11 июня президент США Дональд Трамп подписал беспрецедентный указ. Документ под названием «Распоряжение о блокировке имущества определенных лиц, связанных с Международным уголовным судом» ввёл санкции в отношении международного судебного органа и его сотрудников, включая прокуроров, судей и членов их семей.
Напомним, что 5 марта апелляционная палата Международного уголовного суда (МУС) вынесла решение, согласно которому прокурор МУС может начать расследование военных преступлений, совершённых в Афганистане. Решение было принято с рядом сомнительных с точки зрения права выводов, но юридическое сообщество сделало вид, что этого не заметило.
Согласно первому параграфу указа Трампа, любое лицо, которое в той или иной степени связано с расследованием действий США в Афганистане, начатое в МУС, и обладающее собственностью в США, может такую собственность потерять.
Другие параграфы предусматривают лишение грантов и разрешений на въезд в страну как самих «нарушителей», так и членов их семей. Наконец, под санкции могут подпадать не только физические лица, но и государства. Об этом не сказано прямо, но в параграфе 7, где разъясняется употребление терминов, говорится, что под выражением «субъекты», которое рассыпано по всему тексту указа, понимаются и «правительства».
Санкции США в отношении МУС могут оказаться весьма эффективными. Вспомним, что решение начать расследование действий США в Афганистане было принято апелляционной палатой Международного уголовного суда. А в апреле 2019 года судебная палата того же самого МУС единогласно отклонила тот же самый запрос. То есть судьи прекрасно осознали свою личную ответственность перед США и, решив не вдаваться в юридические подробности, заявили, что расследование в отношении таких уважаемых господ «не будет служить интересам правосудия». Этот «аргумент» стоит запомнить тем апологетам «международного правосудия», которые полагают, что в международных учреждениях сидят «лучшие юристы планеты». Эти «лучшие юристы» даже не пытаются что-то аргументировать.
Указ базируется на полномочиях президента США, закреплённых в федеральном законодательстве об экономических правах в ситуации международных чрезвычайных ситуаций, принятом в 1977 году. С того времени это законодательство применялось тридцать раз. Однако до сих пор оно применялось в отношении отдельных стран (в частности, Ирана и КНДР) или общих ситуаций (терроризм, информационная безопасность). На этот раз санкции вводятся в отношении международной организации, более того – в отношении судебного органа, что имеет особое значение, ибо кардинально меняет отношение нынешних властей США к международному судопроизводству.
Ранее США пренебрежительно относились к решениям национальных и международных судов, когда они не отвечали их интересам. Так, США не выполнили решение Международного Суда ООН по делу «Никарагуа против США», вынесенное в 1986 году. США принимали участие в данном деле на начальных этапах, пытались доказать свою правоту, но проиграли дело. То есть отношение к решениям судов могло быть разным, но священность суда признавалась и уважалась.
Лишь с приходом к власти Трампа начинается пересмотр концепции священности судебной власти. Следует особо обратить внимание на случай с Судом ВТО (т. н. апелляционной палаты ВТО) в 2019 году, когда администрация Трампа отказалась назначить нового американского судью или продлить его полномочия, тем самым лишив Суд кворума и заблокировав деятельность Суда ВТО! И вот теперь – санкции против Международного уголовного суда, его сотрудников и членов их семей…
Причина смены отношения к международным судебным органам лежит в изменении сущности данных органов.
Ещё в 1980-х годах международные суды представляли собой продолжение государственной власти на международном уровне. Часто такие суды назывались межгосударственными. Однако с конца 1980-х – начала 1990-х годов, на рубеже распада второй сверхдержавы современного мира, ситуация резко изменилась. Начался процесс институционализации наднационального, глобального управления. Стали создаваться новые международные суды, совершаться ползучие перевороты в составах старых судов. И санкции администрации Трампа в отношении МУС – это результат столкновения государственной власти США с наднациональными, глобальными элитами – как внешними, так и внутренними.
