Афганистан вступил в полосу стремительных перемен. Окончательно поставив под контроль в течение недели запад и юг страны с Гератом и Кандагаром, боевики запрещённого в России движения «Талибан»* («Исламский Эмират Афганистана») успешно взяли 14 августа крупнейший город на севере страны Мазари-Шариф, а через некоторое время также и восточный Джалилабад. Крупных сражений практически нет: части афганской армии и полиции либо договариваются о передаче власти противнику, либо разбегаются.
Контроль территорий в Афганистане в динамике, май – август
Сторонники "маршала" Дустума бегут из Мазари-Шарифа в Узбекистан
Бои уже на окраинах Кабула, и падение марионеточного правительства Ашрафа Гани – вопрос самого ближайшего времени. В Пентагоне объявили о временном развёртывании в Кабуле военной миссии в пять тысяч человек под предлогом эвакуации части дипломатических представительств, в том числе американского. В военной миссии будут представлены и британцы (до 600 человек), усилившие своё присутствие в Кабуле квалифицированными кадрами с опытом работы в России и Центральной Азии.
Военнослужащие 16-й воздушно-десантной бригады ВС Великобритании на пути в Кабул.
Фото: Военный Обрзреватель
При этом Запад едва ли завершит свою «афганскую эпопею»: она продолжится, пусть в иных формах. Например, в форме деятельности частных военных компаний, предположительно причастных к переброске с юга на север Афганистана боевиков международных террористических группировок. Однако промежуточный исход «большой афганской игры» может быть и другим – вследствие меняющегося расклада сил.
В недавнем интервью телеканалу Al Jazeera официальный представитель катарского внешнеполитического офиса талибов Мухаммед Наим отметил, что после прихода к власти они намерены установить со всеми партнёрами сбалансированные отношения. Такая сдержанная риторика может объясняться поддержкой не только основного союзника талибов в лице Пакистана, но и Китая, имеющего значительный опыт участия в афганских делах (поддержка моджахедов в 1980-х гг.; контакты с талибами после захвата ими Кабула в 1996 г.). Выступая за межафганские переговоры и предупреждение террористических угроз, Пекин плотно взаимодействует с Исламабадом в рамках «Китайско-пакистанского экономического коридора» (CPEC).
Лидер движения "Талибан" Хайбатулла Ахунзада, фото: thepaper.cn
Ещё в октябре 2018 года небезызвестный Маулана Сами уль-Хак (1) призвал Китай играть в Афганистане более активную роль, заявив, что тот не должен оставлять такое «важное дело», как урегулирование афганского конфликта, Соединённым Штатам. Выступая в начале 2019 г. на конференции в университете Пешавара, бывший посол КНР в Исламабаде Яо Цзин заявил, что талибы представляют собой «политическую силу, потому что они теперь являются частью афганского политического процесса, и у них есть некоторые политические проблемы… Им должно быть позволено играть законную роль в будущем политическом урегулировании». Переговоры формально стартовали летом и осенью 2019 года, когда делегация катарского офиса во главе с муллой Барадаром встретилась в Пекине со специальным представителем КНР по Афганистану Дэн Сицзюнем. С тех пор неформальные контакты на разных уровнях не прекращались и активизировались на фоне подписания в феврале 2020 г. в Дохе известного «Соглашения о мире» с американцами.
Экономические интересы Пекина не ограничиваются использованием афганской территории для связи китайско-пакистанского коридора со странами Центральной Азии. Китай появился в качестве крупного инвестора в Афганистане ещё в 2007 году, когда China Metallurgical Group получила 30-летний контракт на сумму 3,5 млрд. долл. на эксплуатацию медно-золотодобывающего рудника Аянак в провинции Логар к юго-востоку от Кабула. Китайские компании вкладывались в проекты по разведке нефти и газа, содействовали развитию железнодорожной инфраструктуры. Некоторое время назад талибы заняли Ваханский коридор – узкую полоску высокогорной территории, образующей 8-километровую смычку Афганистана с Синьцзян-Уйгурским автономным районом КНР. В начале 2014 года Кабул, Душанбе и Пекин договорились о совместном патрулировании этой населённой преимущественно исмаилитами труднодоступной части провинции Бадахшан на стыке горных хребтов Гиндукуша, Каракорума и Памира. Не в последнюю очередь это связано с намерением китайский стороны провести здесь автомобильную дорогу из Кашгара через северо-восточные и северные провинции Афганистана с выходом через Мазари-Шариф на Герат и далее в Иран. После этого на предполагаемом маршруте активизировались не связанные с движением «Талибан» террористические группировки, зачастую явно пришлого происхождения.
