18 марта премьер-министр Индии Нарендра Моди поздравил Владимира Путина с уверенной победой на выборах Президента России, высказав искренние пожелания благополучия и процветания российскому народу. Взаимовыгодные связи в торгово-экономической и инвестиционной областях, в сферах энергетики и транспорта поступательно и динамично развиваются в русле особо привилегированного стратегического партнёрства, отмечено в ходе телефонного разговора лидеров наших государств. Состоялся обмен мнениями по ряду вопросов международной повестки дня, в частности в контексте ситуации вокруг Украины, подтверждён настрой на дальнейшую координацию в многосторонних форматах, включая ШОС и БРИКС.
Не секрет, что проблема взаиморасчетов между Индией и Россией по-прежнему остаётся среди наиболее актуальных в процессе заключения и сопровождения внешнеэкономических сделок. При этом многими экспертами поднимается на щит якобы «абсолютная» неконвертируемость индийских рупий или, по крайней мере, почти полная невозможность взаиморасчетов обеих сторон через другие иностранные валюты.
Думается, что такого рода дискурсы способствуют уверенности коллективного Запада в том, что его антироссийские санкции, во-первых, активно влияют на экономические и, стало быть, на политические взаимосвязи РФ с крупнейшим «внесанкционным» партнёром в Южной Азии. А во-вторых, в Нью-Дели, опасаясь вторичных санкций, стремятся-де намеренно усложнять взаиморасчётные и, соответственно, торговые вопросы с Россией.
Как залихватски пишет один из авторов в статье с громким заголовком с оттенком алармизма, «расплатиться за российские углеводороды долларами Индии помешал риск вторичных санкций, и в Дели решили рассчитаться рупиями по курсу. А проблема индийской валюты даже не в том, что она девальвируется к доллару. Рупии нигде не принимают – на них можно купить только индийские товары, но Индия поставляет в Россию очень мало товаров».
Между тем на днях Нью-Дели и Улан-Батор предварительно договорились о поставках из Монголии медной руды, лития (пока в основном через биржевые торги), а также о совместных проектах в краях пустыни Гоби подотраслях цветной металлургии. Взаиморасчёты планируются проводить как в международных, так и в национальных валютах, которые, надо полагать, будут взаимно конвертироваться.
Девальвация рупии по отношению к доллару США замедляется с осени 2023 года. В то же время сами по себе девальвационные тренды не были и не являются «непреодолимыми» препятствиями в международной торговле, включая государства, в отношении которых по тем или иным причинам вводятся ограничения.
Это в полной мере относится и к российско-индийской торговле. Как отмечалось в ходе недавнего круглого стола «Торгово-экономическое сотрудничество России и Индии в новых условиях. Поиск путей для развития», товарооборот между нашими странами в 2023 году вырос до 65 млрд. долл., при этом Россия, из которых на долю российского экспорта в Индию (в основном нефть, нефтепродукты, химические удобрения, алмазы, подсолнечное масло) пришлось на 60,9 млрд. долл., в то время как в обратном направлении ушло индийских товаров всего лишь на 4,1 млрд. долл. (рост в 41% по отношению к 2022 году). Пусть и немногим меньшие, но всё же значимые пропорции торгового дефицита пока сохраняются и в году текущем. Россия является 4-м по значимости торговым партнёром Индии, которая, в свою очередь, во многом благодаря усилиям российского бизнеса увеличила поставки машин и оборудования, продуктов органической и неорганической химии, чёрных металлов, электрооборудования, оптического и медицинского оборудования, некоторых видов продовольствия.
Между тем, согласно имеющимся оценкам, реальный объём индийских поставок в РФ (если учитывать реэкспорт через Иран, ОАЭ, Турцию, Шри Ланку и страны Центральной Азии) минимум втрое больше. К практике реэкспорта прибегают отнюдь не только индийцы, но и многие другие во избежание рисков вторичных санкций, причём расчёты в этом сегменте практикуются в различных валютах, что позволяет находить развязки, казалось бы, сложных вопросов.
