До середины XIX века военных корреспондентов в России не было. О боевых действиях пресса рассказывала по-дилетантски, поверхностно, без особых деталей. Лирики было много, подробностей – куда меньше. Многое изменилось во время Крымской войны, когда в газетах и журналах стали появляться публикации иного характера. Это было начало российской военной журналистики.
Первыми репортерами, отправившимися на театр военных действий, стали набирающий известность Лев Толстой, журналисты Николай Сокальский и его тезка Берг. К ним можно причислить и Аркадия Столыпина, будущего отца премьер-министра России. Во время Крымской кампании он служил офицером-артиллеристом и по просьбе своего приятеля Толстого написал рассказ «Ночная вылазка в Севастополе», опубликованного в июльской книжке журнала «Современник» за 1855 год.
Публикации самого Льва Николаевича сравнивали с материалами военного корреспондента The Тimes Уильяма Рассела, также освещавшего Крымскую войну. И приходили к выводу, что россиянин превзошел британца в мастерстве изложения.
Толстой со своими товарищами-военными задумал издавать журнал «Солдатский листок», где, в частности, предполагалось помещать реляции с фронта, рассказывать о быте военных, их подвигах.
Идею одобрил главнокомандующий Крымской армией генерал Михаил Горчаков. Материалы пробного номера были отправлены Николаю I, но тот «изволил признать неудобным разрешить издание оного». Но благо состояло в том, что из идеи Толстого родились его замечательные «Севастопольские рассказы».
Сообщения о ходе Крымской войны публиковались лишь в двух российских изданиях – «Русский инвалид» и «Одесский вестник». Позже рубрика «Военные известия» была введена в «Современнике». В ней публиковались свидетельства участников боев – часто нижних чинов, попавших в госпитали. Их рассказы обрабатывал Сокальский, сотрудник газеты «Одесский вестник».
Следует заметить, что в то время за материалами с фронта пристально следила военная цензура, не позволявшая задевать острые проблемы и беспощадно вымарывавшая целые абзацы. В результате газеты выходили с огромными белыми пятнами.
И все же в печать порой проскальзывали «живые» репортажи и очерки. Просачивался сквозь цензуру Берг, который давал регулярные сообщения в журнал «Москвитянин» в форме частных писем. Эта хитрость позволила журналисту сообщить читателям ценные сведения о Крымской кампании, снабженные занятными подробностями.
Во время Русско-турецкой войны 1877-1878 годов представителей прессы стали допускать в действующую армию по просьбе ответственных редакторов и издателей газет. Среди военных журналистов находились не только столичные репортеры, но и их коллеги из Санкт-Петербурга, Москвы, Одессы, Тифлиса и других городов.
В нынешнем году исполняется 180 лет со дня рождения Василия Немировича-Данченко, брата известного театрального деятеля, одного из основателей Художественного театра. Этот человек стал одним из первых профессиональных военных корреспондентов в России. Василия Немировича-Данченко современники называли «русским Дюма» и «королем военных корреспондентов». Он оставил свидетельства о баталиях, в которых принимал участие. И не только как созерцатель и летописец.
На Русско-турецкую войну Немирович-Данченко отправился в качестве корреспондента газеты «Новое время». Он участвовал в обороне Шипки и во взятии Плевны. Немирович-Данченко называл журналиста биноклем, через которое общество смотрит на мир. Так и было – его репортажи читали не только в России, но и в печатных изданиях многих стран Европы и Америки. «Я рисовал ужасы войны, в которых отвратительное сплетается с вдохновенным, героизм с подлостью, гений с бездарностью, самоотверженность с показным расчетом», – писал Немирович-Данченко.
Он не только записывал свои впечатления, но и сам в случае необходимости брался за оружие. В Русско-турецкой войне был награжден вторым Георгиевским крестом – первый завоевал как солдат в войне за независимость Сербии.
Немирович-Данченко участвовал в войне с Японией в начале ХХ века. Показывал суровую и нелицеприятную правду, которая очень не нравилась верхам, и в итоге командующий Русской армией генерал Алексей Куропаткин велел убрать журналиста с фронта. Тот покинул театр военных действий с глубокой обидой, и даже представление к награде – ордену Святого Станислава с мечами – его не утешило.
Будучи уже в солидных годах бесстрашный журналист отправился в 1912 году на очередную войну – Балканскую. Последней военной кампанией для Немировича-Данченко стала Первая мировая, на которую его командировала газета «Русское слово». Он побывал на Западном фронте, затем – на Кавказском. Отваги и смелости мэтру, как и в молодости, было не занимать…
Однако с цензурой не могли справиться даже отчаянные храбрецы.
Во время Русско-японской войны 1904-1905 годов «словесные жандармы» настолько распоясались, что представители пишущей братия приходили в отчаяние. «Считаю долгом уведомить, – телеграфировал 12 декабря 1904 года своему начальству корреспондент Санкт-Петербургского телеграфного агентства Василий Новицкий, – что подвергаюсь большим стеснениям цензуры. Не имею возможности сообщать интересные сведения. Телеграммы бессодержательны, бесцветны. Не признаете ли полезным… снестись с главнокомандующим для предоставления вашим корреспондентам некоторой свободы…»
Однако жалобы не помогали, и цензоры продолжала кромсать очерки и репортажи с фронта. Тем более что упомянутый Куропаткин журналистов на дух не переносил и дал указание своим подчиненных гнать журналистов взашей, если будут ерепениться. Тем временем ограничения сыпались одно за другим, но никто из репортеров не понимал, о чем можно писать, а о чем следует умалчивать…
Ничего не изменилось и во время Первой мировой войны, когда корреспондентов лишали аккредитаций, когда они пытались откровенничать. Впрочем, попытки донести до читателей правдивую информацию были нечасты – во многих корреспонденциях не было ничего, кроме напыщенных патриотических слов и ругани в адрес германцев и их кайзера.
Историк и издатель Сергей Мельгунов писал: «Наша печать за самым малым исключением повинна в тяжком грехе распространения тенденциозных сведений, нервирующих русское общество, культивирующих напряженную атмосферу шовинистической вражды, при которой теряется самообладание и способность критически относиться к окружающим явлениям».
С тех пор прошло более ста лет, но и сейчас, во время СВО, читатели часто не в силах разобраться, где правда, а где ложь. Практически вся информация исходит от военкоров. Но она слишком пестрая, часто противоречивая и не дает полной картины происходящего. Официальная же – от министерства обороны – слишком скупая, сухая. Все это не только не проясняет ситуацию, а, наоборот, затемняет и главное – порождает тревогу в обществе. Тем более клубится облако самых невероятных слухов, которые распространяют мастера изощренной и злобной дезинформации с Украины и стран Запада.
Очевидно, что настало время менять подход к информации, поступающей с фронтов СВО. Может быть, есть резон обратиться за советом к истории?
В 1915 году, во время Первой мировой войны при Ставке Верховного главнокомандующего было сформировано Бюро печати, которое возглавил известный журналист Михаил Лемке. Он просматривал и редактировал материалы журналистов перед отправкой в редакции. Этим же занимались офицеры, входящие в бюро. Военные проводили брифинги, готовили обозрения боевых действий, материалы, посвященные тылу, героическим событиям военной истории.
Впрочем, сейчас другое время и нужны иные механизмы взаимодействия армии и прессы. Главное, чтобы они были четкими, эффективными и граждане России получали бы по-настоящему объективную информацию. Пока же ее, к сожалению, явно не хватает.
