В результате Первой мировой войны и распада Австро-Венгрии часть земель нынешней Украины вместе с коренным населением оказалась в составе других государств – Польши, Чехословакии, Румынии. Сегодня нечасто вспоминают о притеснениях в 20-30-е годы ХХ века малороссийского (украинского) населения на оторванных от Украины землях. А между тем помнить об этом стоит.
На территориях с украинским населением Польша обязывалась обеспечить украинцам равные с поляками права, гарантировать национально культурное развитие, предоставить автономию, открыть университет и т. д., но ни одно из этих условий выполнено не было. Украинцы, как и великороссы, считались людьми второго сорта, подлежащими ополячиванию и католизации.
Независимость Польши была признана 10 декабря 1917 года декретом Совнаркома, а 29 августа 1918 года В. И. Ленин подписал декрет Совета народных комиссаров РСФСР об отказе от договоров и актов, заключённых правительством бывшей Российской империи. К тому времени на территории Галиции (Западной Украины) появились сразу несколько республик. Тарнобжегская республика с центром в городе Тарнобжег (сейчас Подкарпатское воеводство Польши) просуществовала всего пару месяцев и была ликвидирована польской армией, а сама ликвидация законодательно закреплена решениями Ликвидационной комиссии Галиции и Тешинской Силезии.
Такая же судьба постигла Русскую народную республику лемков со столицей во Флоринке (сейчас село в Малопольском воеводстве) и Восточно-Лемковскую республику со столицей в Команче (Подкарпатское воеводство Польши). Первая хотела присоединения к России, вторая – к Западно-Украинской Республике (ЗУНР). Все они были ликвидированы польскими войсками, а их активисты предстали перед судом.
Их ненадолго пережила Гуцульская республика со столицей в Ясине (сейчас посёлок в Закарпатской области Украины). Пока поляки занимались ликвидацией ЗУНР, в состав которой в будущем планировала войти Гуцульская республика, на гуцулов обрушились венгры и румыны. В 1920 году по Трианонскому договору, окончательно оформившему распад империи Габсбургов, Гуцульская республика вошла в состав Чехословакии вместе с остальными закарпатским землями.
Вот как описывал положение Закарпатья в составе Чехословакии эмигрантский журнал «Свободное слово Карпатской Руси» в 1965 году: «Положение школ… было крайне печально… Под чехами школа была средством для денационализации нашей молодёжи… Согласно международному договору, гарантированному подписями великих держав, чехословацкое правительство не имело никакого права вмешиваться в школьное дело Карпатской Руси».
Прага пообещала Закарпатью автономию, что было закреплено в Сен-Жерменском договоре 1919 года, согласно которому империя Габсбургов соглашалась на отделение Венгрии, Чехословакии, части польских земель и т.д. Это обещание тоже не было выполнено. Закарпатье автономии так и не увидело, а чехословацкие власти на местах, как писал журнал «Свободное слово Карпатской Руси», «диктаторски распоряжались в крае в течение двадцати лет, то есть все время, пока существовала Чехословацкая республика».
Обретя независимость под свободолюбивыми лозунгами, новообразованные государства (Польша, Венгрия, Румыния, Чехословакия), удовлетворили свои интересы, но они не собирались удовлетворять требования народов, оказавшихся в их границах, в том числе украинцев. Западная Украина переживала в то время драматический период истории: часть населения упорно продолжала считать себя русскими, другая часть уже успела принять недавно сконструированную украинскую идентичность. Варшава, Будапешт, Прага, Бухарест поддерживали украиноцентричную идеологию, намеренно противопоставляя её адептов носителям общерусского сознания.
В то же время поддержка украинства была строго дозированной. Её оказывалось ровно столько, сколько было нужно для превращения украинской идеологии в противовес общерусскому сознанию, но не так много, чтобы украинский национализм мог конкурировать на равных с государственной идеологией Польши, Румынии, Чехословакии или Венгрии. Известное выражение «натравить русина на русина» относится как раз к этим временам.
Украиноцентричная публика, однако, напрасно полагала, что ей удастся стать привилегированной частью населения новосозданных стран-лимитрофов. Судьба ЗУНР, Гуцульской и Восточно-Лемковской республик тому красноречивое свидетельство.
Сегодня причины расправы польских или румынских властей над Русской народной республикой лемков или репрессий чехословацких властей против деятелей Карпатской Руси хорошо понятны. Это было продолжением политики Австро-Венгрии по денационализации западных осколков русского племени.
Власти Польши, Румынии или Венгрии хладнокровно расправлялись с украинскими деятелями, как только те переходили красную черту дозволенного и недозволенного в отношениях со своими политическими кураторами. Известно о пребывании украинских националистов в пресловутом польском концлагере Берёза Картузская, о смерти от венгерской пули «главнокомандующего» армией Карпатской Украины Михаила Колодзинского, автора военной доктрины ОУН и т.д.
Тема борьбы украинцев с польским, румынским, венгерским режимами – неотъемлемая часть украинского идеологического дискурса. Самый яркий пример – молниеносная ликвидация Венгрией так называемой Карпатской Украины в 1939 году. И Карпатская Украина, и Венгрия были союзниками Гитлера, но фюрер хладнокровно отдал украинского союзника на съедение союзнику венгерскому.
По замыслу западноевропейских держав, проект украинской самостийности не должен работать на самого себя, он должен работать на других. История пребывания украинских территорий в составе Польши, Румынии, Венгрии, Чехословакии между двумя мировыми войнами служит тому доказательством.
