принципу один за одного». Этот документ предстоит утвердить в ходе очередной встречи 17-18 марта. По словам Давутоглу, безвизовый режим между ЕС и Турцией будет введён до конца июня.
7 марта в Брюсселе состоялась и встреча генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга с Ахметом Давутоглу. По словам Столтенберга, НАТО поддержит борьбу с контрабандой и нелегальной иммиграцией в Эгейском море в рамках Перманентной морской группы альянса, призванной заниматься «разведкой, надзором и рекогносцировкой на турецко-сирийской границе». Генсек НАТО особо отметил, что миссия альянса не является задерживать тех, кто пытается перебраться в Европу, или возвращать их на родину. Речь не идет о милитаризации кризиса, предупреждает глава альянса, озабоченный действиями российской авиации в Сирии. А если верить командующему силами НАТО в Европе Филипу Бридлаву, это Россия провоцирует своими действиями в Сирии исход беженцев в Европу. В таких условиях усилия Анкары направлены в первую очередь на противодействие сирийской армии, которая воюет против террористических группировок, не подпадающих под положения о перемирии.
Возвращение нелегальных мигрантов обратно в страну, с территории которой они прибыли, предполагает также взаимодействие органов ЕС с турецкими властями в борьбе против трансграничного криминала. Видимо, именно это и имел в виду Дональд Туск: «Для многих в Европе наиболее перспективным методом представляется быстрый и масштабный механизм по отправке [обратно в Турцию] обратно нелегальных мигрантов, прибывающих в Грецию. Это могло бы эффективно разрушать бизнес-модель контрабандистов». Однако, чтобы такой «быстрый и масштабный механизм» заработал, нужны политическая воля и наличие субъекта принятия решений. То и другое обнаружить в «объединённой Европе» сложно. Видимо, упомянутые Туском криминальные «бизнес-модели» выгодны кому-то в самой Европе. Сообщения болгарской прессы о торговле через Турцию украденным из Сирии бензином могут оказаться лишь надводной частью айсберга, равно как и итальянские похождения Билала Эрдогана.
Только в 2016 году, по данным международных организаций, в Грецию прибыло 100 тысяч мигрантов с намерением прорваться дальше, в основном в Германию, которая, согласно отчёту Евростата, приняла в прошлом году почти 442 тысячи человек – более трети всех подавших прошение об убежище в странах Евросоюза. Заметный рост преступности и общественного недовольства вынудил бундестаг ужесточить правила приёма беженцев, а Ангелу Меркель – призвать к ускорению судебного преследования мигрантов, совершивших преступления. Однако на общеевропейском уровне решений на этот счёт нет. Поэтому рост антиэмигрантских и право-националистических настроений вынуждает власти отдельных государств (в Швеции, Франции, Германии, Венгрии, Австрии) прибегать к локальным правовым и техническим мерам по ограничению нелегальной миграции.
Не надо быть алармистом, чтобы предсказать, что конфликтный потенциал в Европе будет накапливаться. Он может разрядиться том числе в виде терактов, о вероятности которых по всему миру заботливо предупреждает американский Госдеп. И вполне естественным представляется вывод о том, что в вопросах миграционной политики национальные государства более эффективны, чем надгосударственные институты. С единственной оговоркой: эти государства должны обладать реальным, а не фиктивным суверенитетом на собственной территории.
