Энергетические войны на евразийском пространстве вступают в новую стадию. Потерпев неудачу в попытках сорвать реализацию соглашения «Северный поток», США и руководство Еврокомиссии решили сменить акценты и перенести основной удар на «Южный поток». Причем если в случае с Североевропейским газопроводом ставка делалась на выступления государств, оставшихся в стороне от газовой трубы, то против «Южного потока» мобилизованы влиятельные силы в тех странах, которые являются главными бенефициантами данного проекта. Особая роль здесь отводится Сербии и кампании против России, организованной рядом сербских средств массовой информации...
Главный тезис критиков «Южного потока» и российско-сербских соглашений в энергетической области, заключенных в начале 2008 года, прописан в серии передач Insajder телеканала B92. По мнению его экспертов, Сербия из всех стран, лежащих на трассе «Южного потока», «хуже всего» провела переговоры о сооружении данного международного газопровода. В вину сербским переговорщикам и подписантам документа, среди которых были тогдашние президент Сербии Борис Тадич, премьер-министр Воислав Коштуница и министр инфраструктуры Велимир Илич, ставится, в частности, продажа «ниже реальной цены» сербского монополиста Naftnа Industrijа Srbije (NIS), согласие на управление газохранилищем Банатски-Двор и тот факт, что компания по управлению сооружением газопровода «Южный поток» зарегистрирована в швейцарском Цуге, якобы являющемся «черной налоговой гаванью». [1]
Попробуем разобраться во всём этом с фактами в руках. Вряд ли будет преувеличением сказать, что значимость Балканского полуострова как перекрестка трансконтинентальных транспортных путей стала возрастать не сегодня, а, по крайней мере, с конца XIX века в связи с переориентацией мировых сырьевых и торговых потоков. А уже в наши дни борьба за контроль над маршрутами транспортировки энергоресурсов стала ключевым аспектом геополитического соперничества. Значение Балканского региона хорошо определил авторитетный британский эксперт Джон Бакер, подчеркивавший, что Балканы и лежащая к востоку от них Малая Азия (современная Турция) «занимают самую важную стратегическую позицию в мире», поскольку «расположены в месте, откуда можно угрожать и вести нападение против трех континентов». [2]
Сегодня, однако, в отличие от ситуации кануна и периода Первой мировой войны, все более активную роль здесь играют США. Задачи этой борьбы были сформулированы в апреле 2007 года на страницах обнародованного в Вашингтоне Государственным департаментом США документа под названием «Стратегический план: 2007–2012 финансовые годы». В нем впервые после формального завершения холодной войны администрация США провозгласила своей приоритетной задачей противодействие «негативному поведению» России, в том числе ее растущему влиянию на мировом энергетическом рынке. [3]
Одна из главных задач правительства США – «не допустить энергетического союза России и Европы». С этой целью предполагается сооружение нефте- и газопроводов из прикаспийского и среднеазиатского регионов в Западную Европу в обход России при одновременном противодействии политическими, финансово-экономическими и другими методами российским проектам транспортировки энергоресурсов через Балканский полуостров. [4] Эта стратегия хорошо вписывается в систему глобальных приоритетов США. Так, в докладе Национального разведывательного совета США прогнозируется возможное возникновение ситуации, при которой «возрастет напряженность между странами, конкурирующими за ограниченные ресурсы, особенно если это сопровождается возросшей политической неразберихой на Ближнем Востоке и общей потерей уверенности в способности рынков удовлетворять возросшие потребности. Национальные компании могут поставить под контроль львиную долю мировых запасов углеводородного сырья, что может привести к дальнейшему переплетению взаимоотношений государственной политики и энергетики с геополитической озабоченностью». [6]
Неудивительно, что столь масштабный российский энергетический проект, как газопровод «Южный поток», с самого начала оказался в эпицентре геополитических баталий. До сих пор, однако, российской стороне удавалось отстоять его первоначальные параметры и выгоды для всех стран-участниц, в том числе для Сербии.
