Слова, вынесенные в заголовок статьи, принадлежат премьер-министру Великобритании (1916-1922) Дэвиду Ллойд Джорджу и сказаны были осенью 1939 г. Оценивая результаты наступления Красной армии в восточные районы Польши (в терминах советской историографии – освободительного похода на Западную Украину и в Западную Белоруссию), бывший британский премьер писал: СССР занял «территории, которые не являются польскими и которые были силой захвачены Польшей после Первой мировой войны...; было бы актом преступного безумия ставить русское продвижение на одну доску с продвижением немцев».
Похожую оценку дал 1 октября 1939 г. У. Черчилль, тогдашний военно-морской министр: «То, что русские армии должны были находиться на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против немецкой угрозы. Во всяком случае, позиции заняты и создан восточный фронт, на который нацистская Германия не осмеливается напасть».
Эти оценки намного справедливее тех, которые принадлежат политическим преемникам Ллойд Джорджа и Черчилля. Нынешний британский премьер Борис Джонсон, размещая в Twitter 1 сентября видеобращение по случаю 80-й годовщины начала Второй мировой войны, счёл возможным заявить: в то время как поляки защищали страну от нацистского нападения, «советские войска атаковали их с востока». Дескать, Польша оказалась «между молотом фашизма и наковальней коммунизма».
Без всякого стеснения искажает действительность лета – осени 1939-го официальная Варшава. Президент Польши А. Дуда в интервью Bild заявил, что после заключения договора с нацистской Германией Советский Союз «захватил» Польшу. Якобы Гитлер и Сталин в пакте Молотова – Риббентропа договорились об «уничтожении» Польши.
В Варшаве, Лондоне, Париже, Вашингтоне не вспоминают о «неудобных» фактах. Между тем публике стоит напомнить, что план операции «Вайс», определявший готовность вермахта к нападению на Польшу не позднее 1 сентября, Гитлер утвердил ещё в марте 1939 г., – задолго до рождения советско-германского договора о ненападении. Когда в беседе с И. Риббентропом 11 августа 1939 г. министр иностранных дел Италии Г. Чиано спросил: «Что же вам нужно (от Польши – Ред.) – Данциг или коридор?», Риббентроп ответил прямо: «Ни то ни другое. Нам нужна война».
В сентябре 1939 года Британия никакой помощи полякам не оказала, ограничившись посылкой в октябре во Францию четырёх дивизий (Польшу к тому времени немцы уже разгромили). Франция, которая должна была в первый день войны помочь полякам авиацией, на третий день начать ограниченное наступление, а на 15-й день предпринять крупное наступление, тоже ничем не помогла. Начальник французского Генерального штаба генерал М. Гамелен заявил 31 августа, что Франция может предпринять серьёзное наступление «не раньше чем через два года...».
Итак, Британия и Франция, объявив войну Германии, бездействуют. Вермахт крушит польские войска. К 15 сентября польское руководство окончательно утрачивает контроль над событиями. Польский фронт, лишённый единого руководства, распадается. 16 сентября немцы окружают Варшаву, их 14-я армия приближается ко Львову, а корпус группы армий «Север» 17 сентября доходит до Бреста.
Расчёты Сталина на то, что нацистская Германия окажется скованной на два фронта – на западе и в Польше, не оправдались. Вермахт рвётся на восток и во многих местах пересекает линию советско-германского размежевания, определённую секретным протоколом к договору о ненападении. Могут ли немцы в этих условиях перейти линию по рекам Писса, Нарев, Висла и Сан и выйти к советской границе?
Отвечать приходилось немедленно. 17 сентября войска Красной армии получают приказ занять Западную Украину и Западную Белоруссию, захваченные в 1919 году поляками и включённые в состав Речи Посполитой. К тому моменту польское правительство полностью утратило контроль над территорией страны и в ночь на 18 сентября бежало в Румынию. Польское государство перестало существовать, хотя отдельные части и группы патриотов – к их чести – ещё продолжали сражаться.
