Взаимоотношения между Московским великим княжеством и Великим княжеством Литовским и Русским (последний титул часто неправомочно опускается в исторической литературе) веками бывали напряжёнными. Военные конфликты и порубежные споры прекращались на время мирными договорами, но потом вспыхивали снова. На этом фоне в конце XV – первой трети XVI века велись несколько порубежных войн (1487–1494, 1500–1503, 1507–1508, 1512–1522, 1534–1537), в результате которых к Московскому государству отошёл ряд земель Киевской Руси – Смоленская, Черниговская, Северская. Так великий князь Иван III и его преемники продолжали политику собирания всей Русской земли, перехватывая такую же инициативу у литовских и польских правителей католиков Ягеллонов.
Это противостояние по-разному сказывалось на людских судьбах. Недовольные князьями московскими отъезжали в Литву, а оттуда в свою очередь бежали к московскому двору князья, недовольные литовским правлением. Однако были и такие, которые выступали в качестве примирителей враждующих сторон. И здесь интересна судьба княжны Елены, дочери «государя всея Руси» Ивана III и византийской принцессы Софьи Палеолог.
Молодая княжна, воспитанная в строгих правилах православной веры, по результатам Первой порубежной войны (1487–1494) должна была выйти замуж за литовского князя Александра, и таким образом закрепился бы мир между двумя странами. Когда литовские послы прибыли за этим в январе 1495 г. в Москву, княжне уже минуло восемнадцать лет. Непременным условием брака являлась свобода Елены исповедовать «греческую веру», для чего её не только не должны были принуждать к «вере римской», но и построить возле её хором придворную православную церковь. Соблюдение этого пункта имело принципиальный характер, поскольку подчёркивалось достоинство московской княжны, наследницы византийских императоров. Однако именно это условие, соблюдение которого не представляло никаких затруднений для литовского двора, стало настоящим камнем преткновения. Отец невесты наставлял её по пути в Вильно заходить только в православные церкви и служить там торжественные молебны, а в костёлы не заходить. Венчание, по мнению князя московского, должно было совершаться по чину Православной Церкви. Но на православных католические правители Великого княжества Литовского и Русского смотрели несколько иначе. Своих русских подданных они именовали «схизматиками» (раскольниками) и даже «некрещёными». Московским послам было заявлено, что в Вильно строить новые церкви запрещено, поэтому княжне придётся довольствоваться существующими, например, Пречистенским собором. Венчание также проводил местный католический епископ Войтех Табор; впрочем, прибывший с Еленой священник Фома, по настоянию русского посольства, параллельно читал православные молитвы. После свадьбы молодая чета отправилась в путешествие по восточным областям литовского государства, побывала в Полоцке, Витебске, Смоленске, Минске и других городах.
Так, не без трений, начался этот брак, который в итоге не удовлетворил видам ни московской, ни литовской политики. Каждая сторона искала для себя большей выгоды. Иван III хотел иметь при дворе зятя поборницу своих интересов, которая бы действовала в пользу православной веры и против перебежчиков из московского государства в Литву. Александр стремился использовать брачный союз как щит против угроз со стороны южных соседей, дружественных Ивану III господаря молдавского Стефана и крымского хана Менгли-Гирея. Оказавшись между интересами мужа и отца, Елена Ивановна выбрала нейтральную линию поведения. В своих письмах в Москву сообщала о делах литовских немногословно, избегая сообщать государственные планы и замыслы, не жалуясь на условия жизни, чтобы не давать повода отцу обострить государственные взаимоотношения. Вместе с тем, Елена твёрдо стояла за православную веру и не соглашалась обратиться в латинство или принять унию, несмотря на уговоры бискупа Виленского и местных отцов-бернардинов. В 1501 г. Александр литовский был избран польским королем, но Елена не была коронована, поскольку отказалась принять «римскую веру».
Обострение взаимоотношений между двумя государствами было неизбежно, и в 1500 г. началась очередная порубежная война, окончившаяся в пользу Великого княжества Московского. В 1503 г. по настоятельной просьбе своей дочери, которая считала себя виновницей кровопролития, Иван III согласился на мир со своим зятем, уступив ему малую часть захваченных городов. В том же году Елена лишилась матери, через два года умер её отец, а ещё через год и муж, король Александр.
Между новым литовским князем Сигизмундом I и московским князем Василием III в 1507 г. началась очередная война, вызванная мятежом литовского вельможи Михаила Глинского. Княгиня Елена в следующем году способствовала заключению мира.
Но скоро её положение при литовском дворе стало ухудшаться. Она была бездетной, её имения были разбросаны в разных частях государства (Могилевское староство), и некому было защитить их от обычного своеволия магнатов и шляхты. Елена захотела вернуться в Москву к брату Василию. Свой отъезд она готовила тайно, переправив часть имущества во францисканский монастырь в Браславле, расположенный не очень далеко от московской границы. Однако план стал известным, и в 1511 году Елену не выпустили из Вильно, бесцеремонно задержав на выходе из Пречистенского собора. По этому поводу между Сигизмундом и Василием начались споры, которые привели в 1512 г. к новой войне. И в этих обстоятельствах княгиня пыталась примирить враждующих, писала брату, приступившему к осаде Смоленска, удерживающие письма, но не преуспела. Литовский двор пошёл было на уступки в отношении Елены, и ей разрешили перебраться в Браслав…
Здесь в 1513 г. она и умерла, вероятно, от отравления: велика была опасность, что, оказавшись в Москве, она расскажет много тайн. Её тело было доставлено в Вильно и погребено в Пречистенском соборе.
Современники отмечали необычную набожность княгини Елены, твёрдость ее характера, миролюбие. Вместе с тем ей довелось жить в период военного противостояния двух государств, каждое из которых было ей по-своему родным. Между сражениями она лишь на короткое время становилась виновницей перемирия. Думается, имя этого «ангела мира» достойно доброй памяти и сегодня.
Заглавное фото: Пречистенский собор в Вильно
