Принято считать, что достигнутые на Ялтинской конференции договоренности глав «великих держав» заложили фундамент послевоенного урегулирования в континентальной Европе, обеспечили баланс сил, благодаря чему сохранялся мир и безопасность народов в этой части мира.
Меньше внимания уделяется вопросу о том, что ялтинская (затем ялтинско-потсдамская) система безопасности охватывала всю планету, включая Восточную Азию, где фактически и началась Вторая мировая война в результате развязанной милитаристской Японией агрессии против Китая, а затем и во всем ныне именуемом Азиатско-Тихоокеанским регионе.
В связи с этим представляется важным иметь более подробное представление о том, как президент США Франклин Рузвельт и советский лидер Иосиф Сталин решали вопросы совместного разгрома Японии и послевоенного устройства в восточной части Евразийского материка.
Это позволяет сделать запись беседы этих двух выдающихся политических деятелей ХХ века, состоявшейся 8 февраля 1945 года в Ливадийском дворце.
Беседа носила весьма откровенный характер и во многом предопределила будущие события. Весьма существенным было заявление Рузвельта о том, что он не хочет высаживать войска в Японии и пойдет на такой шаг только в случае крайней необходимости. Тем самым прямо давалось понять, что проведение крупномасштабных наземных операций против японских войск, в первую очередь в Маньчжурии, будет возложено на Вооруженные силы СССР. Свое нежелание сражаться с японцами президент открыто объяснял стремлением обойтись без больших потерь. Услышав твердое обещание И. Сталина вступить в войну, Ф. Рузвельт, как это и было запланировано, полностью согласился с заявленными советской стороной условиями и даже обещал помочь в их реализации.
Ниже приводятся наиболее важные эпизоды этой без преувеличения исторической беседы руководителей США и СССР:
«…Рузвельт заявляет, что американцы намерены установить авиабазы на островах Бонин к югу от Японии и на островах вблизи Формозы (Тайваня). Он думает, что настало время для проведения крупных бомбардировок Японии. Он, Рузвельт, не хочет высаживать войска в Японии, если он сможет обойтись без этого. Он высадит войска в Японии только в случае крайней необходимости. На островах у японцев имеется 4-миллионная армия, и высадка будет сопряжена с большими потерями. Однако если подвергнуть Японию сильной бомбардировке, то можно надеяться, что все будет разрушено, и, таким образом, можно будет спасти много жизней, не высаживаясь на острова.
Сталин отвечает, что он не возражает против того, чтобы американцы имели свои авиабазы в Комсомольске (о размещении баз ВВС США на советском Дальнем Востоке президент просил И. Сталина с самого начала Тихоокеанской войны. – А.К.). В послании, которое он получил от Рузвельта (от 5 февраля. – А.К.), выражено желание иметь базы в Комсомольске. Базы могут быть предоставлены там или в Николаевске. Что касается Камчатки, то там базы можно было бы предоставить американцам лишь в последнюю очередь. На Камчатке сидит сейчас японский консул. Была надежда, что он уедет, но он остался. Кроме того, Ново-Николаевск или Комсомольск расположены ближе к Японии.
Рузвельт говорит, что самый главный вопрос – это посылка судов из Соединенных Штатов на советский Дальний Восток со снабжением для авиабаз.
Сталин говорит, что в послании президента сказано, что нужно будет держать открытыми линии снабжения. Непонятно, что это означает.
Рузвельт отвечает, что речь идет лишь о том, чтобы доставить суда со снабжением в Ново-Николаевск.
Сталин говорит, что все это хорошо, но он хотел бы знать, как обстоит дело с политическими условиями, на которых Советский Союз готов вступить в войну против Японии. Речь идет о тех политических вопросах, о которых он, Сталин, беседовал с Гарриманом (посол США в СССР) в Москве.
Рузвельт отвечает, что южная часть Сахалина и Курильские острова будут отданы Советскому Союзу. Что касается теплого порта, то в Тегеране он, Рузвельт, предлагал, чтобы Советский Союз получил порт Дайрен, расположенный на конце Южно-Маньчжурской железной дороги. Но он, Рузвельт, пока еще не беседовал по этому вопросу с Чан Кайши. Он, Рузвельт, полагает, что существует два пути использования Советским Союзом этого порта. Первый путь – создание свободного порта, подчиненного контролю международной комиссии. Второй путь – сдача китайцами указанного порта в аренду Советскому Союзу. Однако последний способ связан с вопросом о Гонконге. Причина того, почему он, Рузвельт, желает избежать аренды, заключается в том, что он надеется, что Англия отдаст Китаю Гонконг и что он может быть превращен в свободный порт для всего мира. Черчилль, наверное, будет против этого сильно возражать, и будет трудно убедить Черчилля, если Советский Союз получит в аренду порт на севере. Поэтому он, Рузвельт, думает, что в качестве первого шага целесообразнее было бы учредить открытый порт.
Сталин спрашивает, что думает президент о сохранении статус-кво Внешней Монголии.
Рузвельт отвечает, что он еще не говорил по этому вопросу с Чан Кайши, но думает, что статус-кво Внешней Монголии должно быть сохранено.
Сталин спрашивает, что думает Рузвельт об аренде Китайско-Восточной железной дороги.
