Оглашённый бывшим министром иностранных дел Албании Паскалем Милё прогноз о том, что руководители Сербского государства, президент Томислав Николич и премьер-министр Ивица Дачич, «очень скоро» признают самопровозглашенную независимость Косова, на первый взгляд выглядит абсурдным… [1] Ведь первые лица Сербии неоднократно заявляли, что никогда не пойдут на подобный шаг, противоречащий как Основному закону страны, так и принципам государственного суверенитета и территориальной целостности. И этот тезис все последние месяцы оставался единственным аргументом, при помощи которого официальный Белград убеждал сербское общественное мнение признать апрельские договоренности с Приштиной.
Однако специфика нынешнего развития ситуации вокруг Косова не дает оснований относиться к вышеуказанному прогнозу как к политической спекуляции, рассчитанной исключительно на внутреннее потребление. Автору этих строк неоднократно приходилось встречаться с Паскалем Милё, и он отнюдь не производил впечатление человека, склонного к легковесным пропагандистским утверждениям.
Однако дело здесь не только в личностных особенностях господина Милё и даже не в субъективных расчетах сербских властей, а в объективных процессах, все сильнее напоминающих развитие событий сто лет назад – в период, непосредственно предшествовавший Первой мировой войне.
И тогда, и сегодня развитию ситуации на Балканах, как и в других «горячих точках» и конфликтных регионах, присущ лавинообразный характер, все более выходящий из-под контроля игроков, считающих себя ключевыми. Декорации меняются вне зависимости от желаний и стремлений участников той или иной постановочной сцены – и чисто технические, казалось бы, вопросы и противоречия медленно, но неуклонно становятся самодовлеющими. Европейский союз, Афганистан, Сирия – во всех этих и многих других регионах динамика событий регулируется тайными пружинами, действие которых оказывает прямое влияние на судьбы целых стран и народов.
Применительно к Сербии и её интересам в Косове это означает, прежде всего, медленное, но неуклонное раскручивание часового механизма, запущенного еще в 2008-2009 годах, когда прежние сербские власти фактически пошли на замену миротворческого присутствия ООН гражданско-полицейской миссией Евросоюза (EULEX). И тогда, и сейчас аргументы у сербской стороны были во многом идентичными: Евросоюз никоим образом не покушается на территориальную целостность Сербии. Прибытие его представителей не только не означает-де признания независимости Косова, но даже позволит Белграду активнее влиять на ситуацию в крае, а сама Сербия приблизится к вратам ЕС.
Вряд ли стоит напоминать, что деятельность в Косове миссии EULEX не имела ничего общего с отстаиванием интересов Сербии. Представители ЕС занимались исключительно укреплением основ самопровозглашенной косовской государственности, запустив для проформы бутафорский судебный процесс по делу «чёрных трансплантологов». Данный процесс стремительно разваливается на глазах.
Однажды согласившись на получение Евросоюзом верховного мандата в Косове, власти Сербии стали заложниками все более ускоряющегося развития событий. Технические переговоры Белграда и Приштины, обустройство административной границы «по головам» косовских сербов, согласие сербской стороны на евроинтеграцию Косова, наконец, прозрачные намеки на грядущее вступление так называемой «Республики Косово» в ООН – трудно не заметить внутреннюю логику во всех этих событиях, которая оставляет сербским властям всё меньшее поле для маневров. Точно так же, как соглашательство западных держав с Гитлером в 1930-е годы раз за разом меняло очертания тогдашней Европы исключительно в геополитических интересах фашистской Германии.
Понимают ли власти Белграда, что на данном пути они не только не смогут ни в коей мере отстоять национально-государственные интересы Сербии, но будут вынуждены все ближе подходить к последнему шагу – международно-правовому признанию Косова? Последние заявления представителей сербских властей не позволяют дать на этот вопрос сколько-нибудь положительный ответ. Более того, складывается впечатление, что официальный Белград нашел для себя нового врага, а именно Россию и лично российского президента Владимира Путина.
Прием не новый – подменить тезис, представить соглашательство готовностью к компромиссам, а заодно заклеймить национально-патриотические силы и внешних союзников страны как узколобых догматиков, не способных оценить широту исторических перспектив, якобы открывшихся 19 апреля перед Сербией. Беда в том, что на выбранном пять лет назад пути Белград не может ожидать ничего другого, кроме как последовательная сдача всё новых позиций. И вину за это несут не Россия, не косовские сербы, не Воислав Коштуница, а исключительно сами власти Сербии, вольно или невольно оставляющие собственное государство на обочине Евросоюза, без самостоятельной внешней политики, без союзников – и без Косово.
Можно ли ожидать коренного изменения нынешнего курса? Пока основания для этого не просматриваются. Косвенным свидетельством готовности официального Белграда признать Косово может служить, в частности, экстренная отмена участия премьера Дачича в посвященном Косову заседании Совета Безопасности ООН. Этот шаг предшествовал аналогичной акции со стороны главы косовского кабинета Хашима Тачи и фактически превратил дискуссии в формальность. [2] Действительно, если обо всём уже договорено в Брюсселе, о чём можно говорить на Совете Безопасности ООН, да ещё в присутствии «неудобной» России?
Всё идет к тому, что Брюссель станет общей «столицей» Сербии и Косова – так образно высказался на днях бывший полевой командир террористической «Армии освобождения Косова» Агим Чеку. [3] Вот только в иерархии такой «столичной» жизни сербам достанется сомнительная роль.
