Банковский сектор российской экономики, наверное, раньше других почувствовал последствия санкций коллективного Запада. Санкции были адресными, направленными против конкретных банков.
Самые жёсткие блокирующие санкции коснулись банков, включенных в SDN-лист (SD – Specially Designated Nationals, или «специально назначенные лица») – черный список физических и юридических лиц, с которыми гражданам США и постоянным жителям страны запрещено вести бизнес. Включение в SDN-лист означает для банка заморозку его активов в США и запрет на расчеты в долларах с любыми американскими контрагентами. Также нельзя покупать иностранные акции и валюту через брокеров этих банков. И конечно, блокируются операции через систему СВИФТ.
В SDN-лист попали следующие российские банки: Сбербанк, ВТБ, Альфа-Банк, Промсвязьбанк, «Открытие», Совкомбанк, Новикомбанк, Транскапиталбанк, Инвестторгбанк. Дальневосточный банк. Против ряда российских банков наложены частичные американские, британские и европейские санкции: Газпромбанка, Россельхозбанка, СМП Банка, Уральского банка реконструкции и развития, банка «Россия» и ВЭБ.РФ. Всего к началу мая под полными или частичными санкциями оказалось двадцать кредитных организаций. Почти все они – крупные (по российским меркам, входящие в топ-50). Из топ-15 российских банков под санкции не попали лишь Райффайзенбанк, ЮниКредит и Тинькофф банк.
Коллективный Запад на месте не стоит. В девятом пакете (обнародован в декабре) санкции расширены в отношении трех российских банков: Московского кредитного банка (МКБ), Всероссийского банка развития регионов (ВБРР) и Дальневосточного банка.
Крах российской банковской системы мог начаться уже весной. Каковы масштабы заблокированных активов российских кредитных организаций, никто толком не знает. За исключением тех кредитных организаций, которые стали жертвами таких заморозок, и Центробанка России. Топ-менеджер банка из первой пятерки, у которого «Коммерсантъ» брал интервью на условиях анонимности, признал, что для его банка это «сотни миллиардов рублей». Банк России не раскрывает и данные об объемах замороженных за рубежом активов российских коммерческих банков.
Уже с конца февраля ЦБ вмешался в это дело, приняв ряд решений, амортизирующих негативные для коммерческих банков эффекты санкций. Были ослаблены или даже временно отменены некоторые нормативы деятельности кредитных организаций. Большинство введенных Банком России послаблений означали льготы по достаточности капитала, позволявшие поддерживать уровни кредитования как в корпоративном, так и в розничном сегменте. В конце февраля произошло резкое обесценение многих бумаг в портфелях коммерческих банков, но Центробанк разрешил фиксировать в финансовой отчетности ту стоимость, которая была до 24 февраля.
Очень существенной мерой по спасению банков стало решение Банка России о том, что кредитные организации с марта до конца года прекращают публикацию своей финансовой отчетности. Вероятно, данная мера преследовала цель не допустить паники среди клиентов кредитных организаций. Управляющий директор «Эксперт РА» Юрий Беликов так прокомментировал это решение: «Засекречивание отчетности кредитных организаций и других участников финансового рынка преследовало не только и не столько контрсанкционные цели. В первую очередь отсутствие информации о финансовом положении было призвано минимизировать панику клиентов и контрагентов».
Три десятилетия нам говорили о том, что выстраиваемая в России рыночная экономика – это прозрачность всех участников рынка, и в первую очередь банков. И вот с февраля банки все стали похожи друг на друга своей непроницаемостью. Кстати, банки уже начали привыкать к такому своему статусу. И проявляют нежелание вновь стать «транспарентными» в новом году. Понятно, что рано или поздно раскрывать информацию придется, поэтому сейчас они пытаются оказать влияние на Центробанк, чтобы формат публикуемой финансовой отчетности был минимальным. Некоторые банки даже добиваются, что объем публикуемой отчетности не регламентировался Центробанком, а определялся самой кредитной организацией.
