После провала попыток развязать всеобъемлющую гражданскую войну в Сирии и мобилизации сирийцев на борьбу с бесчинствами террористических бандформирований Запад принялся лепить образ «сирийской оппозиции» по-новому.
До сих пор в качестве «альтернативы» правительству Башара Асада рассматривался отсиживающийся в Турции Сирийский национальный совет (СНС, называемый также «Стамбульским советом»), финансируемый Катаром и находящийся под полным контролем французской военной разведки – Генеральной дирекции внешней безопасности (DGSE). Большая часть членов Стамбульского совета представлена «Братьями-мусульманами».
Главной боевой силой по-прежнему остаётся направляемая Турцией и вооружаемая ею Свободная сирийская армия (ССА), набранная из сирийских дезертиров и уголовников, боевиков «Аль-Каиды», салафитов и джихадистов. Около 80% её формирований признают своим духовным лидером шейха Аднана Аль-Арура, пребывающего в Саудовской Аравии. Командный центр боевиков находится в турецком городе Адана около американской военной базы Инджирлик и контролируется ЦРУ, через которое американцы уже на «законном» основании предоставляют бандформированиям финансовую, информационную и логистическую поддержку.
Всё это время Сирийский национальный совет отрицал присутствие в Сирии радикалов и салафитов, которые были для него не очень удобными союзниками. Однако, начиная с октября, и СНС, и западные дипломаты стали открыто высказывать опасения по поводу «насилия со стороны экстремистов» и «присутствия радикальных исламистов на севере Сирии, который в будущем может оказаться в руках мятежников» (хотя всё, что там творится, является реализацией планов западных стратегов) (1).
Тогда же известный французский журналист Тьерри Мейсан обратил внимание на определённую странность, свидетельствовавшую о переходе американцев к новой тактике. Удивительным, писал он, было то, что командование НАТО на военно-воздушной базе в Инджирлике шесть раз подряд давало джихадистам инструкции по подготовке широкого наступления, которому сирийская армия, эффективная в классическом бою, успешно противостояла. Каждый раз она окружала и уничтожала боевиков ССА. Как отмечал Мейсан, «первую попытку можно отнести к тактической ошибке, вторую – к самодурству какого-нибудь неграмотного генерала, а на шестой раз следует рассмотреть другое предположение: НАТО сознательно посылает своих боевиков на смерть». Поскольку от Марокко до Синьцзяна джихадисты всё больше стали проявлять собственную инициативу, Вашингтон решил сократить число своих ставших обременительными и опасными бойцов и начал отдавать джихадистам приказы, подставлявшие их под огонь сирийской армии, которая уничтожала их массами (2).
Оттеснив на второй план радикалов, «центр» приступил к реструктуризации оппозиции, признав СНС неспособным выступать в качестве лидера. Как откровенно выразился представитель госдепартамента США Патрик Вентрелл, новая структура должна быть создана для обеспечения управления страной после падения Асада и для «взаимодействия с мировым сообществом». Фактически была поставлена задача создать такое «правительство в изгнании», которое не дискредитировало бы утончённое западное общество. При этом Вентрелл не скрывал, что именно США отбирали людей и организации для участия в созванной Лигой арабских государств конференции в столице Катара Дохе, призванной сформировать новую структуру (3).
11 ноября представители разрозненных сирийских группировок были объединены в «Национальную коалицию революционных и оппозиционных сил» (НКРОС), все места и должности в которой распределил глава американской делегации на конференции в Дохе, посол США в Сирии Роберт С.Форд. В 2004-2006 гг. он работал помощником Джона Негропонте, возглавлявшего дипломатическое представительство США в Ираке и применявшего там методы войны, отработанные в Гондурасе: использование «эскадронов смерти» и «никарагуанских контрас». Ту же модель С.Форд использовал для дестабилизации ситуации в Сирии.
Хотя создание коалиции и позволило американцам поставить под свой контроль вооружённую оппозицию, оно никоим образом не решило проблему представительства, поскольку от коалиции тут же отмежевались различные подразделения ССА, а также силы, выступающие против вооружённой борьбы, в частности Национальная координация за демократические перемены. Однако, видимо, главным достижением Запада стало выдвижение на руководящий пост до этого мало кому известной фигуры – бывшего имама одной из мечетей Дамаска шейха Ахмада Моаза аль-Хатиба.