Для решения взаиморасчётных и смежных проблем многими странами, в том числе подсанкционными, издавна и весьма активно используются давно апробированные для этого международные валюты, например швейцарские франки, доллары Гонконга и/или Сингапура, валюты ряда зарубежных (в том числе офшорных) территорий Франции, Великобритании, Нидерландов, США. Заметим, что доля франков Швейцарии во внешнеторговых взаиморасчетах СССР десятилетиями превышала 40%, нередко достигая 65%. Решение тех же вопросов вполне возможно (по крайней мере частично) и за счет развития товарного бартера с «внесанкционными» странами по взаимно согласованным ценам. Такие возможности многие годы, если не десятилетия, использовали фактически или де-юре такие государства, как КНР, ГДР, Ливия, Ирак, ЮАР, Южная Родезия, Албания, Демократическая Республика Вьетнам, Ирак, даже Гренада (в период правления антизападного правительства М. Бишопа в 1979-83 гг.) и др. Ныне те же инструменты с успехом применяют Иран, Куба, Сирия, Судан, Мьянма, КНДР, Зимбабве…
Обсуждается и ещё один перспективный механизм: по мнению эксперта Центра индийских исследований Института Востоковедения РАН Лидия Кулик, проблему «предлагается решить так: Индия предоставит территории для создания двухсторонних предприятий, а российский бизнес вложит свои заработанные рупии. Но получит максимальные пакеты поддержки и станут главными акционерами новых компаний». В рамках обновлённой промышленной политики индийское правительство выделило 24 приоритетных направления развития, «и российские экспортёры могут выбирать для своих инвестиций любое из них».
По мнению Л. Кулик, для российского бизнеса «было бы интересно создавать фармацевтические и текстильные предприятия в Индии с прицелом на поставки этой продукции в Россию и зарубежье, уже не сталкиваясь с санкциями». По имеющимся данным, данное предложение выдвигается российской стороной, и в случае реализации оно весомо укрепит экономические позиции РФ в Индии. Вместе с тем возрастает риск вторичных санкций против Индии. При том что, например, американо-индийский товарооборот в 2021 г. превысил 119 млрд. долл. против почти 80,6 млрд. долл. в 2020 г. (а на 2023 г. оценивается не менее чем в 135 млрд. долл.).
В свою очередь, участвующие в антироссийских санкциях участники Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ) – Норвегия, Швейцария, Исландия и Лихтенштейн – 10 марта подписали с Индией коллективное соглашение о торговом и экономическом сотрудничестве. Рассчитанный на 15 лет документ предусматривает упрощение условий взаимных инвестиций и развитие свободной (т. е. беспошлинной) торговли. При этом индийские власти отмечают, что соглашение позволит вскоре достичь товарооборота и взаимных инвестиций на общую сумму не менее 100 млрд. долл.
Кроме того, не позже мая в Нью-Дели планируют подписать соглашение о свободной торговле также и с Великобританией, с перспективой роста взаимной торговли уже в ближайшие годы примерно с 76 млрд. до 90 млрд. долл. К слову, Индия является важнейшим источником прямых иностранных инвестиций в Великобритании, где к настоящему времени работает более 900 компаний индийского происхождения. Товарооборот же Индии с Евросоюзом за 2010-23 гг. вырос с 74,5 млрд до 122 млрд. долл. с перспективой увеличения данного показателя минимум до 128 млрд. долл.
Очевидно, что с учетом столь весомого отставания показателей российско-индийской торговли от упомянутых показателей со странами Запада в Нью-Дели на данном этапе едва ли рискнут на более масштабные сделки, характеризуемые не просто торговлей, но и более глубокой производственной интеграцией. Как отмечает Л. Кулик, диверсификация индийского экспорта в Россию отражает диверсификацию индийской экономики. В России пока недостаточно известно о программах индийского правительства по стимулированию экспорта, о значительном внимании к возобновляемой энергетике и трансформации в этой связи энергетических балансов, высоким технологиям, об успехах в сельском хозяйстве, уже сделавших крупнейшую (по некоторым данным) по численности населения страну в мире самодостаточной по некоторым важным позициям.
Практика показывает, что любое соглашение между Индией и её партнёрами тут же ведёт к увеличению торговли, однако необходимо двигаться дальше, к более тесному действию по линии защиты инвестиций, квалифицированных кадров, обеспечения надёжной логистики и т.д. Безусловно, углубление взаимодействия с таким перспективным экономическим игроком, как Индия, позволит хотя бы отчасти нивелировать сохраняющиеся дисбалансы, а заодно более эффективно решать проблему использования и конвертации индийских рупий в двусторонних расчётах.
