Главным потенциальным бенефициаром инспирированного Западом процесса хаотизации Большого Ближнего Востока и прилегающих к нему территорий, является, как это ни парадоксально, вроде бы безвозвратно канувшая в небытие Османская империя, поскольку все эти события происходят в границах ее бывших владений.
Израиль возьмёт под контроль сектор Газа, но у него не будет достаточно времени, чтобы искоренить все силы ХАМАС, пишет The New York Times со ссылкой на высокопоставленного израильского военного чиновника, сокрушающегося, что «мировое общественное мнение настроено резко против Израиля». Как отмечает издание, ликвидация радикального движения может занять месяцы.
Таким образом, начинают сбываться прогнозы аналитиков, предполагавших, что военная операция с крайне нечёткими целями и неясными политическими задачами может привести к сползанию всей ближневосточной ситуации к глубокому системному кризису, чреватому в том числе и угрозой самому существованию Израиля.
Между тем на Ближнем Востоке есть как минимум одна страна, взирающая на происходящее с некоторой долей оптимизма по той причине, что хаотизация военно-политической обстановки имеет место не где-нибудь, а на её бывшей государственной территории. И эта хаотизация, с точки зрения внешнеполитических стратегов данной страны, является не чем иным, как разрушением системы геополитического контроля, установленного на этих территориях Западом в собственных интересах. Как уже догадался читатель, речь идёт о Турции.
Для пояснения этого тезиса, предпримем небольшой экскурс в сферу исторической географии:
На первой карте – Османская империя периода ее наибольшего расширения в XVII веке.
На второй карте – та же Османская империя накануне Первой мировой войны, в которой Порта, как её тогда именовали, потерпела полное поражение и была поделена победителями (прежде всего англичанами и французами) по своему усмотрению.
Глядя на эти карты, нетрудно убедиться, что Османская или Оттоманская империя существовала на протяжении сотен лет, а её владения простирались на все те территории, где сейчас находятся десятки государств Ближнего Востока, Северной Африки и Южной Европы.
В частности, в состав Османской империи входили и нынешние Палестина вместе с сектором Газа и государством Израиль. И было бы большим заблуждением думать, будто турки об этом напрочь забыли и перестали ностальгировать по многим столетиям своего имперского, великодержавного величия, когда судьбы огромного региона планеты, игравшего центральную роль в мировой политике, решались в султанском дворце Константинополя.
Отмеченный на днях столетний юбилей современной Турецкой Республики показал, что и там «никто не забыт и ничто не забыто», и геополитические устремления турок обращены не столько к их великому (до некоторых пор) прошлому, сколько в не менее великое, по их убеждению, будущее.
Речь президента Реджепа Эрдогана перед сотнями тысяч восторженных сторонников иначе чем манифестом турецкого великодержавия назвать сложно. И дело не только в трагедии Газы, которая совпала с этой годовщиной, и о чём «султан» вещал с большим эмоциональным подъемом, но и в том, что он превратил эту тему в повод для публичного объявления об имперских притязаниях своей страны. Как он это делал неоднократно и ранее, помимо Газы, Эрдоган вновь перечислил практически все территории с их главными городами, входившими в прошлом в состав Османской империи либо являвшиеся предметом её экспансионистских устремлений:
«Молодежь нашего и предыдущего поколения следила за страданиями наших братьев и сестер по всему миру, рассказывала им и напоминала им. От Крыма до Карабаха, от Боснии до Киркука, от Палестины до Туркестана, от Афганистана до Чечни мы проливали слезы по многим географическим регионам. Наша жизнь не прошла даром.
Сегодня некоторые люди воспринимают Газу как надуманную проблему, которая не имеет к нам никакого отношения, И, к сожалению, говорят об этом открыто. Однако столетие назад Газа была для нашего народа тем же, чем Адана была для нашей страны. Так же, как Эдирне для Скопье, Кыркларели для Салоник, Мардин для Мосула, Газиантеп для Алеппо, Газа была неотъемлемой частью нашей родины.
Как далеко мы продвинулись. Когда вы будете на пути к мемориалу мучеников в Чанаккале, не пренебрегайте им, обязательно сходите и внимательно посмотрите на имена и города на надгробиях. Там вы увидите Газанс и Скопье, лежащие бок о бок, так же, как Балыкесирли и Шанлыурфалы. В списке мучеников Чанаккале Газа стоит выше большинства городов в пределах наших границ с 53 мучениками.
Но, к сожалению, они разлучили нас со всеми этими землями, которые так же важны, как наша кровь, так же как наши души, так же, как наша любовь. Они не просто физически разделили нас. Они превратили эти территории в геополитические игрушки, чтобы вырвать их из наших умов и сердец. Мы никогда не должны забывать уроки, которые мы извлекли из мрачных дней, когда миллионы наших людей погибли, а миллионы были вынуждены покинуть свои дома и найти убежище в Анатолии».