Он подошёл сразу по двум критериям: чтобы его признали боевики, он должен быть религиозным деятелем, а чтобы его признал Запад, он должен быть «умеренным». А самое ценное для Запада в нём то, что он обладает знаниями и опытом, необходимыми для ведения деловых переговоров, и в первую очередь в вопросах газового бизнеса.
Представив его общественности как политическую фигуру, пользующуюся народной поддержкой и способную к достижению «консенсуса», западные СМИ тут же начали лепить образ идеального политика. Так, Агентство Франс Пресс сообщило, что Ахмад Моаз аль-Хатиб является независимым умеренным религиозным деятелем, изучавшим международные отношения и не принадлежащим ни к каким исламистским движениям. В 2012 г. его неоднократно арестовывали за открытые призывы к свержению режима Асада, ему было запрещено проповедовать в сирийских мечетях, после чего он уехал в Катар.
Однако, как указывает всё тот же Тьерри Мейсан, на самом деле всё выглядит иначе. Ахмад Моаз аль-Хатиб никогда не изучал международные отношения. Получив профессию инженера-геофизика, он шесть лет (1985-1991) проработал в венчурной компании al-Furat Petroleum Company, связанной с англо-голландской Royal Dutch Shell, с которой он поддерживал тесные связи. Унаследовав в 1992 г. от отца престижную должность имама в мечети Омейядов в Дамаске, он вскоре был лишён своих полномочий и запрещён в служении по всей Сирии. Произошло это ещё при отце Башара Асада в тот период, когда Сирия поддержала международную интервенцию против Ирака, выступив в поддержку Кувейта. Ахмад Моаз аль-Хатиб осудил операцию «Буря в пустыне», но не из политических, а из религиозных соображений, поддержанных также бен Ладеном, который считал святотатством любое западное присутствие на арабской земле. Затем аль-Хатиб занимался преподавательской деятельностью, в частности, в Нидерландском институте Дамаска, часто уезжая за границу, главным образом в Нидерланды, Великобританию и США, пока не поселился в Катаре. В 2003-2004 гг. он работал в Сирии в качестве лоббиста Royal Dutch Shell, когда та добивалась от сирийского правительства нефтяных и газовых концессий. В Сирию Моаз аль-Хатиб вернулся уже в горячем 2012 году, чтобы развернуть антиправительственную пропаганду. Будучи арестован, а затем амнистирован, он покинул страну и поселился в Каире (4).
Что же касается его религиозно-политических взглядов, то, вопреки утверждениям АФП, аль-Хатиб принадлежит к «Братьям-мусульманам», является сторонником введения в Сирии шариата и определяет шиитов как еретиков.
Запад, получив такую «представительную» фигуру, поспешил признать новую самозваную структуру в качестве законного («легитимного») представителя сирийского народа. Первым это сделал французский президент, заявивший во время приёма Моаза аль-Хатиба в Париже даже о готовности принять посла Сирии, который будет назначен главой коалиции. Вслед за французами коалиция была признана правительствами США, Великобритании, Советом сотрудничества государств Персидского залива и Советом ЕС.
Что касается Ф.Олланда, то он постоянно подтверждает свою нацеленность на смену власти в Сирии, вынашивая мечту вновь превратить эту страну во французскую колонию. Не случайно в своём выступлении в ООН он потребовал от Совета Безопасности выдачи мандата на учреждение «зон, освобождённых повстанцами», аналогичного тому мандату, который был предоставлен Франции Лигой Наций с 1923 по 1944 гг. Характерно также, что сразу после создания «Национальной коалиции» французы потребовали снятия европейского эмбарго на поставки «оборонительного оружия» воюющим против режима Асада. Таким образом, Франция опередила другие западные державы в попытке присвоить себе право создавать и вооружать «освобождённые зоны» на территории Сирии.
Деятельность НКОРС будет чисто декоративной, роль Ахмада Моаза аль-Хатибы будет сведена исключительно к представительским функциям, а вся грязная «освободительная» работа будет по-прежнему выполняться салафитскими и ваххабитскими формированиями, где также началась централизация и ликвидация «несогласных» командиров. А поскольку вооружённые группировки, засевшие в Алеппо, на проведённой ими встрече осудили создание НКОРС и любой навязываемый им извне проект, призвав к установлению Халифата, Запад может теперь снять с себя любую ответственность за их действия.
Как всегда, двуличие западных политиков беспримерно. Выдвинув на авансцену «салонную оппозицию», они продолжают вооружать исламистских головорезов, расчищающих почву для установления нового европейского колониального рабства…
