По общему признанию, никто в мире, да и в самом Иране не смог предсказать победы на президентских выборах, да еще столь убедительной, не числившегося в фаворитах «ставленника реформаторов» Хасана Роухани. Воистину: «Персия – страна чудес». Теперь, когда прошли первые восторги прозападных либералов и посыпание тюрбанов пеплом в стане иранских консерваторов («принципиалистов»), самое время подвести первые итоги. Что это было: поражение правящего режима, как того бы хотели на Западе, или, по многим признакам, блестящая комбинация верховного руководителя страны («рахбара») аятоллы Али Хаменеи?
Иран одним махом из разряда изгоев превратился в страну, с которой все хотят договариваться и иметь дела, предвосхищая вероятное скорое ослабление санкций. На тегеранской бирже – взрыв котировок. Все ждут августа, когда должны возобновиться международные переговоры по ядерной программе Ирана, рассчитывая, что новый президент выполнит свои предвыборные обещания и пойдет навстречу требованиям МАГАТЭ по этой проблеме.
При этом как-то в стороне осталось то обстоятельство, что Роухани был единственным духовным лицом из всех кандидатов (с титулом ходжатольэслама, лишь немного недотягивающим до полновесного аятоллы), что в условиях, когда рахбар не выразил своего предпочтения ни одному кандидату, тем не менее само по себе свидетельствовало об их незримой связи. В религиозной столице Ирана – городе Кум на президентских выборах Роухани, например, получил 200 тыс. голосов, не оставив своим конкурентам никакой надежды, что говорит о значительной поддержке, которой пользуется ходжатольэслам среди клерикалов. (1) Отныне в Иране закончился период разброда и шатаний, а власть полностью оказалась в руках высшего шиитского духовенства. Народ выступил не против специфической теократической демократии, а – за, продемонстрировав высокую степень своей консолидированности.
По сути, Роухани, безусловно, с благословения Хаменеи взял у реформаторов те требования, которые показались ему вполне разумными и не подрывали устоев режима, лишив оппозицию революционного рвения и вернув ее в лоно существующих институтов власти. Амнистия политических заключенных, выступавших против Ахмадинежада, только повысит популярность верховного правителя. Дополнительные гражданские права, обещанные избранным президентом населению, вполне органично впишутся в и без того более демократичную, чем в большинстве окружающих стран, иранскую среду. Объявленная им широкая приватизация вовсе не предусматривает отказ государства от контроля над стратегическими ресурсами, а направлена на передачу под более эффективное управление огромной собственности, сконцентрированной в руках Корпуса стражей исламской революции, давно превратившегося в самостоятельную, не всегда подотчетную верховному правителю силу. Готовность пойти на уступки по ядерной программе только укрепит Иран экономически, сэкономив его ресурсы и ослабив бремя международных санкций. Отказ от обещаний «стереть Израиль с лица земли» и от отрицания холокоста, присущих Ахмадинежаду, не свидетельствует об отступлении Роухани от требований по БВУ и в нынешнем правительстве этой страны почему-то никого не радует, поскольку лишает Тель-Авив привычных аргументов для обоснования давления на Иран.
Консерваторам также трудно придраться к Роухани. Его «революционная биография» незапятнанна, а образовательный и профессиональный уровни безукоризненны. Хасан Роухани родился 13 ноября 1948 года в городе Сохе, провинция Семнан. Получил религиозное образование в Куме. В Тегеранском университете достиг степени бакалавра в области права. Докторскую диссертацию по «исламскому праву» защитил в Каледонском университете Глазго (Шотландия). Свободно владеет английским, французским и арабским языками.
С ранней молодости выступал за возрождение страны на религиозных основах, агитируя против Мохаммеда Реза Пехлеви, за что неоднократно подвергался арестам. В 1977 году Роухани впервые назвал аятоллу Хомейни «имамом». За ним вела наблюдение тайная полиция САВАК. Покинув Иран, в Париже присоединился к непосредственному окружению Хомейни, ведущему активную борьбу против шахского режима. Многие иранцы полагают, что личная близость к вождю исламской революции также способствовала высокому авторитету Роухани в народе. Вел активную работу среди студенческой молодежи Великобритании и Франции. Хорошо понимает менталитет западного человека и легко внушает к себе доверие.
Во время ирано-иракской войны 1980-1988 гг. Роухани занимал ведущие посты в командовании вооруженными силами Ирана: был членом Высшего совета обороны, заместителем командующего фронтом, командующим ПВО (хорошая новость для производителя соответствующих систем российского концерна «Алмаз-Антей») и первым заместителем командующего вооруженными силами. В 1980-2000 годах являлся депутатом меджлиса, главой комитетов по обороне и внешней политике, в 1992-2000 гг. – заместителем председателя меджлиса. С 1989 по 2005 – председателем Высшего совета национальной безопасности. Возглавлял делегацию Ирана на переговорах с «шестеркой» по иранской ядерной программе. С 1992 года – глава Центра стратегических исследований Ирана. Опубликовал около 100 книг и статей по широкому спектру религиозных и политических тем. (2)
Будучи главным переговорщиком по иранскому ядерному досье в 2003-2005 гг., Роухани снискал среди западных партнеров прозвище «шейха дипломатии». Последние восемь лет был одним из представителей Хаменеи в Высшем совете национальной безопасности, а также членом Совета экспертов, который избирает самого рахбара. Примечательно, что за пять дней до выборов его легко могли снять по причине «разглашения государственной тайны в дебатах об атомной программе Ирана», однако Хаменеи не пошел на этот шаг, что свидетельствует о степени его доверия Роухани.
