То, что происходит в Старом Свете из-за эпидемии коронавируса, напоминает многоквартирный дом, в котором все из-за опасности забаррикадировались в своих квартирах, тут же позабыв о вчерашней дружбе. И возникает вопрос: готова ли Европа к войне, которую сама себе объявила и в которой каждый, похоже, сам за себя?
Президент Франции прямо заявил: «Мы на войне, и это требует нашей всеобщей мобилизации». Президент Литвы своё обращение к народу начал с таких слов: «Дорогие жители Литвы, сегодня мир сталкивается, наверное, с самым большим кризисом со времён Второй мировой войны».
Государства вместо лидеров
Тяжело всем, но разговоры подобного рода выглядят как неприличная попытка оправдания собственной неспособности дать достойный ответ на вызов эпидемии без паники и пустых полок в магазинах.
Особенно потрясли высказывания премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона и канцлера Германии Ангелы Меркель. Первый решил сделать признание: «Это будет распространяться и дальше, и я должен быть честен с вами, я должен быть честен с британской общественностью: многие семьи потеряют близких раньше времени». Меркель «успокоила» соотечественников прогнозом: коронавирусом могут заразиться от 60 до 70 процентов населения Германии.
Символом европейской катастрофы можно считать Италию. «А где же главный управляющий?» – спросите вы. Где хвалёный Европейский союз с его еврокомиссиями и европарламентами, с его вездесущей армией брюссельской бюрократии? Он, конечно, есть, но «где-то очень глубоко», а на поверхность в Европе снова вышли старые добрые национальные государства. И тут ситуация двоякая.
С одной стороны, Европа привыкла жить в тепличных условиях, в европейских странах нет эффективной антикризисной системы. И коль уж сами европейцы заговорили военными терминами, можно провести параллель с Североатлантическим альянсом: «холодная война» держала этот военный блок в тонусе, а потом самолёты – особенно в Европе – перестали летать, танки перестали ездить, корабли перестали плавать, и сегодня вся эта неповоротливая машина с подачи американцев натужно пытается вдохнуть в себя новую жизнь перед лицом изобретённой в новых обстоятельствах «российской угрозы».
И можно было бы предположить, что вся Европа станет одной большой Италией. Однако, с другой стороны, европейская государственность сумела собрать волю в кулак, доказать свою состоятельность. Выяснилось, что у государства как института сохранился запас прочности, и этот институт сработал гораздо более эффективно, чем наднациональные структуры в Брюсселе и чем европейские лидеры, которые, похоже, вырождаются как класс.
Вспоминается, как после ухода Барака Обамы Ангелу Меркель стали называть новым лидером свободного мира – Меркель, которая провалила миграционную политику и теперь беспомощно заговорила о том, что 60-70 процентам населения Германии предстоит заразиться. Или Борис Джонсон, который ассоциируется с хаотичным процессом выхода Великобритании из ЕС, а теперь советует британцам готовиться к смерти близких.
С такими «лидерами» европейские государства как роботизированные системы управления были вынуждены взять инициативу в свои руки. Были вынуждены включить режим самосохранения на максимум, переходя от широкой личной свободы к тому, что на улицу (как во Франции) нельзя теперь выйти без уважительной причины и без соответствующего документа (хорошо хоть стрелять без предупреждения пока не обещают).
Коронавирус обнажил управленческие слабости Европы, но не сломил её. Говорят, что нас не убивает, делает нас сильнее. Только кого нас?
Европейская обыкновенность
Коронавирус убивает не только европейцев, но и европейскую интеграцию – и не только потому, что ушли в тень наднациональные институты ЕС.
Маленький пример: на границе Литвы и Польши застряло большое количество литовских граждан, которые не успели вернуться на Родину из-за польского карантина, и лидер одной из ведущих литовских партий имел все основания заявить: «Огромное разочарование правительством Польши, которое, имея прекрасную возможность продемонстрировать по-настоящему соседскую, хорошую, красивую договороспособность, утратило обыкновенную человечность».
Что ж, дружба дружбой, а своя рубашка ближе к телу. И это не единичный пример европейского национального эгоизма и действий по безжалостному протоколу, а не по совести. Президент Сербии Александр Вучич говорит: «Мы поняли, что не существует международная или европейская солидарность, все это были сказки на бумаге. Когда им (Евросоюзу) нужны были сербские деньги, тогда они требовали менять условия тендеров, чтобы европейские фирмы получали контракты. Когда пришла беда и стало тяжело, тогда и сербские деньги не помогают». После такого Европе будет трудно вернуться на прежний уровень доверительных и добрососедских отношений.
Коронавирусный кризис наглядно демонстрирует, что глубинной сущностью западной цивилизации является разъединяющий индивидуализм.
В борьбе с COVID-19 страны Европы смогли мобилизоваться в первую очередь на уровне безликой государственной машины. Это показывает их системную силу и одновременно кризис европейского политического лидерства. Перед лицом экзистенциальной угрозы со всей очевидностью проявились европейская обыкновенность и разобщённость.
Фото: REUTERS/Pavlo Palamarchuk