Думается, это не просто слова престарелого мечтателя, обитателя дворца с множеством комнат. Современная Турция по мере своего дальнейшего усиления и с учетом реальных возможностей начинает активно продвигать свои геополитические цели практически по всем упомянутым Эрдоганом территориям, в том числе как пока что мягкими, так и вполне жёсткими военно-политическими методами. Во всяком случае, народам, населяющим Сирию и Ливию, «Османская империя XXI века» уже не кажется только фантомом из далекого прошлого, вполне успешно осваиваясь в роли серьезного игрока в местных конфликтах, силой оружия принуждающая учитывать её интересы.
Именно в этом смысле мы считаем, что западная политика хаотизации больших региональных пространств ведёт к их геополитическому «размягчению», прокладывающему прямой путь для инфильтрации, а в дальнейшем, возможно, и полноценного возвращения туда Турции.
Территория нынешней Палестины (включая Израиль) также находится в сфере турецкого влияния. Об этом недвусмысленно Эрдоган даёт понять в выражениях, которые не оставляют сомнений в полной определённости имперского выбора нынешнего Ак-Сарая:
«Какими были Газа и Палестина в 1947 году, какими они являются сегодня? Израиль, как ты сюда попал, как ты сюда попал? Вы оккупант, вы организация. Поэтому турецкий народ знает об этом. Запад вам должен, а Турция вам не должна. Вот почему мы говорим так свободно. Эрдоган так говорит, потому что Турция вам деньги не должна. Но, к сожалению, каждая страна Запада в долгу перед вами. И они не могут разговаривать, потому что у них долги. Они приходят к вам в гости. Они приходят к вам в гости и просят прощения. У нас такой проблемы нет. Мы на стороне угнетённых.
Те, кто вчера проливал крокодиловы слезы по мирным жителям, убитым во время войны между Украиной и Россией, сегодня молча наблюдают за гибелью тысяч невинных детей. Если вы проливаете слезы по тем, кто погиб в Украине, почему вы не выступаете в защиту этих младенцев, погибших в Газе? О Запад, я взываю к тебе, хочешь ли ты снова начать борьбу между полумесяцем и крестоносцами? Если вы участвуете в таких усилиях, вы должны знать, что эта нация не умерла. Эта нация стоит высоко. Точно так же, с той же решимостью вы должны знать, что мы на Ближнем Востоке, что мы в Ливии, что мы в Карабахе».
Любопытна концовка этой декларации Эрдогана, где он прямо и без затей признал присутствие Турции в Карабахе, то есть подтвердив тем самым серьёзные амбиции в Закавказье.
Таким образом, его «воспоминания о будущем» прямо затрагивают и сферу влияния России и, в частности, республики Северного Кавказа. Известно о тесных связях нынешнего турецкого руководства с Татарстаном, Башкортостаном, с некоторыми другими национальными республиками и регионами. Соответственно, возникает вопрос, как нам быть со всем этим? Особенно с учетом того, что в перспективе османская геополитическая мечта может стать серьёзным вызовом для территориально-государственного единства нашей страны.
Полагаю, что нам следует исходить из логики поэтапного развития исторического процесса и, не теряя из виду долговременную перспективу и, возможно, присутствующие в ней угрозы, в реальной политике ориентироваться на геополитическую ситуацию, складывающуюся в данный момент и на ближайшую обозримую перспективу.
Её основным измерением, несомненно, является стремление Турции к обустройству своего ближнего окружения, что подразумевает, прежде всего, Ближний Восток. Проблем и забот там у Анкары столько, что одного этого с избытком хватит на десятилетия. А поскольку Ближний Восток, несмотря на серьёзные изменения, пока что остаётся преимущественно в сфере влияния англосаксов, то продвижение в этом направлении Турции вряд ли так уж противоречит интересам России (конечно же, в том случае, если турки не пойдут вразнос и не перестанут с должным уважением относиться к российским позициям в этом регионе).
С учётом того, что в Анкаре крайне сдержанно воспринимают свои разночтения с Россией, в том числе и по достаточно острым вопросам, и в то же время предельно жестко и глобально подходят к тем вызовам, которые бросает Турции Запад, о чем очень красноречиво сказал Эрдоган, имеются основания рассчитывать на то, что геополитические амбиции Турции будут канализированы в том устраивающем Россию направлении.
Что же касается развития событий на более дальнюю перспективу, то здесь мы вступаем в область догадок и предположений, к практической политике никакого отношения не имеющих.
