Запад перестал быть для Турции образцом для подражания

Возврат к «просвещённому авторитаризму» Ататюрка

telegram
Более 60 000 подписчиков!
Подпишитесь на наш Телеграм
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться
dzen
Более 120 000 подписчиков!
Подпишитесь на Яндекс Дзен
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться

Президент Эрдоган твёрдой рукой вводит изменения в систему управления государством. Одобрение на конституционном референдуме предложенной им реформы подразумевает внесение в конституцию 18 поправок, превращающих Турцию из парламентской республики в президентскую. 

Упраздняется пост премьер-министра, вместо этого будут введены посты нескольких вице-президентов; часть из них будет назначаться президентом. Количество депутатов парламента (в его функциях – принятие законов, обсуждение бюджета, разработка и утверждение международных договоров) будет увеличено с 550 до 600 человек. Парламент сможет теперь преодолеть президентское вето только абсолютным большинством голосов (301 депутат). Президентские и парламентские выборы будут проводиться в один день, что автоматически обеспечивает победу на президентских выборах лидеру партии-победительницы. Количественный состав Высшего органа судей и прокуроров уменьшается с 22 до 13 человек, при этом 4 членов Высшего органа будет назначать президент. 

Эрдогану удалось одержать важную победу в традиционной для Турции последних десятилетий борьбе с военными за влияние на государство. Отныне баллотироваться в президенты не может не только ушедший в отставку генерал, но и любой гражданин, «связанный с вооружёнными силами». Упраздняются военные суды, которым раньше были подсудны военнослужащие; дела офицеров и генералов будут рассматриваться отныне в гражданских судебных инстанциях, а ведению военно-полевых судов подлежат только «преступления, совершенные военнослужащими в ходе военных действий». 

В то же время нельзя не отметить небывалую прежде поляризацию турецкого общества, спровоцированную всенародным голосованием по конституционной реформе. Реджеп Тайип Эрдоган и возглавляемая им Партия справедливости и развития (ПСР) на протяжении последних 15 лет неизменно выигрывали все парламентские и президентские выборы с большим перевесом, набирая 60, 66, а то и 70% голосов. На референдуме 16 апреля ПСР получила только 51,3% голосов против 48,7% у противников реформы. В абсолютных цифрах перевес сторонников президента составил 1.25 млн человек, при этом примерно 7 миллионов избирателей участия в референдуме не приняли. 

Поляризация турецкого общества отчётливо проявилась и на географической карте. Основную массу голосов «за» дал традиционный электорат ПСР – жители Анатолии, внутренних районов Турции. «Против» проголосовали Стамбул, Измир, Анталья и другие крупные приморские города, а также столичная Анкара (ранее поддержка Эрдогана в столице была безусловной). Проголосовали «против» и курды на юго-востоке. 

Географическое распределение голосов «за» и «против» отражает раскол на субэтническом уровне между «турками» и «османами». В период Османской империи элита, проживавшая в приморской Турции, никогда не называла себя «турками». Империю султанов создавали османы, космополитическое население Стамбула и других городов Приморья, впитавшее в себя принявших ислам греков, славян, итальянцев. Турками же османы называли крестьян анатолийской глубинки, которых считали людьми простоватыми и неотёсанными. Османы были элитой, турки – трудовой прослойкой. Революция Ататюрка в этом отношении мало что изменила. Руководить экономикой и политикой страны продолжали потомки старых османских семей. Рывок к власти турецких исламистов в начале XXI века стал формой политического пробуждения глубинки. И Эрдоган ожидания своих анатолийских сторонников во многом не обманул.

В комментариях по поводу состоявшегося референдума нередко высказывается мнение, что его итоги означают «окончательный разрыв Турции с наследием Кемаля Ататюрка». Однако более внимательный анализ показывает, что Эрдоган – как раз прилежный ученик отца турецкой нации. Политический порядок, установленный Кемалем Ататюрком, был режимом авторитарной модернизации, призванной вернуть Турцию в круг великих держав после её катастрофического поражения в Первой мировой войне. Никакой демократии, никаких демократических игр Мустафа Кемаль не признавал. В стране была установлена однопартийная система, действовавшая и после смерти Ататюрка, при втором президенте республики Исмете Иненю; отменили однопартийность (с большой опаской) только в 1950 году под давлением главного экспортёра демократии – Соединённых Штатов. Ататюрк так же, как и Эрдоган сегодня, с презрением относился к новоевропейской схеме «разделения властей» в государстве, держал под контролем все три ветви власти, не терпел оппозицию и при случае безжалостно убирал даже старых соратников, если те переставали разделять его взгляды на будущее страны. 

Собственно, начало «демократизации» Турции положил военный переворот 1960 года. Почва для переворота к тому времени вполне созрела. За 22 года после смерти Ататюрка кемалистская бюрократия закостенела и погрязла в коррупции. Всё как обычно. Потом выяснилось, что демократия в Турции работает из рук вон плохо, подтверждением чего стали военные перевороты 1971 и 1980 годов. Правительства Турции в этот период формировались на коалиционной основе, это делало их практически недееспособными. В 1970-е годы политическая жизнь в стране стала настоящим кошмаром. Чехарда политически бессильных правительственных кабинетов в этот период сочеталась с разгулом правого и левого экстремизма. От террора, практиковавшегося как «Серыми волками», так и ультралевыми радикалами, гибли сотни людей. Черту под этим периодом подвёл военный переворот 1980 года, произведенный генералом Кенаном Эвреном. Именно военные настояли на введении в стране парламентской республики, позволявшей вооружённым силам быть верховным арбитром политической жизни. Так что референдум 16 апреля 2017 года – это попытка вернуться от «демократии под контролем армии» к «просвещённому авторитаризму» Ататюрка.

Отличие же современной Турции от кемалистской модели заключается в том, что модернизация Ататюрка предусматривала рецепцию европейских образцов, в то время как сейчас в Турции осуществляется модернизация без вестернизации. Запад перестал быть для турок образцом для подражания. По крайней мере, для тех турок, которые определяют политическую судьбу страны. Альтернативой авторитаризму Эрдогана в сложившихся условиях может быть только слабое (проамериканское) правительство, управляемое извне. При этом надо понимать, что нынешнее руководство страны во главе с Реджепом Тайипом Эрдоганом в любом случае будет вести политику лавирования между интересами США и России, не становясь полностью ни на ту, ни на другую сторону.

Оцените статью
0.0
telegram
Более 60 000 подписчиков!
Подпишитесь на наш Телеграм
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться
dzen
Более 120 000 подписчиков!
Подпишитесь на Яндекс Дзен
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться
Другие материалы