20 ноября 2010 года исполняется 65 лет со дня начала работы Нюрнбергского трибунала - масштабного международного судебного процесса, который длился одиннадцать месяцев и завершился приговором к смертной казни в отношении 12-ти главных военных преступников фашистской Германии.
Казалось бы, Нюрнбергский процесс досконально изучен, однако там всё ещё остаются «белые пятна», а где-то господствуют тщательно отработанные стереотипы. Так, сегодня мало кто помнит, что трибунал был создан по настоянию Советского Союза в противодействие англо-саксонским союзникам. Премьер-министр Англии У. Черчилль неоднократно заявлял, что нацистское руководство должно быть казнено без суда. Ту же позицию занимали США. В марте 1943 г. их госсекретарь в присутствии посла Британии заявил, что следует «уничтожить физически все нацистское руководство». Уже в июле 1944 г. генерал Д. Эйзенхауэр предложил расстреливать представителей вражеского руководства «при попытке к бегству». Президент США Ф. Рузвельт полностью разделял эту позицию.
Иной была позиция СССР. Требование о создании Международного военного трибунала содержалось ещё в заявлении Советского правительства от 14 октября 1942 г. «Об ответственности гитлеровских захватчиков и их сообщников за злодеяния, совершаемые ими в оккупированных странах Европы». Борьба позиций продолжалась вплоть до Ялтинской конференции! Только усилия И.В. Сталина заставили западные демократии согласиться с проведением судебного процесса.
Настойчивость англосаксонских союзников СССР в их попытках ликвидации высшего военно-политического руководства Германии без суда и следствия объяснялась вполне обоснованными опасениями, что во время публичных слушаний могут быть представлены доказательства совершения военных преступлений ими самими. Дрезден, Хиросима, Нагасаки – лишь самые известные в этом ряду. Были также у Лондона и Вашингтона серьёзные основания опасаться представления фактов финансирования Великобританией и США гитлеровской военной машины и подталкивания Германии к нападению на Советский Союз.
Весьма примечателен тот факт, что на скамье подсудимых оказались, в общем-то, не самые главные преступники (Гитлер, Гиммлер и Геббельс, как известно, избежали суда), а именно те, кто даже не пытался бежать (кроме Кальтенбруннера), либо те, кто прямо неслись навстречу англо-американским войскам. Нельзя не заметить и того, что на самом Нюрнбергском трибунале был оправдан министр военной экономики и президент рейхсбанка Шахт. И оправдан он был именно англо-американскими голосами (как известно, судья от СССР И.Т. Никитченко голосовал против этого решения). Эти факты ёще предстоит осмыслить во всей их полноте.
Сейчас многие говорят о том, что Нюрнберг - событие далёкого прошлого. Так ли это? Не тянется ли след этого исторического события в наши дни? Если говорить о международно-правовых аспектах Нюрнберга, то в первую очередь следует назвать проблему «секретного протокола» к Договору о ненападении между СССР и Германией от 23 августа 1939 года (известному как «Пакт Молотова - Риббентропа») и проблему Катыни. Оба этих вопроса впервые на высоком международном уровне были подняты именно во время Нюрнбергского трибунала.
14 февраля 1946 года советский прокурор Р.А. Руденко представил в Нюрнберге доказательства вины фашистов в расстреле в Катыни. Несмотря на явное нарушение устава трибунала о принятии без представления доказательств докладов правительственных комиссий, англо-франко-американское большинство суда позволило адвокату Геринга вызвать «свидетелей» расстрела в Катыне якобы советскими властями. Западное большинство суда, опираясь на показания «свидетелей» со стороны Геринга, постановило, что обвинение «не достаточно убедительно доказано».
Не менее серьезным ударом по истории стало представление в Нюрнберге «доказательств» заключения так называемого «секретного протокола» к пакту 1939 года. Сразу после объявления холодной войны первый серьёзный «выстрел» был сделан именно со стороны западных судей на Нюрнбергском процессе, допустивших само рассмотрение этой провокации (1).
Очередным ударом по нюрнбергским принципам сегодня является решение Европейского Суда по правам человека по делу В.М. Кононова. Большинством голосов (между прочим, за счет голосов стран, состоявших в свое время в гитлеровской коалиции, и стран-членов НАТО) Европейский Суд, по сути, перечеркнул правомерность партизанской борьбы против фашизма. Как видим, Нюрнберг актуален и в наши дни!
На днях в Москву на конференцию, посвящённую юбилею Нюрнбергского процесса и организованную крупными российскими научными учреждениями, был приглашён главный прокурор Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) С. Браммерц. Это приглашение – серьёзная ошибка. Трибунал по бывшей Югославии был создан и действует как инструмент продолжения войны против стран Балканского региона. В отличие от Нюрнбергского трибунала, МТБЮ даже не обладает юрисдикцией в отношении преступлений против мира! Он судит тех, кто воевал, а кто начал войну – ему не важно. Впрочем, создатели МТБЮ прекрасно знали, кто её подготовил и начал, потому и обрезали юрисдикцию трибунала столь позорным образом. Вызовом деятельности МТБЮ прозвучало принятие в этом году дополнения к Статуту Международного уголовного суда, касающееся определения «агрессии». И вновь это определение было принято в куцем виде из-за противодействия тех же США, Англии и некоторых других западных держав.
Схватки, которыми был отмечен Нюрнбергский процесс, продолжаются. Сейчас в Европейском Суде по правам человека рассматривается межгосударственная жалоба «Польша против России». Жалоба - о Катыни. Требования поляков – денежная компенсация! И требования таковы, что в случае их удовлетворения каждый гражданин России ощутит это на себе.
Один из идеологов нацизма А. Розенберг, приговорённый в Нюрнберге к смертной казни, в бытность «министром оккупированных восточных областей» поучал: «Лишите народ своей истории, и уже через два поколения он превратится в послушных рабов». Дело В.М.Кононова и катынское дело в Европейском Суде по правам человека являются звеньями в длинной цепи разрушения наследия Нюрнберга, попыткой духовных преемников нацизма совершить ещё одну «спецоперацию» против памяти народов, против истории.
