5 июля – годовщина Курской битвы, одного из самых грандиозных сражений Второй мировой войны. Эта победа ознаменовала окончательный переход стратегической инициативы к РККА на фронтах Великой Отечественной войны.
После зимней кампании 1943 г. (наступления Красной армии и последовавшего потом контрудара вермахта под Харьковом) в центре советско-германского фронта образовался выступ глубиной до 150 км и шириной до 200 км, обращённый в западную сторону. Он получил название Курская дуга. Её конфигурация выглядела выгодной для удара с целью окружения и уничтожения находившихся на выступе советских войск.
10 марта командующий 2-й танковой армией вермахта Рудольф Шмидт предложил этот план Гитлеру. Поначалу видные немецкие военачальники, в частности Модель и Манштейн, были с ним не согласны, считая слишком рискованным. Они предложили готовить контрудары, когда Красная армия возобновит наступление. Но Гитлер, считая переход к обороне политически невыгодным, отверг этот план. В середине апреля он распорядился начать наступательную операцию под Курском (Zitadelle) вскоре после этого дня синхронно с прекращением весенней распутицы. Обязательным условием успешности операции считалось её начало до того, как РККА сможет подготовить эшелонированные оборонительные позиции или начать наступление.
Согласно плану операции группа армий «Центр» должна была нанести удар с севера под командованием фельдмаршала Моделя, а группа армий «Юг» — с юга силами 4-й танковой армии под командованием генерал-полковника Гота и армейской группы под командованием В. Кемпфа. Кольцо окружения планировалось сомкнуть на возвышенностях восточнее Курска. Решающее значение в успехе «Цитадели» придавалось использованию новой техники – танков «Тигр» и «Пантера», а также самоходок «Фердинанд».
Замысел противника был оперативно вскрыт, и 8 апреля 1943 года маршал Георгий Жуков направил в Ставку свой доклад о возможных военных действиях весной — летом 1943 г. В нём он особо подчеркнул, что переход советских войск в наступление с целью упреждения противника нецелесообразен: «Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем ему танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьём основную группировку противника».
На направлениях вероятного удара гитлеровцев началось возведение мощных полос обороны и минных полей. В общей сложности было создано 8 оборонительных рубежей. Средняя плотность минирования на направлении ожидаемых ударов противника составляла 1500 противотанковых и 1700 противопехотных мин на каждый километр фронта.
Сроки операции «Цитадель» постоянно переносились, на совещаниях у Гитлера военачальники всё настойчивей требовали её отмены.
10 мая на совещании Гудериан обратился к Гитлеру: «Почему вы хотите начать наступление на Востоке именно в этом году?» В разговор вмешался "верный пёс Гитлера" Кейтель: «Мы должны начать наступление из политических соображений». Гудериан возразил: «Неужели действительно необходимо наступать в этом году на Курск или где-либо на Востоке? Вы думаете, кто-то знает, где вообще этот Курск? Никому в мире нет дела до того, захватим мы этот город или нет. Что заставляет нас наступать в этом году под Курском или в любом другом месте восточного фронта?»
По мере затягивания начала операции и роста пессимизма относительно её исхода немецкая военная пропаганда получила от Верховного командования вермахта (OKW) указание представить планируемую операцию контрнаступлением с ограниченными целями. 18 июня командование предложило отменить операцию, но Гитлер ответил, что он «полностью понимает» позицию OKW, но уже принял решение. Через два дня начало операции было окончательно назначено на 5 июля.
Для проведения операции немцы сосредоточили группировку, насчитывающую до 50 дивизий (из них 34 танковых и моторизированных), 4 танковые бригады, 6 отдельных танковых батальонов и 8 дивизионов штурмовых орудий, общей численностью около 1 млн. человек. В состав 2-го танкового корпуса СС входили элитные соединения Гитлера:
1-я танковая дивизия СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», 2-я танковая дивизия СС «Рейх», 3-я танковая дивизия СС «Мёртвая голова».
Мощным внезапным огнём артиллерии и ударами авиации нашим войскам удалось решительно ослабить силу первоначального удара немцев, однако на направлениях немецкого наступления развернулись тяжелейшие бои. Армады гитлеровских танков разбивались о подготовленную оборону, возросшую подготовку и оперативное мастерство советских воинов, их беспримерное мужество. Некоторые населенные пункты по несколько раз переходили из рук в руки.
На северном фасе Курского выступа группировка под командованием генерала Вальтера Моделя смогла за пять дней втиснутся в советскую оборону на 10-12 км, но, потеряв две трети танков, уже 10 июля вынуждена была перейти к обороне.
На южном фасе ситуация для советских войск складывалась тяжелее. К 12 июля войскам Манштейна удалось продвинутся на 35 километров, возник оперативный кризис, вынудивший советское командование ввести в бой из резерва 5-ю Гвардейскую танковую армию. В грандиозном танковом сражении под Прохоровкой враг был остановлен.
Протоптавшись на достигнутых рубежах ещё три дня в тщетных попытках взломать советскую оборону, войска Манштейна были вынуждены начать отход с захваченного «плацдарма». Перешедшие 17 июля в наступление советские войска отбросили к 23 июля немецкие армии на юге Курской дуги на исходные позиции. Далее началось масштабное советское наступление, в ходе которого, помимо принявших вражеский удар войск Центрального и Воронежского фронтов, ключевую роль сыграл специально созданный в их тылах резервный Степной фронт.
5 августа, спустя месяц после начала Курской битвы, советские войска освободили Орёл и Белгород, в честь чего в Москве впервые был произведен праздничный салют, а 23 августа – Харьков.
Этот день считается официальной датой завершения Курской битвы, но советское наступление только разворачивалось. 15 сентября Манштейн был вынужден отдать приказ об оставлении Донбасса и всей левобережной Украины, а уже 28 сентября советские войска без оперативной паузы начали форсирование Днепра. 6 ноября был освобожден Киев… Передышки у противника уже не было – вплоть до самой нашей победы.
Бывают же в истории символические совпадения! Сегодня снова враг идёт в «политическое» наступление, правда, гонит их не столько собственный «фюрер», сколько его западные хозяева. Снова делается ставка на «новое оружие», поставленное теми же «партнёрами». Даже главная ударная сила ВСУ – 47-я бригада, имеет тот же номер, что и наносивший главный удар на северном фасе танковый корпус вермахта.
И опять немецкие "Леопарды" горят не хуже, чем их «дедушки» и «бабушки» "Тигры" и "Пантеры", а вражеское наступление разбивается о подготовленную оборону и героизм русского солдата, пока в тылу готовятся стратегические резервы.
Сейчас, как и тогда, на вражеских танках красуются свастики и балкенкройцы (опознавательный знак техники вермахта), а на форме вояк - шевроны дивизий "Райх" и "Мертвая голова". Используя риторику главного киевского оратора - «они сами окрасили себя в те цвета, в которые окрасили». И конец их будет тот же, что и у их кумиров. В этом нет никаких сомнений.