В указе Трампа «Распоряжение о блокировке имущества определенных лиц, связанных с Международным уголовным судом» ясно прослеживается указание на внутреннего врага государственных властей США. Формулировки указа таковы, что под санкции могут подпадать не только сотрудники МУС, но и любые другие лица. Санкциям могут подвергнуться, например, граждане США, которые будут «способствовать» расследованиям МУС. В значительной мере указ бьёт именно по этим доморощенным помощникам МУС.
В администрации Трампа хорошо понимают, что главная опасность исходит от врага внутреннего.
Впрочем, нельзя недооценивать и врага внешнего. Здесь надо отметить кампанию осуждения «вмешательства США в осуществление международного правосудия» со стороны ряда государств. Их сравнительно немного, три-четыре десятка – таких как Фиджи, Сент-Винсент и Гренадины, Тринидад и Тобаго и т. п., но есть также среди осуждающих Канада, Британия, Германия, Франция и почти все остальные страны-члены Европейского союза…
Свой протест против решения администрации Трампа выразили и все «совестливые» специальные докладчики ООН. Это во время бомбардировок Соединёнными Штатами Югославии и Ирака, Ливии и Судана они молчали. Помалкивали и при вторжении США в Афганистан. А тут прорвало! Такое впечатление, что осуждению «вмешательства США в судопроизводство» нет предела!
Анализ столкновения «государств» и международных судов даёт ценную информацию о противоречиях между государственным и наднациональным / глобальным уровнями управления. Так, против «вмешательства США в международное правосудие» выступили не только основные выгодоприобретатели деятельности МУС, но и государства, которые сами находятся под расследованием этого Суда. Особо интересен случай Британии и Нигерии.
С 2006 года (!) Британия находится в поле деятельности прокурора МУС в рамках ситуации в Ираке. Речь идёт о военных преступлениях, совершённых британскими политиками и военными в Ираке в 2003-2009 гг. Интересно, что расследование проводится только в отношении Соединённого Королевства, хотя организатором агрессии против Ирака были США, в агрессии участвовали Австралия, Польша, но против них МУС ничего не имеет.
И вот в рамках обличения «вмешательства США в международное правосудие» Британия выступила в поддержку «независимого» МУС. Ещё один интересный факт: в составе апелляционной палаты МУС, принявшей решение о начале расследования против США, был и судья из… Британии.
Заявление Лондона о «независимости» МУС – это дымовая завеса. Во-первых, военно-политическое руководство Британии находится под расследованием МУС (ситуация в Ираке). Во-вторых, Британия не раз демонстрировала сугубое презрение к «независимости» международных судов. Например, в реакции на решение Европейского суда по правам человека (дело МакКэн) или на решение Международного Суда ООН по архипелагу Чагос (Британия отказывается выполнить решение МС ООН о деколонизации этой территории).
Главное, однако, не в удручающем моральном облике представителей британских властей. Главное в том, кто и чьи интересы представляет в данном составе британского правительства. Как видно из взаимоотношений Британии и МУС, Лондон является местом, где произошло эффективное сращивание государственного и глобального уровней управления.
То же относится и к Нигерии. Она находится под расследованием прокурора МУС с 2010 года. При этом Международным уголовным судом третий год руководит… нигериец! Президент Нигерии не осмелился осудить США за «вмешательство в правосудие», но в отдельном заявлении поспешил выразить «поддержку МУС». А прокурор МУС все эти годы то сообщает, что расследование ведётся не в отношении террористов «Боко Харам», а в отношении правительства, которое в борьбе с «Боко Харам» нарушает права человека, то заявляет, что расследование ещё не окончено. И так уже десять лет…
* * *
Ранее мы отмечали, что Международный уголовный суд как институт наднационального (глобального) управления стал прямым участником предвыборной борьбы в США. Соответственно, и вмешательство МУС во внутреннюю ситуацию в Америке, и реакция администрации Трампа на это вмешательство являются актами борьбы национальных и транснациональных (глобальных) элит.
