С каждым годом все более проявляется слабость экономики Российской Федерации. Она, в частности, выражается в том, что темпы экономического развития РФ ниже среднемировых. Если в начале 90-х годов, по оценкам МВФ, доля России в мировом ВВП, рассчитанная по паритету покупательной способности рубля, была без малого равна 5%, то по итогам прошлого года она опустилась до 3%. Другая слабость российской экономики – её растущая зависимость от Запада. Она дала возможность Западу достаточно эффективно проводить против России экономические санкции.
Уже девятый месяц против России Соединенными Штатами и их союзниками («коллективным Западом») ведется необъявленная война. Выиграть в этой войне мы можем лишь в случае быстрого укрепления нашего тыла – отечественной экономики. Такое укрепление требует радикальной перестройки социально-экономической модели. Модель так называемой рыночной экономики, или «системы свободного предпринимательства» должны быть заменена на модель, которую можно назвать «мобилизационной экономикой». Я уже писал о важных элементах этой модели (создание мощного государственного сектора на базе стратегически значимых предприятий, введение директивного планирования, запрет на приватизацию прибыли предприятий, государственный контроль над ценами и др.). Еще одним жизненно важным элементом альтернативной экономической модели должна быть государственная монополия внешней торговли (ГМВТ).
ГМВТ существовала на протяжении почти всего времени существования Советского Союза и доказала свою жизненную важность. Ослабление и развал СССР во второй половине 80-х годов были в немалой степени обусловлены именно тем, что при М. Горбачеве начался демонтаж ГМВТ.
Введение монополии внешней торговли было одним из первых и важнейших мероприятий советского правительства, направленных к сосредоточению в руках социалистического государства всех командных высот народного хозяйства. Основы монополии внешней торговли СССР заложены в декрете Совета народных комиссаров РСФСР «О национализации внешней торговли» от 22 апреля 1918 г. В первом параграфе этого декрета была определена сущность государственной монополии внешней торговли: «Вся внешняя торговля национализируется. Торговые сделки по покупке и продаже всякого рода продуктов (добывающей, обрабатывающей промышленности, сельского хозяйства и пр.) с иностранными государствами и отдельными торговыми предприятиями за границей производятся от лица Российской республики специально на то уполномоченными органами. Помимо этих органов всякие торговые сделки с заграницей для ввоза и вывоза воспрещаются». Согласно декрету, непосредственное государственное руководство внешней торговлей поручалось Народному комиссариату торговли и промышленности, переименованному в 1920 г. в Народный комиссариат внешней торговли (НКВТ).
Положение о ГМВТ было закреплено в сталинской конституции 1936 года. Статья 14 Основного закона СССР определяла, что внешняя торговля страны осуществляется на основе государственной монополии и подлежит ведению Союза ССР в лице его высших органов государственной власти и органов государственного управления. Кроме того, в статье 77, где перечислялись общесоюзные народные комиссариаты, значился Народный комиссариат внешней торговли.
ГМВТ сразу же стала объектом резких нападок как извне, так и изнутри советского государства. Делалось все возможное для того, чтобы ликвидировать или по крайней мере ослабить ее.
Капиталистические страны отказывались торговать с Советской Россией и отменять разные санкции (морские, торговые, кредитные блокады), пока она не проведет демонтаж ГМВТ. На Генуэзской конференции, которая проходила в апреле-мае 1922 года, тогдашний коллективный Запад выставил Советской России три ультиматума. Во-первых, признать долги России, которые возникли в результате получения кредитов и займов царским и временным правительствами (в самом начале 1918 года советское правительство своим декретом декларировало отказ от этих долгов). Во-вторых, вернуть иностранным инвесторам активы в российской экономике, которые были национализированы советской властью (или по крайней мере выплатить адекватные компенсации). В-третьих, отменить государственную монополию внешней торговли. Все требования, включая требование отмены ГМВТ, были советской делегацией отвергнуты.
В декабре 1926 года в докладе на VII расширенном пленуме ИККИ (доклад назывался «Еще раз о социал-демократическом уклоне в нашей партии») Сталин говорил: «Капиталисты Запада не раз бились лбами об стену, стараясь прошибить броню монополии внешней торговли. Но разве капиталисты сумели уже добиться успехов в деле ликвидации монополии внешней торговли? Разве трудно понять, что пока есть советская власть, монополия внешней торговли будет жить и здравствовать несмотря ни на что». Отстаивая неуклонно эту линию, советское государство при заключении торговых договоров с капиталистическими странами выдвигало непременным условием признание договаривающейся страной нашей монополии внешней торговли. Такое признание стало массовым после того, когда в октябре 1929 года начался мировой экономический кризис и торговля с Советским Союзом для капиталистических стран стала «спасательным кругом».