Ваханский коридор... (фото Simon Urwin/BBC)
...и его туристические маршруты. Карта: caravanistan.com
Вне зависимости от наличия или отсутствия дороги, которая пока построена лишь частично, Ваханский коридор – кратчайший путь возможной миграции в Синьцзян боевиков запрещённой в России группировки «Исламское движение Восточного Туркестана». В условиях обострения интереса англосаксов к «уйгурскому вопросу» Пекин крайне заинтересован в приходе к власти в Афганистане максимально лояльной ему политической силы. Напомним, в декабре 2020 года афганские официальные лица заявили о раскрытии в Кабуле (якобы с помощью индийской разведки) предполагаемой китайский шпионской сети, на протяжении 6-7 лет выслеживавшей «мусульман-уйгуров» посредством «сети Хаккани» (радикальное крыло движения «Талибан»). Инцидент широко обсуждался в индийской и западной прессе; дело замяли, но едва ли проамериканский режим Ашрафа Гани был для Поднебесной надёжным партнёром, не говоря о том, что на пике американской оккупации он едва ли контролировал и половину страны. В свою очередь катарский офис талибов пытается дезавуировать опасения Пекина, заявляя о невмешательстве во внутренние дела КНР. Более того, пресс-секретарь талибов Сухейл Шахин приветствовал участие Китая в восстановлении и развитии Афганистана, пообещав обеспечить безопасность инвестиций.
Министр иностранных дел Ван И и мулла Абдул Гани Барадар в Тяньцзине, 28 июля 2021 г. Фото: Li Ran/Xinhua via REUTERS
Недавно влиятельное китайское издание Global Times выступило с примечательной статьёй за подписью главного редактора, смысл которой ярко выражен в заголовке: «Делать талибов врагами – не в интересах Китая». Автор напомнил о недавнем заявлении министра обороны Великобритании Бена Уоллеса о готовности работать с талибами в случае их прихода к власти в Афганистане. Соответственно, отказ от взаимодействия с «Талибаном» стал бы для Китая «дипломатической ловушкой», которой надо избежать. «Ценностно-ориентированная дипломатия может быть использована только в случае, если она тесно связана с национальными интересами», – пишет Global Times, возражая сторонникам превращения Китая во врага талибов, «что соответствует интересам США и совсем невыгодно Китаю».
О «романе» Пекина с афганскими талибами пишет и RAND Corporation, отмечая «спокойные попытки Китая защитить свои интересы в постамериканском Афганистане». До последнего времени афганские власти сопротивлялись строительству автомагистрали Пешавар – Кабул в рамках китайской инициативы «Один пояс – один путь». Однако прокладка транспортных коридоров облегчит китайским компаниям доступ к природным богатствам Афганистана: стоимость запасов одних только редкоземельных металлов в этой стране может доходить до триллиона долларов.
Карта некоторых месторождений Афганистана
Новое качество геостратегических связей между Пекином и Кабулом после перемены власти в Афганистане позволит Китаю усилить экономическую и военную экспансию в Центральной Азии, отмечает военный аналитик RAND. Военные действия в «сердце Азии» не прекратятся ещё долго. Несмотря на лёгкую панику с уничтожением секретных документов в американском посольстве в Кабуле, противодействие китайским устремлениям в Афганистане будет бескомпромиссным и жёстким.
Примечание
(1) Пакистанский религиозный деятель, последовательный сторонник талибов и учитель нынешнего лидера движения «Талибан» Хайбатуллы Ахундзады.
Заглавное фото: Делегация талибов на встрече с министром иностранных дел Китая, июль 2021 г., fmprc.gov.cn
Художник: Игорь Ярошенок