Войскам Белорусского (командующий командарм 2-го ранга М. Ковалёв) и Украинского (командарм 1-го ранга С. Тимошенко) фронтов разъяснялось, что они должны занять территорию Западной Белоруссии и Западной Украины, взяв под защиту жизнь и имущество местного населения. В обращении военных советов фронтов говорилось, что советские воины идут «не как завоеватели, а как освободители... украинских и белорусских братьев... от всякого гнета и эксплуатации, от власти помещиков и капиталистов». Внимание бойцов и командиров особо обращалось на необходимость защиты местного населения от жандармов и осадников, охраны имущества всех граждан независимо от национальности, лояльного отношения к польским военнослужащим и государственным чиновникам, если они не оказывают вооружённого сопротивления советским войскам.
Надо отдать должное уходившему правительству Польши и главному командованию – они констатировали, что условий для признания существования casus belly нет: Польша не находится в состоянии войны с Советским Союзом. 17 и 18 сентября польским войскам был передан приказ Верховного главнокомандующего маршала Э. Рыдз-Смиглы, которым предписывалось: «С Советами в бои не вступать, только в случае наступления с их стороны или в случае попыток разоружения наших частей... в этом случае нужно с ними вести переговоры с целью вывести гарнизоны в Румынию и Венгрию».
К 10.00 18 сентября была установлена демаркационная линия по Висле, за которую должны были быть отведены войска вермахта.
На Белорусском фронте конно-механизированная группа генерала И. Болдина утром 19 сентября захватила Волковыск. К утру 21 сентября был занят Гродно, где советские войска встретили сопротивление поляков. В это же время войска правого крыла фронта овладели Вильнюсом, отторгнутым у Литвы в 1920 году. За четыре дня советские войска продвинулись на 200-250 км.
После овладения Гродно часть соединений Белорусского фронта получила задачу действовать в направлении городов Августов и Сувалки, остальные дивизии выходили в район Белостока и Беловежской пущи.
Войска Украинского фронта заняли Сарны, Луцк, Тернополь, Бугач, Станислав. Передовые отряды, используя успех главных сил, завязали бои за города Ковель, Стрый. При подходе к Львову выяснилось, что польский гарнизон под командованием генерала В. Лангера окружён немцами и оказывает им сопротивление. На предложение немецкого командования капитулировать поляки ответили отказом, заявив, что сдадутся только войскам Красной армии.
Здесь, под Львовом, завязались несколько скоротечных боев между советскими и немецкими подразделениями. Германское командование предложило советским командирам взять Львов совместным ударом, но получило отказ. Советская сторона потребовала от немцев немедленного отвода их частей от Львова. Требование было выполнено, и через два дня Львов и гарнизон в 15 тыс. человек были сданы поляками Красной армии.
На территории Белоруссии, в Белостоке, столкновения удалось избежать. Немцы уже вошли в город, но под давлением советской стороны вынуждены были его покинуть. Белосток заняли казаки 6-й кавалерийской дивизии под командованием будущего генерала армии, дважды Героя Советского Союза, а тогда полковника И. Плиева. К 28 сентября советские войска полностью выполнили поставленную перед ними задачу.
Реакция польской части населения на ввод советских войск была большей частью негативной, а то и враждебной. Однако украинцы и белорусы – жители Западной Украины и Западной Белоруссии встречали воинов Красной армии, как правило, хлебом-солью, цветами, красными флагами. Во многих местах на митингах приветствовали приход советских войск. Выдать картину радушных встреч Красной армии за «большевистскую пропаганду» не удастся.
27 сентября в Москву прилетел Риббентроп. В подписанном договоре «О дружбе и границе» была частично изменена граница «сферы интересов» двух государств, установленная договором о ненападении: не по Висле, а по линии рек Нарев, Буг, Сан. Москва ставила преграду дальнейшему продвижению гитлеровской Германии на Восток.
