«Бедный китаец, несчастный индус // Смотрят с надеждой на наш Союз, // Ведь от тайги до британских морей // Красная Армия всех сильней!» Так пелось в одной старинной песне больше ста лет назад. Союза больше нет, так исчезла ли надежда?
Песня появилась раньше, чем был провозглашен СССР (30 декабря 1922 г.) – летом 1920 года. Было ли слово «Союз» в исходном тексте песни? Скорее всего, да, но это неудивительно – военно-хозяйственный союз советских социалистических республик существовал, в разном составе, с 1918 года. В него входили РСФСР, Украинская, Белорусская, Литовская (или Белорусско-Литовская), Латвийская, Эстонская, Крымская Советские Республики, Закавказская Федерация. Некоторые из них в ходе интервенции Запада перестали существовать, были захвачены войсками Антанты, установившими там марионеточные режимы. После победного завершения оборонительной войны и ухода иностранных армий 30 декабря 1922 года был заключен Союзный договор, его подписали представители четырёх государств: РСФСР, Белоруссии, Украины и Закавказской Федерации. И в тексте Договора был пункт 26. За каждой из союзных республик сохраняется право свободного выхода из Союза».
Можно ли сказать, что СССР погиб из-за этого пункта? Сказать можно, но это будет неправдой. Как пример: похожая на СССР Социалистическая Федеративная Республика Югославия не имела в Конституции такого пункта, а всё равно была разделена. Более того, там даже отмечалась «государствообразующая роль» сербского народа – и не помогло. Я это пишу потому, что предложения сделать конституционной «государствообразующую роль» русского народа звучат и у нас, например это предлагал В.Е. Хомяков. Так вот в Югославии не сработало.
Причина проста. Какими бы умными ни были писаные нормы, всё упирается в то, кто будет их проводить в жизнь. Нет высшей силы, чудесным образом выполняющей предписанные людьми действия – только сами люди. В Основных законах СССР на протяжении всей его истории были положения, гарантирующие целостность Союза. Например, по состоянию на 1991 год была такая норма в Уголовном Кодексе РСФСР:
«Статья 64. Измена Родине
а) Измена Родине, то есть деяние, умышленно совершенное гражданином СССР в ущерб суверенитету, территориальной неприкосновенности или государственной безопасности и обороноспособности СССР: ... а равно заговор с целью захвата власти, –
наказывается лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества или смертной казнью с конфискацией имущества».
В уголовных кодексах союзных республик аналогичная норма тоже была (в СССР ведь не было единого УК СССР).
Но прокуратура не решилась завести дело о государственной измене.
В своё время И.В. Сталин сохранил право союзных республик на свободный выход, возможно, считая, что административными мерами безопасность для суверенитета СССР гарантируется. К таким мерам относились не только статьи УК, но распределение полномочий органов власти СССР, записанное в Конституциях, и, казалось бы, это делало переход союзной республики на сторону противника невозможной. Но все эти предохранительные механизмы не сработали: органы государственной безопасности не соблюли, «око государево» – прокуратура – не решилась… хотя, по иронии истории, Уголовный Кодекс РСФСР действовал ещё даже какое-то время после кончины Союза.
Итак, «право республик на выход из СССР». Кстати, оно не имеет отношения к пресловутому «праву наций на самоопределение» по простой причине: республики не являются нациями, что понятно. А попытки предоставлять какой-либо нации какие-то преимущества по тем же советским законам сами по себе считались преступлением.
Это право не вводилось в 1922 году, а «сохранялось», поскольку формально советские республики на территории бывшей Российской империи были независимыми государствами. В реальности же в ходе войны против интервентов и их местных пособников вооруженные силы республик были интегрированы в единую РККА, а летом 1922 года и в сфере международных отношений республики объединились, и на дипломатическом фронте выступали как одно государство. Да и государственный бюджет был единым, причем республики финансировались Россией, а не наоборот.
