Разведывательное сообщество США обеспокоено тем, что Пакистан разрабатывает межконтинентальную баллистическую ракету (МБР), способную достичь континентальной части Соединённых Штатов. Этот шаг может быть направлен на сдерживание упреждающего удара США или вмешательства в интересах Индии в будущем конфликте, пишет The Economic Times.
Невзирая на истинные намерения Исламабада, американские чиновники предупредили, что, если Пакистан примет подобные МБР на вооружение, Вашингтон будет вынужден рассматривать его как ядерного противника – «ни одно государство, имеющее МБР, нацеленные на США, не рассматривается как друг».
Эти опасения коллективного Запада относительно возможностей Пакистана совпали с недавно завершившимся этапом конфликта Израиля с Ираном. Тем более примечательно, что на днях глава Минобороны Пакистана Кхаваджа Асиф сделал официальное заявление в поддержку Тегерана.
«В этот час вероломной подлости мы стоим рядом с Ираном, что бы ни случилось. Пакистан будет защищать интересы Ирана. Иранцы – наши братья, и мы разделяем их боль», заявил глава Минобороны Пакистана. По его словам, Израиль целится не только в Иран, но также в Палестину и Йемен. В эти условиях, продолжил министр, исламский мир должен объединиться, предупредив: «Если останемся равнодушными сейчас, то со временем каждый из нас станет мишенью». 15 июня некоторые белуджские источники сообщили о переправке в Иран неких контейнеров предположительно с ракетами и военным оборудованием (очевидцы отмечали необычную активность на границе с Пакистаном в районах Римдан, Сараван и Тафтан). В этой связи заявление министра обороны Пакистана Хаваджа Мухаммада Асифа об отсутствии военного сотрудничества с Ираном могло являться частью более сложной дипломатической игры, призванной не допустить ненужных осложнений в и без того наэлектризованной атмосфере.
На пике противостояния израильский геополитик из Еврейского университета Меир Масри назвал Пакистан в качестве следующей цели израильской кампании по денуклеаризации. Символично, что в конце 1970-х годов Израиль обсуждал удар по пакистанской ядерной программе – почти по сценарию, который позже был реализован в Ираке (операция «Опера» 1981), а потом в Сирии. Тогда еврейское государство опасалось, что исламская «ядерная бомба» в руках Исламабада не только создаст угрозу для него самого, но и передаст ядерное оружие другим мусульманским странам.
Запала этим опасениям придавали официально враждебные отношения между двумя странами: Пакистан не признавал Израиль с момента создания обеих стран в 1947-1948 год, последовательно поддерживая дело палестинских арабов, рассматривая палестино-израильский конфликт, исходя из соображений исламской солидарности.
Сегодня же наряду с Россией и Китаем Пакистан оказался недавно в числе стран, которые направили в СБ ООН проект резолюции по Ирану. Согласно документу, три страны, включая двух постоянных членов Совбеза, заявили, что нападение Израиля на Иран нарушает международное право, и призвали к прекращению огня.
В проекте резолюции содержался призыв к самому решительному осуждению нападений на мирные ядерные объекты в Иране, находящиеся под гарантиями МАГАТЭ. Авторы документа призвали к «немедленному и безоговорочному прекращению огня», предупредив о необходимости избегать дальнейшей эскалации.
Но только ли прошлым, либо заботой об ускользающем в вихре вооружённых конфликтов в международном праве руководствуются в Исламабаде, оказывая иранцам как минимум политическую поддержку? Разумеется, у Пакистана имеются свои весомые основания поддержать Иран. И кроются они отнюдь не в плоскости идеологии.
Во-первых, Пакистан граничит с Ираном в весьма неспокойном Белуджистане. Традиционная территория проживания белуджей разделена между Ираном, Пакистаном и отчасти Афганистаном. Ставка режима Нетаньяху на раскол Ирана по этноконфессиональному признаку провалилась, однако работа правоохранительных структур выявила немало агентов иностранных спецслужб в том числе и в среде афганских мигрантов в Иране (несколько миллионов человек). Гипотетическая дестабилизация Ирана в результате внешнего вмешательства очевидным образом может привести к росту сепаратистских настроений в том числе среди белуджей Пакистана, радикализм которых питает деятельность нескольких радикальных группировок. Как известно, стратегически важный для Пекина и его проекта «Один пояс – один путь» порт Гвадар расположен не столь далеко от ирано-пакистанской границы. В случае если какая-нибудь «Армия освобождения Белуджистана» захватит город и портовую инфраструктуру даже на несколько часов, международные торговые пути могут оказаться под угрозой достаточно серьёзной дестабилизации.
Во-вторых, что не менее критично для Пакистана, хаотизация столь обширной страны, как Иран, может стать питательной средой для активизации имеющихся и появления новых экстремистских и террористических организаций. Для неоднородной страны с крайне острыми социально-экономическими, общественно-политическими и этноконфессиональными проблемами такой сценарий был бы смерти подобен. Достаточно вспомнить инцидент в марте 2025-го, когда террористы вышеупомянутой радикальной белуджской группировки захватили пассажирский поезд.
На севере и на западе страны, в районе не признаваемой кабульскими властями пакистано-афганской границы обстановка также далека от предсказуемости. Власти «Исламского эмирата Афганистан» контролируют лишь часть территории страны, и положение властей в Кабуле в любой момент может пошатнуться. В минувшем феврале в некоторых региональных СМИ появились сообщения о признаках де-факто политического переворота в Кабуле: якобы исламского учёного Хайбатулла Ахундзода потеснил придерживающийся более радикальных воззрений Сираджуддин Хаккани, яркий представитель одноимённого клана.
И наконец третье, заключительное обстоятельство. «Заклятый сосед», традиционный соперник и враг Пакистана – Индия – не скрывает симпатий к Израилю. Едва ли случайно делегация из Нью-Дели не принимала участия в дискуссиях при подготовке опубликованного 14 июня заявления Шанхайской организации сотрудничества в связи с израильскими ударами по Ирану, очевидным образом придерживаясь альтернативной позиции по этому вопросу. Само собой, что правительство Нарендры Моди поддержало бы, причём не только заявлениями, проект экономического коридора «Индия – Ближний Восток – Европа» с участием Израиля и в этом транспортном «уравнении» не было бы Ирана, и уж тем более Пакистана.
Несмотря на ситуативное сотрудничество с Тегераном в порту Чабахар, в индийской внешнеполитической стратегии и Пакистан, и соседний с ним Иран рассматриваются как попутчики или союзники стратегического оппонента Индии в лице соседнего Китая. В Пакистане вольно или невольно будут стремиться поддерживать дружественные силы в Иране, не собирающиеся отказываться от линии на противоборство Израилю и США. Тем более что эфемерная альтернатива «режиму аятолл» в виде активизировавшегося в последнее время потомка шаха Пехлеви известна своей произраильской и проамериканской позицией (а следовательно – китайские, а вместе с ним и пакистанские транспортно-логистические проекты и предложения с подачи кураторов не поддержит).
Всё это побуждает Пакистан поддерживать Иран (пусть и не всегда публично артикулируемо), напоминая США и Западу в целом о военных возможностях пакистанской армии. Вероятно, информация о разработке Исламабадом ракеты, способной при необходимости достичь дальних берегов – из этой же серии.