Можно с уверенностью сказать, что политический деятель с такой биографией не поступится национально-государственными интересами своего народа, а будет последовательно добиваться их реализации, но только на более гибкой и прагматичной основе. Неслучайно в Израиле, например, не скрывают своей обеспокоенности по поводу избрания именно этого кандидата. «Новый президент Ирана был выбран из списка, представленного аятоллой Хаменеи, – заявил пресс-секретарь израильского МИДа Игаль Пальмор. – Те кандидаты, которые не соответствовали его экстремистской идеологии, были отстранены заранее. Именно Хаменеи, а не президент Ирана, определяет ядерную политику этой страны. После выборов, как и до них, мы будем судить об Иране по его реальным действиям в отношении террора и ядерной программы».
Известный военный комментатор Рон Бен-Ишай пишет, что западные политики, скорее всего, захотят дать Роухани возможность укрепить свою власть и пойдут на некоторые уступки. Это даст Ирану дополнительное время для работ по созданию ядерного оружия. «Репутация Роухани как умеренного политика может ослепить Обаму в то время, как центрифуги продолжают вращаться», – предупреждает Рон Бен-Ишай. (3)
Лидер партии МЕРЕЦ Захава Галь-Он заявила, что избрание нового президента Ирана Хасана Роухани является для премьер-министра Биньямина Нетаньяху таким же ударом, как и для экстремистов в Иране. Руководители Израиля по-прежнему в трауре после окончания правления Махмуда Ахмадинежада. (4) Им, видимо, все же придется вносить немалые коррективы в свою ближневосточную стратегию.
Уже появляются первые оценки того, как Роухани может попытаться снять с повестки иранскую ядерную проблему, которая вызывает самое большое неприятие на Западе. Обращается, в частности, внимание на то, что в прошлом, будучи главным переговорщиком по ней, в 2003 – 2005 гг. (пик американской агрессии в Ираке) он уже объявлял мораторий на все работы в этой области, нарушенный впоследствии Ахмадинежадом. (5) Для Роухани не составит труда пойти по этому пути и сейчас. При этом, по сообщениям выходящего в Лондоне издания «Аль-Хаят», со ссылкой на источники из окружения Роухани, новый президент ИРИ желает выработать новый план, в основе которого будет прямой диалог не с консолидированной «шестеркой», а с каждой из шести стран в отдельности. Это позволит ему сыграть на их противоречиях и избежать выставления новых требований для снятия санкций, а также вступить в прямые переговоры с уклонявшимися от них до сих пор США. (6)
В то же время в отношении того, как поведут себя США, высказывается большой скепсис. Они могут выставить и новые условия для снятия санкций, такие как прекращение поддержки со стороны Тегерана правительства Башара Асада в Дамаске. Некоторые эксперты на Западе высказывают мнение, что «примиренческой команде» в Тегеране «все равно надо будет убедить остальных, что благодаря переговорам с Соединенными Штатами она укрепит безопасность Ирана по всем направлениям». Произойти это может лишь в том случае, если США проявят готовность облегчить режим санкций. «А учитывая то, что американская параллельная политика принуждения и дипломатии вылилась в односторонний режим санкций, можно говорить о том, что никакой гибкости со стороны Соединенных Штатов не будет». (7)
Впрочем, Тегерану не привыкать к подобной позиции Соединенных Штатов. Так, на их высокомерные замечания о степени демократичности иранских выборов верховный руководитель Хаменеи уже заявил: «Я хочу сказать американцам только – окей! Идите к черту. Каждый, кто прислушивается к вам, становится лузером. Иранский народ никогда не придавал значения высказываниям своих врагов». (8)
Что касается Сирии, то ее Иран, по-видимому, оставлять в беде тоже не собирается. Президент САР Башар Асад уже направил поздравительную телеграмму Хасану Роухани, в которой подтвердил решимость своей страны «совместно противостоять планам агрессии, гегемонии и нарушения национального суверенитета стран региона. Такое сотрудничество пойдет во благо народам обоих государств, а также положительно отразится на народах региона и мира». (9)
По данным сирийцев, после того как стали известны результаты голосования, в Дамаск еще 16 июня прибыл специальный эмиссар, советник министра иностранных дел Ирана Хасан Каземи-Куми. На встрече с председателем Совета министров САР Ваиль Аль-Хальки он отметил, что «визит иранской делегации в Сирию сразу после выборов – это мощный сигнал всему миру, что новое руководство ИРИ останется союзником Сирии, как это было всегда». (10)
Таким образом, очевидно, что радость некоторых либералов на Западе действительно была преждевременной. Иран при новом президенте будет более гибким, но от своих принципиальных позиций отступать не намерен.
(1) http://www.itar-tass.com/c188/773349.html
(2) http://www.presstv.ir/detail/2013/06/15/309169/rohani-becomes-irans-new…
(3) http://9tv.co.il/news/2013/06/15/152706.html
(4) http://mignews.ru/news/politic/world/160613_234237_77247.html
(5) http://www.debka.com/article/23049/Iran%E2%80%99s-new-democratically-el…
(6) http://mignews.ru/news/expert/world/170613_94809_86363.html
(7) http://www.foreignaffairs.com/articles/139495/farideh-farhi-and-saideh-…
(8) http://www.debka.com/article/23047/Hizballah-units-near-Golan-Some-rece…
(9) http://sana.sy/rus/325/2013/06/16/487814.htm
(10) http://sana.sy/rus/325/2013/06/16/487812.htm
Фото: ruvr.ru