Но что произошло, то произошло. Сейчас часто говорят, что причиной этого была политическая ошибка одного В.И. Ленина, а то ещё и вызванная его болезненным состоянием в 1922 году. Но встаёт естественный вопрос: почему эта ошибка не была исправлена наследниками? Она даже была усугублена: например, ещё Лениным было поддержано решение о включении Грузии в Закавказскую Федерацию, хотя т. н. грузинские национал-коммунисты, во главе с П. Мдивани, требовали самостоятельного подписания Грузией Союзного договора, что давало бы ей право на выход помимо Закавказской Федерации. Однако в 1936 году Грузия и еще несколько республик СССР получили полные права участников Союзного договора. Это тем более непонятно, что И.В. Сталин вплоть до зимы 1922 года был сторонником «автономизации», то есть СССР без права выхода республик.
Есть одно объяснение, кроме обычного – безоговорочного преклонения Сталина перед авторитетом Ленина. Ленин объяснил свою позицию тогда же, осенью 1922 года. Он уже не был тогда адептом «мировой революции» и после многолетней войны с Западом понимал, что конфликт не может прекратиться иначе, как полной победой одной из сторон. А Россия для такой победы не имела достаточно сил. Ленин давно писал о своей надежде на конечную победу и её условиях:
«Русская революция вызвала движение во всей Азии. Революции в Турции, Персии, Китае доказывают, что могучее восстание 1905 года оставило глубокие следы и что его влияние, обнаруживающееся в поступательном движении сотен и сотен миллионов людей, неискоренимо».
«Мы, действительно, выступаем теперь не только как представители пролетариев всех стран, но и как представители угнетенных народов… народы приучаются ходом вещей смотреть на Россию, как на центр притяжения».
«Исход борьбы зависит, в конечном счёте, от того, что Россия, Индия, Китай и т. п. составляют гигантское большинство населения. А именно это большинство населения и втягивается с необычайной быстротой в последние годы в борьбу за свое освобождение, так что в этом смысле не может быть ни тени сомнения в том, каково будет окончательное решение мировой борьбы».
И вот, объясняя свою позицию перед самым образованием СССР, Ленин пишет:
«Было бы непростительным оппортунизмом, если бы мы накануне этого выступления Востока и в начале его пробуждения подрывали свой авторитет среди него малейшей хотя бы грубостью и несправедливостью по отношению к нашим собственным инородцам. Одно дело необходимость сплочения против империалистов Запада, защищающих капиталистический мир. Тут не может быть сомнений, и мне излишне говорить о том, что я безусловно одобряю эти меры. Другое дело, когда мы сами попадаем, хотя бы даже в мелочах, в империалистские отношения к угнетаемым народностям, подрывая этим совершенно всю свою принципиальную искренность, всю свою принципиальную защиту борьбы с империализмом. А завтрашний день во всемирной истории будет именно таким днём, когда окончательно проснутся пробуждённые угнетённые империализмом народы и когда начнётся решительный долгий и тяжёлый бой за их освобождение».
Когда настанет этот «завтрашний день»? По большим часам, часам истории? Трудно сказать. Тогда, сто лет назад, это сработало. Первый президент свободного Китая Сунь Ятсен (совсем не коммунист) в своём последнем обращении к руководству СССР в 1925 году писал:
«Вы возглавляете союз свободных республик — то осязательное наследие, которое оставил угнетенным народам мира бессмертный Ленин. С помощью этого наследия жертвы империализма неизбежно добьются воли и освобождения от того международного строя, основы которого издревле коренятся в рабовладельчестве, войнах и несправедливостях… Прощаясь с вами, дорогие товарищи, я хочу выразить надежду, что скоро настанет день, когда СССР будет приветствовать в могучем свободном Китае друга и союзника, и что в великой борьбе за освобождение угнетенных народов мира оба союзника пойдут к победе рука об руку».
Цена, которую мы платим сейчас за ту «искренность политики», – высока. Возможно, баланс между требованиями борьбы против империализма Запада и соблюдением абстрактных «прав наций» в последнюю сотню лет был соблюден неверно – будущее покажет.
Советский Союз не появился из ничего и не исчез бесследно. Он – всего лишь исторический этап на долгом пути, который простирается впереди Бог знает насколько.