Рузвельт отвечает, что пока он не говорил об этом с Чан Кайши, но он уверен, что по этому вопросу можно будет договориться. Имеются два способа использования железной дороги в интересах Советского Союза. Первый способ – установление контроля над железной дорогой со стороны смешанной комиссии, состоящей из русских и китайских представителей.
Сталин говорит, что если будут приняты советские условия, то советский народ поймет, почему СССР вступает в войну против Японии. Поэтому важно иметь документ, подписанный президентом, Черчиллем и им, Сталиным, в котором будут изложены цели войны Советского Союза против Японии. В этом случае можно будет внести вопрос о вступлении Советского Союза в войну против Японии на рассмотрение Президиума Верховного Совета СССР, где люди умеют хранить секреты.
Рузвельт отвечает, что не может быть никаких сомнений в отношении сохранения секретности в Ялте. Могут быть сомнения лишь в отношении китайцев.
Сталин отвечает, что, как только можно будет высвободить 20 - 25 дивизий с западного фронта и перебросить их на Дальний Восток, китайцев можно будет информировать. В конце апреля в Москву приезжает Сун Цзывень (премьер-министр и министр иностранных дел в гоминьдановском правительстве Китая. - А.К.), с которым он, Сталин, очень хочет встретиться.
Рузвельт говорит, что очень рад, что маршал Сталин примет Сун Цзывеня.
Рузвельт говорит, что имеется еще один вопрос, о котором он хотел бы переговорить с маршалом Сталиным, - это вопрос о Корее.
Сталин заявляет, что сначала он хотел бы ответить на вопрос, каким образом Советский Союз мог бы пользоваться теплым портом на Дальнем Востоке. Он говорит, что международный контроль приемлем для Советского Союза».
Довольно быстро были согласованы подходы к будущему Кореи. Стороны согласились, что над этой страной будет установлена международная опека, а попечителями выступят Китай, Советский Союз и США. При этом Сталин заметил, что «чем короче будет срок опеки, тем лучше». Общность взглядов двух лидеров проявилась и при оценке ситуации в Китае и Индокитае, а так же по некоторым другим вопросам.
Без какого-либо торга и разногласий союзники четко определили условия, на которых СССР соглашался вступить в войну с Японией и официально подтвердили, что эти условия будут выполнены «безусловно».
В исторических работах, в частности японских исследователей, до сих пор предпринимаются попытки объяснить «уступчивость» Ф. Рузвельта в Ялте его слабым здоровьем. При этом не учитывается тот факт, что достигнутые в Ялте соглашения, в том числе по Дальнему Востоку, были поддержаны и одобрены ведущими американскими политическими деятелями и высшим командованием Вооруженных сил США (госсекретарь Эдвард Стетиниус, генерал Джордж Маршалл и другие). Более того, перед началом Ялтинской конференции соображения Ф. Рузвельта были одобрены на заседании Объединенного комитета начальников штабов, состоявшемся в январе 1945 года на острове Мальта. Если бы Ф. Рузвельт действительно в силу своей физической слабости пошел на ущемляющие интересы Запада уступки, этому мог воспротивиться У. Черчилль. Однако он этого не сделал, ибо документ о вступлении СССР в войну полностью отвечал интересам разгрома Японии без риска кровопролитных сражений с огромными жертвами. В действительности, получив гарантии столь необходимого им участия СССР в войне, в большем выигрыше считали себя именно американцы и англичане. Участие мощных сухопутных сил СССР в войне на Дальнем Востоке рассматривалось весной 1945 года в Вашингтоне и Лондоне как важнейшее условие победы над Японией в кратчайшие сроки и с минимальными потерями. Поэтому утверждения некоторых историков о том, что в Ялте Ф. Рузвельт якобы пошел на «неоправданные уступки» И. Сталину, «купил» его участие в войне, представляются неубедительными и далекими от понимания реально складывавшейся к весне 1945 года военно-стратегической обстановки в мире.
Несостоятельными следует признать и японские утверждения о том, что Сталин якобы вступил в войну «для захвата исконно японских территорий». Как свидетельствуют японские документы, для возвращения ранее принадлежавших России дальневосточных земель И. Сталину вовсе не нужно было вступать в войну. Японское правительство было готово «добровольно» возвратить Южный Сахалин и Курильские острова, о чем Москва имела достоверную информацию.
Участие Советского Союза в разгроме Японии, кроме всего прочего, позволило не допустить политического и военного доминирования США в Восточной Азии и в АТР в целом, поддерживать здесь баланс сил, необходимый для недопущения новой большой войны. А планы обеспечения такого доминирования в Вашингтоне были.
Например, на Каирской конференции в 1943 году Ф. Рузвельт с глазу на глаз разговаривал с Чан Кайши. И они договаривались, что после войны будет заключен китайско-американский военный союз, а американские базы установлены вдоль советской границы. Более того, речь шла о том, чтобы вытеснить из Восточной Азии влияние не только Советского Союза, но и Великобритании, Франции, других европейских колониальных держав, чтобы господствовать в этом обширном регионе мира.
В заключение следует отметить, что заложенные в Ялте основы баланса сил в Восточной Азии были укреплены победой армий Коммунистической партии Китая в Гражданской войне и созданием КНР, а также ранее Корейской Народно-Демократической Республики. Достигнутый паритет сил не допустил перерастания в мировой конфликт Корейской, а затем Вьетнамской войны.