Отношения клиентов с такими «непрозрачными» банками становится игрой с зажмуренными глазами. И речь идет не только о клиентах, имеющих депозиты и другие счета в банках, но также об участниках фондового рынка. Как известно, целый ряд российских банков проводил эмиссии акций, которые торгуются на Московской бирже (Сбербанк, ВТБ, «Тинькофф», Московский кредитный банк, «Авангард»).
Центробанк также существенно сократил объем публикуемой информации о банковском и финансовом секторе российской экономики, хотя время от времени ему приходится выдавать некоторые тайны. Так, пришлось обнародовать неприятный факт: за период января-июня 2022 года банковский сектор получил совокупные чистые убытки в размере 1,5 триллиона рублей.
Во второй половине года Банк России ничего конкретного по финансовым результатам банковского сектора не говорил, ограничиваясь успокоительными словами. Например, что «банки значительно сократили полученный в первом полугодии текущего года отрицательный результат», но «вряд ли смогут выйти на прибыль по итогам года» (заявление директора департамента банковского регулирования и аналитики ЦБ Александра Данилова).
Коммерческие банки очень желают, чтобы их «каникулярная» жизнь (работа с сохранением разных послаблений) продолжалась, но это может сильно угрожать клиентам и контрагентам банков. А следовательно, и всей экономике страны. Банк России склоняется к тому, что помесячная финансовая отчетность будет восстановлена в урезанном формате, особенно в части операций с нерезидентами.
Примечательно, что в уходящем году в банковском секторе не было привычных массовых отзывов лицензий и ликвидаций кредитных организаций. Когда-то, в «лихие 90-е», число кредитных организаций в России доходило до двух с половиной тысяч. Потом начался процесс «естественной убыли» кредитных организаций (особенно после дефолта 1998 года). Когда Эльвира Набиуллина в 2013 году пришла на Неглинку, в стране действовало 958 кредитных организаций. Набиуллина славно поработала на прополке банковского сектора: к началу 2022 года уже осталось всего 370. В активную фазу расчистка банковского сектора вступила в 2014 году, когда количество отзывов лицензий подскочило почти втрое – до 86 с 32. Замедляться прополка банковских грядок стала с 2019 года. В 2020-21 гг. банки получили послабления, связанные с «пандемией»; в 2020 году, например, было отозвано лишь 16 лицензий. В 2022 году лицензий лишились всего 6 кредитных организаций, причем по трем банкам имела место добровольная сдача.
Массовая прополка банковских грядок, судя по всему, будет возобновлена в 2023 году. Генеральный директор АКРА (Аналитическое кредитное рейтинговое агентство) Михаил Сухов предполагает, что всего в 2023 году "лицензии могут прекратить действие у 25-30 банков", при этом на принудительный отзыв придется менее половины всех случаев. Как считает Сухов, к крайней мере регулятор будет прибегать в отношении хронически убыточных банков или нарушителей "антиотмывочного" законодательства. Более половины сдач лицензий будут добровольными. Ведь банковский сектор по итогам 2022 года будет иметь существенные суммарный чистые убытки. По итогам первого полугодия на долю убыточных кредитных организаций приходилось 20% общего их числа.
Многие годы нам говорили, что созданная в России банковская система призвана стать «локомотивом» развития отечественной экономики. А как же! По такому показателю, как прибыль, банковский сектор действительно был образцово-показательным. Никогда не было у банковского сектора убытков на полугодовой и тем более годовой основе. Приведу данные по чистым суммарным прибылям банковского сектора России за последние годы (млрд руб.): 2016 г. – 930; 2017 г. – 790; 2018 г. – 1345; 2019 г. – 1700; 2020 г. – 1600; 2021 г. – 2400. 2021 год был рекордным по положительному финансовому результату банковского сектора России. А в 2022 году только за первую его половину получен отрицательный финансовый результат в размере 1500 млрд руб. Вместо «локомотива» российская экономика может получить «грузило», которое будет ее тянуть на дно.
Не будем, однако, смотреть на дело слишком мрачно. Тяжёлая ситуация дает возможность понять, что та модель банковской системы, которую нам навязали три десятка лет назад, ведет Россию в тупик. Нам действительно нужна банковская система, способная стать локомотивом экономики, а для этого требуется радикальная реформа банковского сектора.
