Конфликт между США и КНР в торгово-экономических отношениях стал фактом. В понедельник, 2 апреля, Китай приостановил действие тарифных льгот по 128 наименованиям продукции из США в ответ на введенные ранее Вашингтоном пошлины на импорт стали и алюминия, о чём сообщило китайское министерство финансов.
Официальный представитель МИД КНР Хуа Чуньин так прокомментировала решение Вашингтона: «Американской стороне пришло время прекратить экономическое запугивание и гегемонизм». По её словам, Соединённым Штатам необходимо понимать, что в XXI веке международная торговля нуждается в правилах, а не в диктате грубой силы.
Комитет по таможенным пошлинам при Госсовете КНР принял решение о введении 15%-й пошлины на 120 наименований импортируемой из США продукции, включая фрукты и связанную с ними продукцию, а также 25%-й пошлины на восемь наименований американского импорта, включая свинину и связанную с ней продукцию. Ответные меры китайской стороны затронут продукцию из США на 3 млрд. долл.
В феврале 2017 года США уже вводили целенаправленные антидемпинговые пошлины в размере от 63,86 до 76,64 % и антисубсидиционные (компенсационные) пошлины от 75,6 до 190,71 % на импорт из Китая нержавеющей листовой и полосовой стали. Тогда китайская сторона раскритиковала как несправедливую американскую методику проведения антидемпингового расследования. Было указано, что США нарушили правила ВТО, дискриминируя на своём рынке китайские компании лишь на основании их государственной принадлежности.
Пекин, убеждая Вашингтон в обоюдном ущербе от таких акций, обращал внимание на тот факт, что торговля сталью, как и в целом торговые отношения между двумя странами, характеризуется принципом взаимодополнительности, поскольку КНР не только продаёт свою продукцию, но и покупает сталь у США. Китайские правительственные чиновники видели причину затруднений американских производителей стали в устаревшем оборудовании и низкой эффективности их металлургических предприятий, что никак не связано с Китаем.
Нынешний симметричный ответ Пекина объясняется, во-первых, безрезультатностью предыдущей «мягкой» реакции и, во-вторых, тем, что недавнее повышение тарифов является лишь частью более масштабной стратегии администрации Трампа по «сдерживанию Китая». А вытеснение китайских товаров с американского рынка – один из важных способов такого «сдерживания», которое, по идее, должен укрепить экономику США за счёт КНР. Так, вскоре ожидается публикация американскими властями списка товаров китайского высокотехнологичного импорта в США, на которые планируется повысить пошлины на общую сумму 60 млрд. долл. в качестве «компенсации» за якобы незаконное заимствование китайскими компаниями американских технологий.
Пресс-секретарь Министерства торговли КНР Гао Фэн допустил, что заимствование могло практиковаться некоторыми компаниями, но категорически исключил его как политику китайского правительства, а раз так, то ситуацию можно исправить путём переговоров.
В целом реакция китайской стороны на поворот Вашингтона в сторону протекционизма двоякая. Она опирается как на решимость не отступать перед односторонними действиями Вашингтона, так и на исследование реальных причин хронического и огромного дисбаланса в пользу КНР в торговле с Соединёнными Штатами.
Прежде всего, в Китае подвергают сомнению саму цифру торгового дефицита, называемую Вашингтоном, указывая на то, что две страны используют различную методику расчёта двусторонних торговых балансов. За пределами американского подхода остаётся фактор дочерних американских предприятий в КНР и другие факторы, которые определяются нахождением китайской экономики в середине и в нижней части глобальной цепочки создания стоимости. Например, по американской методике продукция японского и корейского производства, поставляемая в США, даже если она только собрана в Китае, считается китайским экспортом. Поэтому более 50% торгового дефицита – это созданные в Китае американские фирменные товары, для производства которых китайская сторона ввозит комплектующие и машинное оборудование, в том числе из США.
Подсчёты Вашингтоном стоимости китайского импорта в США, как правило, включают товары, перемещаемые из Китая в Гонконг, а затем в США. Однако при экспорте товаров США в Китай через Гонконг Вашингтон исключает эти товары из общей суммы американского экспорта в КНР.
Кроме того, в расчёт торгового баланса США с Китаем не включается стоимость торговли услугами, а здесь у США быстро растущий профицит. С 2011 по 2016 год китайско-американский дисбаланс торговли услугами вырос с 6,77 млрд. долл. до 55.69 млрд. долл.
Китайские экономисты утверждают, что точно измерить дефицит торгового баланса США в торговле с КНР можно, лишь учтя общие затраты, такие как местные цены, затраты на оплату труда и добавленной стоимости продукции. Поэтому реальный дисбаланс в двусторонней торговле не столь велик и является результатом рыночной оптимизации распределения ресурсов, в результате чего преимущества имеют обе стороны.
В общем, проблемы двусторонних торговых отношений выходят далеко за рамки торговых дисбалансов. Для их устранения китайские эксперты предлагают, в частности, ускорить переговоры по двустороннему инвестиционному соглашению, расширить использование юаня на рынке США, укрепить двустороннее сотрудничество в области инфраструктуры и больше открыть рынок в обоих направлениях.
В самих США, кстати, оппозицию решениям Трампа составили такие крупные американские компании, как Apple, Amazon, Google, Facebook, Microsoft, которые вместе с иными деловыми структурами обратились к президенту с просьбой не вводить высокие тарифы и не принимать иных мер, вредящих американским компаниям и инвесторам.
В целом Пекин настроен на спокойные переговоры с Вашингтоном, в ходе которых китайская сторона надеется разобраться вместе с американскими торговыми партнёрами в возникших проблемах. Вопрос в том, захочет ли этого администрация Трампа, особенно в контексте дискуссий в американских правящих кругах о путях «сдерживания Китая». Позиция КНР исчерпывающе выражена в комментарии пресс-секретаря министерства торговли: «Мы не хотим торговой войны... но мы наверняка её не боимся».
