В Брюсселе 19-20 июня прошли ежегодные Дни европейского развития, в которых приняли участие более 8 тысяч делегатов из 140 стран мира, включая глав государств и правительств, ведущих экспертов и лидеров всех мастей. Говорили о неравенстве в мире в целом, сообщает Еврокомиссия, но никак не в самой Европе, где уже более четверти века строят «мир, который никого не оставляет позади».
Идея единого европейского государства, в котором все будут богаты и счастливы, витала над Европой по крайней мере с 1992 года, когда в Маастрихте было подписано «свидетельство о рождении» Евросоюза и появились общий рынок и евро. Очевидная вещь: ни равенства, ни счастья, ни богатства, за некоторым исключением, у европейцев за четверть века не добавилось, потому теперь «птицу евросчастья» пытаются отстрелять. Главными «охотниками» выступают не столько британцы с их Brexit, сколько партии и движения, ставящие национальные интересы впереди глобалистских. А этих «популистов» бомбят обвинениями в национализме и протекционизме.
Силы очень неравны. В отличие от разрозненных пока евроскептиков, у евроцентристов давно сложился единый механизм отправления власти. У них есть свои Европарламент, Совет министров, Евросовет, суд, Центробанк и другие бюрократические структуры. Этот новый класс – еврочиновники – взял старушку-Европу под уздцы и доит. Корова удоистая – бюджет 148,2 миллиарда евро на 2019 год. Потратить наметили почти 166 миллиардов, притом что часть платежей перейдёт на следующий год. Рост на 2,4 процента сборов на содержание ЕС родил идею «крестового похода», о котором пишет The Economist. Фраза из преамбулы Маастрихтского договора о Европейском союзе «черпая вдохновение от культурного, религиозного и гуманистического наследия Европы» и статья 17, обязующая институты власти ЕС вести открытый и регулярный диалог с церквями и другими религиозными группами, дают Ватикану, и не только ему, повод требовать права голоса на самом верху брюссельской пирамиды.
Спор о том, как широко религиозные деятели должны быть представлены в высших эшелонах власти ЕС, разразился в Страсбурге, когда первый вице-президент Европарламента Мейрид Макгиннес (Mairead McGuinness) огласила идею активизировать положения статьи 17 и допустить вовлечение церквей в планирование парламентской деятельности, позволив им поднимать беспокоящие их вопросы. «Это полное сумасшествие, – возразила ей её французская коллега в Европарламенте Вирджиния Рози, – думать о каких-либо изменениях, увеличивающих роль церкви».
Между этими двумя точками зрения, упрощённо отражающими разницу между правым крылом христианских демократов и левым, более светским их крылом, и лежит основное поле европейских политиков и их избирателей, безоговорочно верящих уже не столько в Бога, сколько во всеобщее избирательное право, свободу слова, верховенство права, считает The Economist. Для них наследие христианства менее значимо, чем ценности эпохи Просвещения, и уже никто не стремится восстановить христианство как образ жизни и мысли. Вот почему идея о том, чтобы христианская церковь влияла на политику ЕС, привела в ужас Европейскую гуманистическую федерацию (The European Humanist Federation – EHF), объединяющую в 20 странах Европы 63 пестрых организации «свободных» философов, гуманистов, атеистов, защитников абортов и прочее. На EHF и равняется Евросоюз, игнорируя тот факт, что Европа изначально сформировалась как христианская цивилизация.
Казалось бы, что здесь политически острого? С чего вдруг «права человека, индивидуальные свободы, верховенство права, достижения науки» и даже «конституционная демократия» в Европе оказались, как считает президент EHF Джулио Ерколесси (Giulio Ercolessi), на острие атаки? Оказывается, всё просто: «По всей Европе растут популизм, право на ксенофобию, которые часто рядятся в религиозные или естественно-христианские одежды, даже если эти лидеры не очень набожны. Партии такого рода уже заняли главные позиции в Венгрии, Италии и Австрии. В европейских выборах прошлого месяца правый национализм добился значительных успехов в Британии и Франции. Такие партии в целом открыто не противостоят либеральной демократии или верховенству права, но некоторые их сторонники менее чем уважительно относятся к этим ценностям».
Можно не сомневаться, что ЕС как институт власти поднимет на ноги всю еврочиновничью рать, чтобы не дать пробиться к истокам этой самой власти ни христианской церкви, ни правым националистам. Никем не избираемые аппаратчики Евросоюза будут остервенело биться за свой status quo по очень понятным соображениям. Из 148,2 миллиарда евро почти 10 миллиардов уходят на зарплату чиновников в Брюсселе. Каждый член Европейского парламента получает в месяц 8.757,70 евро (в рублях около 643.500). На текущие расходы в стране, откуда данный член избран, – ещё 4.513 евро. Это – помесячно. А если вдруг лишился кресла в Брюсселе и при этом не пересел в другое, то до 210.185 евро. Транспортные расходы – 4.000 евро в год. На деятельность за пределами своей страны, то есть в командировке, – 4.454 евро в год плюс суточные 320 евро.
В текущем году ежемесячный бюджет каждого евродепутата на наём личных помощников равен 24.943 евро. Плюс бесплатный офис и авто. Плюс компенсация двух третей расходов на лечение. И до 70 процентов заработка при выходе на пенсию в 63 года. Если принять во внимание, что в прошлом году Европейский суд оставил в силе отказ Брюсселя предоставить СМИ доступ к документам, касающимся общих расходов Европарламента на выплату пособий по той причине, что обработка «более четырёх миллионов документов по всем запросам станет чрезмерным административным бременем», то узнать, сколько «наваривает» конкретный евродепутат, невозможно. Это и цементирует ряды защитников Евросоюза так, что вряд ли найдётся сила, которая заставит Брюссель вернуть Европу европейцам.