Не менее ожесточенной была борьба против ГМВТ внутри советского государства. В частности, Николай Бухарин в 1922 году (когда начался переход страны к НЭПу) стал предлагать вместо государственной монополии внешней торговли вводить высокий таможенный тариф. Мол, именно посредством протекционизма Англия, Германия, США и другие страны создавали свою промышленность. Но те, кто готовил нашу страну к индустриализации, справедливо отмечали, что индустриализация, проводившаяся на Западе, была растянута на многие десятилетия. А советскому государству надо было провести ее в кратчайшие сроки. Кроме того, без государственной монополии каналы внешней торговли позволили бы капиталистическим элементам внутри страны установить контакты с мировым капиталом, а это было смертельно опасно для социалистического государства. Добивались ослабления ГМВФ также Троцкий, Зиновьев, Каменев и другие. Тогдашний нарком финансов Григорий Сокольников на XIV съезде ВКП(б), который проходил в декабре 1925 года, утверждал, что монополия внешней торговли не является орудием социализма и что внешняя торговля СССР представляет собой не социалистическое хозяйство, а госкапитализм. Мол, не надо заниматься самообманом, а лучше вернуться к «свободному рынку», который будет регулировать государство. И.В. Сталин подверг сокрушительной критике ревизионистские утверждения Сокольникова. «До сих пор, — сказал тов. Сталин, — я думал, и мы все думали, что наш Внешторг, если не считать облегающих его госкапиталистических учреждений, есть часть государственного аппарата, что наш государственный аппарат есть аппарат государства типа пролетарского. Мы все так думали до сих пор, ибо пролетарская власть является единственным хозяином этих институтов». Внутрипартийные оппозиционные группировки («правая», «левая», «новая» оппозиции) к 1928 году были сломлены. Окончательно сформировалось понимание целей и функций ГМВТ. Главными целями были определены:
- защита государства от экономических интервенций Запада;
- защита внутреннего рынка от конкуренции со стороны капиталистических монополий;
- недопущение смычки с международным капиталом буржуазных элементов внутри советского государства;
- обеспечение планов экономического развития СССР.
Первые три цели условно можно назвать защитными, броней советского государства. Последняя – созидательная. С конца 1920-х годов созидательная цель вышла на первый план. Началась социалистическая индустриализация, и ГМВТ должна была ее обеспечивать машинами, оборудованием и иными инвестиционными товарами. Импорт был каналом такого обеспечения. Для закупок инвестиционных товаров требовалась валюта, которую давал экспорт.
Очевидно, что государственная монополия внешней торговли предполагала также государственную валютную монополию (ГВМ). Валюта, которая обращалась за пределами государства, неизбежно подрывала и внешнеторговую монополию (контрабанда), а также могла дестабилизировать советский рубль. К середине 30-х годов государственная валютная монополия стала полной и безусловной. Функции ГВМ были возложены на учрежденный в 1924 году Банк для внешней торговли (Внешторгбанк).
Без преувеличения можно сказать, что внешняя торговля стала основным источником накоплений, с помощью которых проводилась индустриализация. В своем выступлении на встрече с выпускниками военных академий в мае 1935 г. И.В. Сталин сказал, что те миллиарды рублей валюты, которые были получены за годы индустриализации от выручки по экспорту, мы истратили целесообразно, обратив их не на импорт сырья для легкой промышленности (как ранее предлагали некоторые партийные оппозиционеры), а на импорт машин и оборудования. Если бы мы этого не сделали, то «мы не имели бы ни металлургии, ни машиностроения, ни тракторов и автомобилей, ни авиации и танков. Мы оказались бы безоружными перед внешними врагами. Мы подорвали бы основы социализма в нашей стране. Мы оказались бы в плену у буржуазии внутренней и внешней».
Фактически Сталин констатировал, что ГМВТ и ГВМ – важнейшие инструменты экономической мобилизации государства. Кстати, о мобилизующей роли государственной внешнеторговой и валютной монополии можно прочитать в интересной книге того времени: Мишустин Д. Д. Внешняя торговля и индустриализация СССР. – М.: "Международная книга".1938 г. В ней, в частности, говорится: «Именно монополия внешней торговли позволила нам мобилизовать и сосредоточить в одних руках валютные ценности и правильно их использовать, в первую очередь для импорта машин и оборудования, с помощью которых мы построили собственную тяжелую промышленность».
Коллективный Запад того времени понимал, что окончательно теряет контроль над Советским Союзом, который защитил себя бронёй государственной внешнеторговой и валютной монополии. Тогда капиталистические страны перешли от прямого неприятия ГМВТ и ГВМ к подрывной деятельности. Западные спецслужбы внедряли в аппарат Наркомата внешней торговли, советские зарубежные торговые представительства, во Внешторгбанк и даже в таможенные службы своих агентов для проведения вредительских операций и размывания государственной монополии изнутри.
Об этой вредительской работе кое-что можно узнать из упомянутой книги Дмитрия Мишустина. Он, в частности, отмечает: «Можно привести немало примеров того, как иностранные разведки находят себе лазейки даже в условиях осуществления монополии внешней торговли. Пользуются они при этом потерей бдительности и ротозейством внешнеторговых работников». В качестве наиболее убедительного примера Мишустин называет Аркадия Розенгольца, который занимал пост наркома внешней торговли с 1930 по 1937 г. (расстрелян в 1938 году). Конечно, можно сказать, что в 1938 году после известного Третьего московского процесса автор книги «Внешняя торговля и индустриализация СССР» ничего иного сказать об этом наркоме не мог. Более того, он был обязан назвать Розенгольца «вредителем» и «врагом народа». Но работы других авторов, которые выходили позднее, заставляют нас поверить в то, что нет дыма без огня. Я уже комментировал работы некоторых американских авторов, которые писали о Советском Союзе довоенных лет. В первую очередь имею в виду книгу Джозефа Дэйвиса «Посол к Сталину» (издана в США в 1942 году) и книгу Майкла Сейерса и Альберта Кана «Тайная война против России» (издана в США в 1946 году). В этих работах американских авторов можно найти много интересного, относящегося к сфере внешней торговли СССР в довоенные годы. Они, например, признают, что в этой сфере вредительство было, и для расстрела Розенгольца в 1938 году были основания.
А главная моя мысль состоит в том, что «коллективный Запад» страшно боялся советской государственной монополии внешней торговли. Делал все возможное для того, чтобы не допустить ее введения, а после введения пытался разрушать и ослаблять эту монополию. ГМВТ – одновременно и броня, и мощнейшее средство экономической мобилизации. Одержать победу в нынешней войне с коллективным Западом сегодняшняя Россия может только восстановив разрушенную 35 лет назад государственную монополию внешней торговли.