Первым документом в рамках реализации проекта стал меморандум о взаимопонимании, подписанный в июне 2007 года в Риме вице-президентом «Газпрома» Александром Медведевым и исполнительным директором итальянской компании Eni Паоло Скарони. В ноябре того же года «Газпром» и Eni подписали в Москве соглашение о создании совместной компании по подготовке технико-экономического обоснования проекта. [7] Компания с соотношением долей 50% на 50%, призванная разработать и реализовать проект сооружения газопровода с начальной пропускной способностью в 30 млрд кубометров газа в год, была зарегистрирована в Швейцарии в январе 2008 года. [8]
Так что российско-сербские соглашения в энергетической области легли на надежную почву, созданную одним из ключевых государств-членов Европейского союза – Италией – и никоим образом не могут считаться односторонними. Предварительные соглашения России и Сербии были подписаны еще до официального объявления о проекте, а именно в декабре 2006 года. Речь шла о соглашении «Газпрома» и сербского государственного газового монополиста – компании Srbijagas - о проведении совместной экспертизы на предмет сооружения сербского участка газопровода от границы с Болгарией. [9] В развитие данной договоренности в январе 2008 года, во время визита в Москву сербской правительственной делегации во главе с президентом Тадичем и премьером Коштуницей, как раз и были подписаны межправительственное соглашение о сотрудничестве в энергетике, а также рамочный договор о покупке компанией «Газпром нефть» контрольного пакета акций компании NIS за 400 млн евро и 500 млн евро инвестиционных обязательств, что с учетом тогдашнего плачевного финансово-экономического состояния NIS являлось выгодной сделкой для сербской стороны. Пакет документов предусматривал, что «Газпром» проложит через Сербию одну из веток газопровода «Южный поток» для транспортировки по ней в Центральную Европу не менее 10 млрд кубометров газа в год. Кроме того, соглашения оговаривали российское финансовое содействие для сооружения газохранилища в районе сербского города Банатски-Двор.
Возможно, нынешние критики проекта «Южный поток» и в целом российско-сербского сотрудничества в энергетической области подзабыли те финансовые и политические реалии, в которых заключались вышеуказанные договоренности. Тогда приведем авторитетное мнение занимавшего в то время пост председателя Экономического совета Демократической партии Сербии Ненада Поповича, который следующим образом оценивал значение российско-сербских договоренностей по реализации проекта «Южный поток»: «Речь идет о комплексном нефтегазовом договоре, который должен принести Сербии в совокупности 2 млрд евро инвестиций и 200 млн евро ежегодных транзитных платежей. Кроме того, в стране на российские деньги будет построено газохранилище Банатски-Двор – третье по величине в Юго-Восточной Европе». Этим и объясняется противодействие реализации данных договоренностей как извне, так и со стороны определенных кругов в самой Сербии.
«Против российско-сербского соглашения работают более мощные силы, нежели отдельные министры. Сорвать его, а в более широком смысле – все российско-сербское сотрудничество - сейчас активно пытаются несколько лобби», - свидетельствовал Ненад Попович и продолжал: «Самое крупное и опасное лобби связано с двумя крупнейшими нефтегазовыми компаниями из окружающих Сербию стран-членов Евросоюза (имеются в виду венгерский нефтегазовый концерн MOL и австрийская нефтегазовая группа OMV. – П.И.). Эти компании являются сегодня монополистами на сербском рынке и не хотят конкуренции со стороны «Газпрома». Они уже имеют свои нефтеперерабатывающие мощности и готовы купить компанию Naftna Industrija Srbije по завышенной цене лишь для того, чтобы закрыть ее как ненужного конкурента». Кроме того, стоит напомнить, что при ратификации российско-сербского соглашения в Народной Скупщине Сербии главную обструкционистскую роль играли депутаты от «Венгерской коалиции», представляющей сербский автономный край Воеводина, где располагается NIS. «Те лидеры воеводинских венгров, которые уже заявили о намерении отделиться по косовскому образцу, панически боятся покупки сербской компании «Газпром нефтью», ведь тогда она будет увязана в единое инфраструктурное целое с трубопроводом «Южный поток». А после этого на планах венгерских сепаратистов можно будет поставить крест: ни Сербия, ни Россия, ни ЕС не позволят им покушаться на энергобезопасность Европы», – подчеркивал председатель Экономического совета Демократической партии Сербии. [10]
А уже после ратификации сербо-российских соглашений по «Южному потоку» в ноябре 2009 года в Швейцарии и было зарегистрировано совместное предприятие «Газпрома» и Srbijagas – South Stream Serbia AG (соотношение долей соответственно 51% и 49%), отвечающее за сооружение сербского участка газопровода. [11] Иными словами, данный акт отнюдь не предшествовал договоренностям и никак не мог быть предметом переговоров. Кроме того, создание совместного предприятия South Stream Serbia AG в Швейцарии было связано отнюдь не с желанием сторон отмывать деньги через «налоговую черную дыру», а со стремлением избежать введенных Евросоюзом на своей территории целого ряда ограничительных мер в энергетической сфере. Аналогичная практика применялась не только с Сербией, но и партнерами «Газпрома» из других европейских стран, в частности Францией и одним из ключевых игроков на европейском энергетическом рынке Норвегией. Не будь этого, стоимость реализации проектов могла возрасти в разы, что, в первую очередь, не обрадовало бы сербских партнеров России.
(Продолжение следует)
